Звездочет. Работа на холоде - Марина Барбышева

Контрастный душ и пять кружек крепкого сладкого чая привели его в сносное состояние. С минуту он постоял у зеркала, разглядывая свою зверскую бородатую рожу, схватил с полки пузырек и по пояс облился одеколоном. Ему почему-то почудился острый запах сиротского приюта, который возник на его теле в процессе запоя, хлорка вперемешку с жиденьким крупяным супом. В сердцах матернувшись, он грохнул лосьон о раковину.

Ему предстояло очень неприятное мероприятие: посещение собственной могилы. Это была уже вторая его могила. Посещать первую желания никогда не возникало. А может, стоило?..

Сергея передернуло. Ощущение суеверного ужаса постоянно накатывало на него, стоило вспомнить ту кошмарную ночь. Сперва он не верил, что его закопают. Потом не верил, что закопали… потом не верил, что откопали… С тех пор он узнал, что такое клаустрофобия, но ему, к счастью, всегда удавалось с этим совладать. Однако сейчас он подумал, что острый приступ клаустрофобии непременно удушит его уже на подходе к кладбищу.

Интересно, сколько еще у него будет смертей и могил? Может, пора привыкнуть? Самое страшное позади. Он уже побывал в могиле, но только теперь почувствовал себя чуточку мертвецом.

Его Лена стала женой Виктора. Больше у него ее нет. А у Виктора есть! У Виктора есть мать, героические отец и дед, его Лена и его сын. А что есть у Сергея? Он сам отказался от них и теперь не мог поверить, что сделал это. Квартира, снятая для него руководством, показалась убогой и чужой. Будет ли у него когда-нибудь свой дом?..

До кладбища Сергей добрался на попутке. Настроение продолжало ухудшаться. Как назло, погода стояла изумительная. Но в атмосфере присутствовала какая-то тяжесть, отдаваясь тупым похмельным нытьем в затылке. Вовсю светило солнце, но на горизонте собирались далекие сизые тучки. Водитель сперва не хотел его брать, а потом всю дорогу недоверчиво на него косился, видимо, откровенно жалея, что согласился подвезти здоровенного бородатого мужика с угрюмым лицом за город. Да не куда-нибудь, а на кладбище. Только обещанная сумма денег, получив которую можно позволить себе пару дней вообще не работать и поменять карбюратор, удерживала его за рулем.

У входа на кладбище Сергей в нерешительности остановился. Из распахнутых ворот выходили заплаканные поникшие люди. Было понятно, что они с похорон. Ему почему-то припомнилась давняя история. Однажды из детдома, он был еще маленький, его забрала на воскресенье к себе в гости нянечка. Имени ее он не помнил. Но помнил, что она была добрая. Сперва они сели на автобус и долго куда-то ехали. Оказалось, на кладбище. Там она привела его на чью-то могилу с оградкой, столиком и скамеечкой. На небольшом памятнике со звездой был портрет мужчины в милицейской фуражке.

— Это вам кто? — спросил тогда Сережа.

— Зять бывший, — ответила она нехотя.

После она привезла его к себе домой и накормила борщом. Сереже очень понравилось у нее в гостях, но он постеснялся тогда ей сказать об этом. Зато сказал, что ему жутко хочется еще съездить с ней на кладбище. Она сказала, хорошо, но только на другое кладбище и на другую могилу, к какой-то ее давней знакомой.

— Она старая? — спросил Сережа.

— Нет… молодая… — сказала нянечка и всплакнула.

Странная догадка вдруг шевельнулась в душе. Интересно, почему он прежде никогда об этом не вспоминал?

Сергей присел на скамейку у входа на кладбище и задумался. На ту, другую, могилу нянечка его так и не свозила. Не собралась. Потом ее уволили вместе с поварихой. Говорили, что они, вроде, продукты воровали…

Больше Сергей ее никогда не видел и не помнил о ней. Но сейчас эта история припомнилась ему из-за одной вещи. Когда нянечка водила его на то далекое кладбище к своему бывшему зятю-милиционеру, она не позволила ему пройти сквозь большие резные кованые ворота, а провела через маленькую калитку рядом. «На кладбище и в церковь, — сердито сказала она, — нельзя через ворота ходить. В ворота только покойников возят. Через калитку ходи».

Сергей сидел на скамейке и на полном серьезе не мог решить, как ему войти: через калитку или в ворота? Он ведь уже два раза умер.

Однако, что же это за непонятный зять-милиционер был у нянечки и умершая молодой знакомая?.. Зачем она хотела показать их могилы детдомовскому мальчику Сереже? Неужели это то, о чем он подумал?!

…Сергей тряхнул головой, отбросив неожиданные воспоминания и догадки, решительно встал и вошел в ворота.

Он долго бродил между памятниками и коваными оградками в поисках своей могилы. Погребальная кладбищенская помпезность ввергла его в еще более удручающее состояние, но выпить больше не хотелось. Зато хотелось содрать выцветающие красные ленты с чужих пылящихся венков, свить из них жгут и повеситься на нем, а хоть бы вон на той березе…

Под березой прошла женщина с темным платком на голове и букетом цветов. Подойдя к одной из могил, она положила цветы и присела на маленькую скамеечку.

Она! У Сергея коротнуло в груди, как тогда в метро, когда он ее увидел впервые. Она! Он ринулся было к ней, но что-то его удержало. К горлу подступила тошнота, следствие надвигающейся клаустрофобии или оседающего похмелья. Все тело покрылось испариной. Сергея чуть не стошнило. Он замотал головой и скрылся за ближайшим высоким гранитным памятником.

Дурнота отступила. Вернулась ясность ума. Лена все еще сидела на скамеечке у его могилы, понуро опустив голову в темном платочке. Сергей смотрел на нее из своего укрытия… и вдруг решил выйти. Бесконечная тоска по ней оказалась сильнее всего остального. Безумный порыв толкнул его к ней. В сердце шевельнулась надежда. Он вышел из-за камня и сделал шаг. Вот сейчас он ворвется вновь в ее жизнь, обнимет, прижмет ее, что есть силы, к себе… или прижмется к ней! Сергей сделал второй шаг… Он сорвет этот дурацкий скорбный платок с ее головы, она запрокинет голову, задыхаясь от счастья, он заглянет в ее изумительные глаза и пропадет в них… Сергей сделал третий шаг, после которого он знал, что побежит… Но вдруг метнулся назад…

По аллее шел Виктор и вел за руку мальчика примерно двух лет.

Еле уняв бешеное дыхание и взорвавшееся очередной раз за последние минуты сердце, Сергей смотрел из своего укрытия, словно из чужой могилы, на непрожитую им жизнь. Он сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Мальчик, его, черт возьми, сын!! подбежал к Лене, трогательно перебирая неверными еще ножками. Сергей был так близко, что слышал их дыхание, каждый звук. Он бы мог сейчас обнять их, забрать себе… Но он только выдохнул, отчаянно и зло.

Легкий вихорчик на головке малыша шелохнулся… Лена подозрительно и медленно повернула голову в сторону Сергея. Потом вынула из сумки цветную маленькую кепочку, надела на сына, прикрыв непослушный вихор, и вздохнула.

Сергей пригнул голову и замер. Его волос тоже коснулся легкий ветерок, качнувший висячую ветвь на березе. Но ведь это она вздохнула! До него долетел ее вздох.

— Что-то ветерок… — рассеянно пробормотала Лена, протянув мальчику свечку.

Виктор достал из кармана спички.

— Па, дай я! — ревниво закричал мальчик. — Мама мне свечку дала.

— Дай ему, — мрачновато попросила Лена.

— Да, пожалуйста, — усмехнулся Виктор, протянув спички ребенку.

Мальчик очень серьезно и долго, с насупленным строгим видом, пытался зажечь свечу. Наконец, у него получилось. Он поставил свечу в изголовье могилы и вопросительно посмотрел на мать.

— Ма… а кто тут? — спросил мальчик.

А Сергей снова вспомнил маленького себя и нянечку на могиле милиционера. «Это ваш кто?..»

Как же ситуации-то похожи. Прямо близнецы…

— Иди ко мне, Сережа, — вместо ответа позвала его Лена.

Она обняла сына, с тоской поверх его головки глядя на трепещущее пламя свечи.

— Кто тут лежит? — упрямо требовал ответа мальчик.

— Давай просто помолчим, — попросила Лена. — На могилах положено помолчать.

«А у нянечки не было свечки», — подумал Сергей. Ему стало холодно. Зябко поежившись, он посмотрел на небо. Погода изменилась. Тучки, еще недавно собирающиеся на горизонте, незаметно затянули все вокруг.

Дождь начался легкой, быстро нарастающей моросью. Свечка, слабо зашипев, погасла. Но Сергей был уверен, что слышал, как она шипит. Ткнувшись лбом в чужой могильный камень, он издал короткий глухой стон, будто свечку загасили о его сердце, воткнули прямо, в пульсирующий митральный клапан.

Дождь усиливался, капли его укрупнялись и тяжелели. Лена накрыла ребенка своей курточкой, взяла на руки и быстро пошла прочь от могилы, с кладбища, от дождя, от грустных мыслей и опасных вопросов сына.

Виктор шел за ней, пристроив зонт над ее головой. Именно за ней, а не с ней. По крайней мере, так показалось Сергею. Они скрылись за высокими, вычурными кладбищенскими воротами, похожими на пустые каркасы для венков, подгоняемые дождем.