Безбрежное чувство - Джо Гудмэн

— Они твои! Это чтобы ты не обманывалась насчет того, что между нами произойдет.

Рэй ощутила, как холодеют щеки — должно быть, вся кровь отлила у нее от лица за то время, пока жалкие бумажки летели на стол. Мало того, что Джерри собирался заплатить за услугу, он еще и оценил ее в ничего не стоящих денежных знаках. Это был шанс все прекратить, но она не смогла. Пустота, нараставшая в ней весь этот день, достигла предела. Только Джерри мог заполнить ее, поэтому Рэй подавила всплеск негодования. У нее еще будет время на то, чтобы лелеять оскорбленную гордость… и раненую любовь. Она и в самом деле опасалась, что любит Джерри.

— Я давно уже не обманываюсь, — тихо произнесла она и добавила другим тоном: — Иди ко мне!

Джерри подошел вплотную к койке и начал раздеваться — ловко, размеренно. Он остановился только раз, чтобы сдернуть сапоги, и скоро был готов разделить с Рэй узкую постель. Казалось, он собрался о чем-то спросить, но когда она взяла его за руку и потянула к себе, слова так и не были произнесены. Когда Джерри прилег рядом и уже собирался прикрыться одеялом, она покачала головой:

— Не нужно. Лучше согрей меня своим телом.

Ей показалось, что с губ Джерри сорвался едва слышный стон, но в это трудно было поверить — это не вязалось с его поведением. А Рэй не могла оставаться отстраненной. Когда тела их прижались друг к другу, она обвила руками шею Джерри и покрыла его подбородок и губы легкими дразнящими поцелуями. Она уткнулась лицом ему в волосы, нашла мочку уха и дерзко прошлась по ней языком. Она даже отважилась слегка прикусить ее.

— Ты красивый мужчина… — прошептала она, воодушевленная тем, что не встречает протеста.

— Замолчи! — процедил Джерри.

Рэй сжалась. Откуда ей было знать, что слова эти затерты до дыр для того, кто водится с продажными женщинами. Что проститутка говорит их любому из своих клиентов, даже если у него вместо лица свиное рыло. Рэй в самом деле находила Джерри красивым и хотела, чтобы он это знал.

— Мне известно, кто я, что я и какой! — крикнул он в паузе гневных поцелуев, от которых на плечах и шее девушки оставались припухшие следы. — Чем шлепать своими продажными губами, лучше найди им другое занятие!

Он снова впился в рот Рэй, не столько целуя его, сколько кусая. Но и жестокость его ласк была в эти минуты желанной. Должно быть, он знал немало таких, как она, потому что научился многому. Мало-помалу Рэй полностью подчинилась воле Джерри.

Да и как было не уступить? Его руки приносили удовольствие, на которое не откликалась не только память, но и тело. Рэй не знала, что и думать. Выходило, что до Джерри она не испытывала с мужчинами подлинного наслаждения. Возможно, он был неистовее других. Его ласки были грубыми, а поцелуи бесцеремонными, как если бы он думал, что иного она и не заслуживает. Его страсть отдавала бешенством, но в самом этом безумии было нечто такое, на что Рэй откликалась всем своим существом. Она открыла в себе какую-то первобытную дикость. Она хотела и могла быть под стать мужчине, которого по-настоящему желала, быть может, впервые за свою распутную жизнь. Вот отчего у нее было это странное чувство: что все происходит впервые. В этом было что-то от давно утраченной чистоты.

Чем интимнее становились объятия, тем нетерпеливее становилась Рэй, находя неописуемое удовольствие в том, как прижимается к ее ногам напряженная плоть. Она целовала, лизала и кусала маленькие бугорки мужских сосков еще и потому, что желала того же. Груди ее ныли от потребности в иных ласках. Чисто инстинктивно она знала, что не получает всего, что могла бы получить.

Джерри давно уже был готов и медлил лишь для того, чтобы дать Рыжей возможность хоть немного возбудиться. Девчонка потрясающе имитировала страсть, но имитация не могла помочь ему при проникновении. Наконец он просунул руку между телами, чтобы проверить, влажная ли она хоть немного. Ноги ее раздвинулись. К своему удивлению, он обнаружил, что девчонка готова не меньше, чем он сам. Нет, она точно шла нарасхват!

Джерри приподнял ее за ягодицы. Рэй непроизвольно отпрянула, но он держал ее крепко. Ладони скользнули дальше к пояснице, заставляя ее изогнуться сильнее. Рэй повиновалась, инстинктивно забросив руки за голову и ухватившись за край кровати. Тело ее буквально звенело от желания принять мужскую плоть.

— О Джерри!

Голос был иной, более мелодичный, но слова все те же — слова, которые Джерри и ожидал услышать. Гнев заставил его войти в тело Рыжей со всей силой, так глубоко, как позволяла поза.

Они оба ощутили короткое сопротивление, но хотя боль досталась только Рэй, Джерри прекрасно понял, что произошло. Он окаменел, услышав крик.

— Джерри…

Рыжая произнесла это тихо, с дрожью в голосе, и он уловил в единственном слове упрек. Проклятие само собой сорвалось с губ.

Они посмотрели друг на друга. Каждый чувствовал себя так, словно его обманули.

— Что же это получается? — спросила Рыжая. — Выходит, я не шлюха!

Глава 7

Внезапное оцепенение Джерри подтвердило догадку Рэй. По его лицу прошла целая череда эмоций, и наконец оно исказилось страдальческой гримасой. На лбу у него выступили крупные капли пота, кожа вокруг судорожно стиснутых губ побелела — он старался подавить возбуждение. Рывком отстранившись, мужчина завернулся в одеяло, а другое бросил Рэй.

— Прикройся!

Он уселся в изножье постели, прижав колени к груди и обхватив ноги руками. В этой позе Джерри оставался несколько минут, стараясь примириться с тем, что больше ничего не произойдет. Когда Рыжая робко положила ладонь на его обнаженное плечо, едва подавленное желание взорвалось с новой силой.

— Не трогай меня! — прорычал он, шарахаясь от девушки как от зачумленной. — Ты что, совсем спятила? Хочешь, чтобы я снова на тебя набросился?

Униженная, отвергнутая, все еще ощущая боль внизу живота, Рэй отползла к изголовью постели и сжалась там в комок в той же позе, что и Джерри. С этой безопасной дистанции она вглядывалась в него сквозь пелену слез, которые тщетно старалась смигнуть. В ее душе еще теплилось возбуждение, но мало-помалу его вытеснял гнев. Этот Джерико Смит умел пробудить в ней и то и другое.

В постели не сиделось. Рэй потуже закрепила одеяло над грудью, чтобы не свалилось, соскочила на пол и принялась ходить взад-вперед в узком пространстве между креслами и кроватью. Она обдумывала, что скажет Джерри, как только тому надоест себя жалеть. Какого дьявола он вообще впал в этот нелепый ступор? Ведь по сути дела только она пострадала оттого, что произошло! Вначале он принудил ее к близости, а когда что-то пошло не так, сел и надулся. А как он шарахнулся от ее прикосновения! Девственность — это ведь не проказа, ею нельзя заразиться! Нет, он поступил очень гнусно, и это ему даром не пройдет!