Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

Дух перехватило, голову чуть повело.

Но более решительный поцелуй не дозволила — увернулась, руками в грудь широкую парня упираясь:

— Нет!

Иржич продолжал на мне лежать да прижиматься крепко. И бог его ведал, сумела бы отбиться, реши он силой меня взять, но нас спугнул глас волколака. Прорезал тёмный лес жуткой злобой и обещанием скорой расправы.

Знала наверняка — это Рагнар был. И уже страшилась мысли, что мог прознать о вольности Иржича и о моём бесчестье.

Позволила себя поцеловать!

Ужас!

Невеста волколака, как девка распутная…

Пихнула Иржича проворно и прочь бросилась. Уж что-то, а бегала как никто. Потому парень хоть и мчался за мной, да едва поспевал.

— Стой… да стой же ты… — время от времени покрикивал.

Лишь у частокола в селение, где замешкала, зубчик сдвигая, меня за руку поймал Иржич. Дёрнул, прижимая к себе спиной:

— Славк, не дури. С ума схожу…

— Так держись подальше — и будет тебе счастье!

— Без тебя не быть моему счастью…

— Так и со мной его не видать!

— Отчего же? — прошуршал на ухо, опять губами по коже скользя. — Я ж ради тебя готов бежать отсюда.

Затаилась я, ушам не веря.

— Скажи только, люб я тебе аль нет? — немного помолчал, дозволяя подумать. — Ежели, да, клянусь тебе, сбежим. До границы, а там Серые уж не хозяева.

— За то Бурые есть и Белые, одичалые… — перечисляла, закипая от чувств неизведанных, волнительных.

— Мы уйдём далеча, к морю, где нет волколаков. О том люд говаривал.

— Брешут всё. Не убежать от Зверя!

— Всё равно моей станешь, — упирался с чувством. Речи его пугали и настораживали, а ещё веру вселяли на жизнь. Другую…

— Пусти, — шикнула я, проворно в лаз юркнув.

А наутро решила в лес сходить. Вчера страшно было, а сегодня… лучше встретиться с Рагнаром, дабы не думал, что избегаю.

Повезло, хвоста не было, и даже Иржич не караулил по обычаю. В лес бежала тропами тайными, продолжая выискивать, не следил ли кто за мной, а только на поляне оказалась:

— Привет, — обронила, но тотчас умолкла, аккурат с рыком Зверя, который меня встретил. И то, как подступал волколак, щекотало нервишки. Не помнила Рагнара таким мрачным, загадочным и злым. При всей внешней спокойности и бесстрастности в походке его было нечто грозное, хищное, опасное, а в молчаливом приветствии — нескрываемое обвинение и обещание кровно наказать.

Страх удушливой волной ударил в голову и затопил душу. Я стала отступать. Впервые за всё время знакомства была не на шутку напугана. Шалая мысль, дать дёру не смотря на запрет, заставила тело подчиниться. И я рыпнулась прочь, да лютый Рагнар, как непутёвого щенка завалил прямо лицом в землю, не дав и пары шагов сделать. Прихватил клыками за плечо до моего воя боли и крутанул на спину.

От ужаса, что сейчас шею перекусит, закрылась руками, дыхание затаив, и только сердечко в диком исступлении в грудь вколачивалось. А Зверь носом влажным по макушке вёл. Зигзагами, дотошно обнюхивая. По пальцам, ладоням, опаляя кожу гневным дыханием.

— Ты вся им пропахла, — рычание во мне дрожью отозвалось. — На кой пришла, ежели нашла себе учителя по сердцу?

— Это не то… — запнулась я, глядя на Зверя в щели меж пальцев.

— Да ну?! — ощерился Рагнар.

— Он обещал научить тому, чему ты не учишь! — призналась с шумным выдохом.

Зверь обшарил лицо лютым взглядом и вроде заметил, что синяк на моей скуле опосля драки с Иладкой ещё не до конца сошёл.

— Не будет у тебя больше с ней проблем, — словно прочитав мысли, огорошил Рагнар.

— Нет-нет, не смей! — не знаю, зачем вступилась за девку, руки от лица убрав. — Я же не столбом стояла, — призналась спешно. — Ей куда больше досталось.

Зверь задумчиво рыкнул, во мраке глаз одобрение мелькнуло.

— Но есть и другие, потому и хватаюсь за любого, кто бы мог научить отбиваться. И нет мне дела — Иржич он, Ванич, аль кто другой…

— То есть всяк на тебе поваляться может? — грохнул обвинением то, о чём и вспоминать боялась. Жгучий стыд меня с головой накрыл, не позволяя сердечку бой усмирить. Я чуть не истлела от смущения и пристального взгляда волколака.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Упали мы, — жалко промямлила. — Случайно то вышло…

— А целовались тоже случайно? — припечатал очередным обвинением.

— Не целовались, — еще жальче всхлипнула.

— Значит меня глаза подвели? — прищурился грозно, клыками в лицо скаля.

— Нет…

— Так чему учил? Как стыда лишаться, аль отбиваться? И ежели отбиваться, что же ты не отбивалась, а млела, как девка сенная?

— Это не то, — не то пискнула, не то шепнула. В глазах резь появилась. — Совсем не то. И не целовались толком…

— Ежели коснётся тебя ещё раз вольнее дозволенного, руки по плечи для начала оторву и сожрать заставлю. А тебя прилюдно выпорю! Так выпорю, что запомнишь урок на всю оставшуюся жизнь!

— Его не тронь — заплутал он по жизни, одумается, — молила с чувством. Сама толком не ведала, что хотела этим сделать — приговор вынести Иржичу, аль всё же от беды отвести.

— Обо всех просишь, а за себя?

— А мне всё одно помирать, — выпалила, давясь болью и досадой. — Жаль так и не узнаю, как это целоваться с тем, кто люб.

— Люб значит, — грозный рокот меня волной ужаса окатил.

— Ты не так понял… — оправдание в глотке застряло.

— Прочь пошла! — перебил меня коротким и хлестким. Так, что губы дрогнули и слёзы всё же глаза ошпарили. — Любиться можешь с кем желаешь, но я предупредил! Коснётся — покалечу. И не приходи больше! Нет мне дела до твоих мелких проблем и бабских слёз. Нет тебя для меня отныне!

Уж не видела куда убежал, меня слёзы душили и обида горькая. Обвинил, осудил, унизил, пригрозил, прогнал… Вину свою ощущала, что глупость дозволила, но ведь не сбегала, поговорить пришла. И извратил всё так, что не ведала, как теперь дело исправить.

Домой пришла, точно побитая собака.

Иржич уже возле забора топтался.

— Никогда боле ко мне не приближайся! — отчеканила гневно. — Не люб ты мне, слышишь? Видеть тебя не могу! — пихнула в грудь растерянного парня и в лаз шмыгнула.

Слёзы утёрла, пока к себе шла, а как добралась до комнатки, в думы тягучие погрузилась и укусы соседок пропускала мимо ушей.

Несколько дней мучилась, с совестью не находила мира, покуда не решила, что найду, как с Рагнаром словечком перемолвиться опять. Недопонимание развеять.

Глава 13

Рагнар

Схитрил я от ревности, что душила меня который день, но уже когда был прижат Альфой к стене:

— Не часто ли бегаешь до селения?

— Сам велел за ними следить, — ответствовал ровно.

— Велел, — как ни в чём не бывало кивнул отец. Разглядывал пристально, сидя на скамье в своём доме, куда меня под благовидным предлогом загнал. — Да только прежде не помнил я за тобой такого рвения, — подметил резонно.

— Его и не было… — а потом поведал некоторые моменты, которые высмотрел в резервации окромя уже оговоренных, думы по сему поводу и отец удивил:

— Вот и займись этим. Отдам под твою лапу это селение со всеми его жителями и невестами. Ежели сумеешь изменить быт люда, невест более годными для брачевания сделать, стая это заметить и тогда твои задумки по другим резервациям применим. А я хоть увижу, что и в тебе есть стержень вожака, а не только одиночки, кому нет дела до стаи.

— Нет его во мне, — буркнул я, прикидывая, не многовато ли растрепал? И потяну ли я на что нарвался?

— О том не тебе судить, а мне и стае, — холодно отрезал Дагр. — Только помни, себя переоценивать не стоит. Попортишь невест — не посмотрю, что ты мне сын!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Есть у меня невеста, — напомнил отцу, хотя прозвучало так, словно себе.

— Вот и отлично, — кивнул Альфа, — отныне ты вхож в селение без моего ведома. Чинишь управу по своему усмотрению, но мне докладывать обязан, как дела и есть ли прок с твоих задумок!