Песни - Пьер-Жан Беранже

Уж нетерпимость угасает;

Кто вновь зажжет ее костры?

Все ускользнут из нашей лапы,

Всем будет Истина ясна,

Бог станет снова выше папы...

Ах, умер, умер Сатана!"

Пришел Игнатий: "Я решился

Его права и место взять.

Его никто уж не страшился;

Я всех заставлю трепетать.

Откроют нам карман народный

Убийство, воровство, война.

А богу то, что нам негодно,

Хоть умер, умер Сатана!"

Конклав кричит: "В беде суровой

Спасенье нам в его руках!"

Своею рясой орден новый

Внушает даже небу страх.

Там ангелы поют в смущенье:

"Как участь смертного темна!

Ад у Лойолы во владенье...

Ах, умер, умер Сатана!"

Перевод М. Л. Михайлова

ПАПА-МУСУЛЬМАНИН

В столетье, кажется, десятом,

Святейший папа (вот урок!)

Был схвачен на море пиратом

И продан в рабство на Восток.

Сначала взвыл он от печали,

Потом стал клясться невпопад.

- Святой отец, - ему сказали,

Вы попадете прямо в ад.

Боясь, что скоро сядет на кол,

От ужаса лишаясь сил,

Светильник церкви вдруг заплакал

И к Магомету возопил:

- Пророк, молю тебя о чуде.

Признать тебя давно я рад.

- Святой отец, что скажут люди?

Вы попадете прямо в ад.

Подвергнут чину обрезанья,

Скучая в праздности, без дел,

Забыв проклятья, покаянья,

Он развлекался, как умел,

И даже Библию безбожно

Рвал по листочку, говорят.

- Святой отец, да разве можно?

Вы попадете прямо в ад.

Лихим он сделался корсаром,

Омусульманился совсем.

И, подражая янычарам,

Завел блистательный гарем.

Его невольницы, как розы,

У ног владыки возлежат.

- Святой отец! Какие позы!

Вы попадете прямо в ад.

Чума те страны посетила,

И в ужасе, забыв кальян,

Он, добродетели светило,

Удрал обратно в Ватикан.

- Вам снова надобно креститься.

А он: - Зачем идти назад?

- Святой отец, так не годится,

Вы попадете прямо в ад.

С тех пор и ожидаем все мы,

Как папа - что ни говори

Преобразит в свои гаремы

Все женские монастыри.

Народ оставлен им в покое,

Еретиков уж не палят...

- Святой отец, да что ж такое?

Вы попадете прямо в ад.

Перевод Вс. Рождественского

КРАСНЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕК

Я во дворце, как вы слыхали,

Метельщицей была

И под часами в этой зале

Лет сорок провела.

Иную ночь не спишь

И, притаясь, глядишь,

Как ходит красный человечек:

Глаза горят светлее свечек.

Молитесь, чтоб творец

Для Карла спас венец!

Представьте в ярко-красном франта,

Он кривонос и хром,

Змея вкруг шеи вместо банта,

Берет с большим пером.

Горбатая спина,

Нога раздвоена.

Охрипший голосок бедняги

Дворцу пророчит передряги.

Молитесь, чтоб творец

Для Карла спас венец!

Чуть девяносто первый минул,

Он стал нас посещать

И добрый наш король покинул

Священников и знать.

Для смеху мой чудак

Надел сабо, колпак;

Чуть задремлю я левым глазом,

Он Марсельезу грянет разом.

Молитесь, чтоб творец

Для Карла спас венец!

И раз мету я, как бывало,

Но вдруг мой кавалер

Как свистнет из трубы: "Пропал он,

Наш добрый Робеспьер!"

Парик напудрил бес,

Как поп с речами лез,

И гимны пел Верховной Воле,

Смеясь, что вышел в новой роли.

Молитесь, чтоб творец

Для Карла спас венец!

Он сгинул после дней террора,

Но вновь явился вдруг,

И добрый император скоро

Погиб от вражьих рук.

На шляпу наколов

Плюмажи всех врагов,

Мой франтик вторил тем, кто пели

Хвалу Анри и Габриели.

Молитесь, чтоб творец

Для Карла спас венец!

Теперь, ребята, дайте слово

Не выдавать вовек:

Уж третью ночь приходит снова

Мой красный человек.

Хохочет и свистит,

Духовный стих твердит,

С поклоном оземь бьет копытом,

А с виду стал иезуитом.

Молитесь, чтоб творец

Для Карла спас венец!

Перевод В. Левика

НАРОДНАЯ ПАМЯТЬ

Под соломенною крышей

Он в преданиях живет,

И доселе славы выше

Не знавал его народ;

И, старушку окружая

Вечерком, толпа внучат:

- Про былое нам, родная,

Расскажи! - ей говорят.

Пусть была година злая:

Нам он люб, что нужды в том!

Да, что нужды в том!

Расскажи о нем, родная,

Расскажи о нем!

- Проезжал он здесь когда-то

С королями стран чужих,

Я была еще, внучата,

В летах очень молодых;

Поглядеть хотелось больно,

Побежала налегке;

Был он в шляпе треугольной,

В старом сером сюртуке.

С ним лицом к лицу была я,

Он привет сказал мне свой!

Да, привет мне свой!

- Говорил с тобой, родная,

Говорил с тобой!

- Через год потом в Париже

На него я и на двор

Поглядеть пошла поближе,

В Богоматери собор.

Словно в праздник воскресенья,

Был у всех веселый вид;

Говорили: "Провиденье,

Знать, всегда его хранит".

Был он весел; поняла я:

Сына бог ему послал,

Да, ему послал.

- Что за день тебе, родная,

Что за день сиял!

- Но когда Шампанье бедной

Чужеземцев бог послал

И один он, словно медный,

Недвижим за всех стоял,

Раз, как нынче, перед ночью,

В ворота я слышу стук...

Боже, господи! воочью

Предо мной стоит он вдруг!

И, войну он проклиная,

Где теперь сижу я, сел,

Да, сюда вот сел.

- Как, он здесь сидел, родная,

Как, он здесь сидел?

- Он сказал мне: "Есть хочу я!.."

Подала что бог послал.

"Дай же платье просушу я",

Говорил; потом он спал.

Он проснулся; не могла я

Слез невольных удержать;

И, меня он ободряя,

Обещал врагов прогнать.

И горшок тот сберегла я,

Из которого он ел.

Да, он суп наш ел.

- Как, он цел еще, родная,

Как, еще он цел?!

- Вот он! Увезли героя,

И венчанную главу

Он сложил не в честном бое

На песчаном острову.

Долго верить было трудно...

И ходил в народе слух,

Что какой-то силой чудной

К нам он с моря грянет вдруг.

Долго плакала, ждала я,

Что его нам бог отдаст,

Да, его отдаст...

- Бог воздаст тебе, родная,

Бог тебе воздаст!

Перевод Аполлона Григорьева

НЕГРЫ И КУКЛЫ

В продажу негров через море

Вез португальский капитан.

Они как мухи гибли с горя.

Ах, черт возьми! какой изъян!

"Что, - говорит он им, - грустите?

Не стыдно ль? Полно хмурить лбы!

Идите кукол посмотрите;

Рассейтесь, милые рабы".

Чтоб черный люд не так крушился,

Театр воздвигли подвижной,

И вмиг Полишинель явился:

Для негров этот нов герой.

В нем все им странно показалось.

Но - точно - меньше хмурят лбы;

К слезам улыбка примешалась.

Рассейтесь, милые рабы.

Пока Полишинель храбрился,

Явился страж городовой.

Тот палкой хвать - и страж свалился.

Пример расправы не дурной!

Смех вырвался из каждой груди;

Забыты цепи, гнет судьбы:

Своим бедам не верны люди.

Рассейтесь, милые рабы.

Тут черт на сцену выступает,

Всем мил своею чернотой.

Буяна в лапы он хватает...

К веселью повод им другой!

Да, _черным_ кончена расправа;

_Он_ стал решителем борьбы.

В оковах бедным снится слава.

Рассейтесь, милые рабы.

Весь путь в Америку, где ждали

Их бедствия еще грозней,

На кукол глядя, забывали

Рабы об участи своей...

И нам, когда цари боятся,

Чтоб мы не прокляли судьбы,

Давать игрушек не скупятся:

Рассейтесь, милые рабы.

Перевод М. Л. Михайлова

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

Был бедняк разбит параличом...

Ангела-хранителя встречая,

Он его приветствовал смешком:

- Вот, скажи на милость, честь какая!

Квиты мы, мой ангел дорогой!

Кончено! Лети себе домой!

Родился в соломе я. Беда

До седин меня лишала дома.

- Что ж, - ответил ангел, - но всегда

Свежей ведь была твоя солома.

- Квиты мы, приятель дорогой,

Что нам спорить? Улетай домой!

- Расточая молодости пыл,

Скоро я лишился состоянья...

- Да, но ведь тебе я подарил

Крепкую суму для подаянья!

- Это правда. Квиты мы с тобой!

Что нам спорить? Улетай домой!

- Помнишь, ангел, как в бою ночном

Бомбою мне ногу оторвало?

- Да, но ведь подагрою потом

С ней пришлось бы мучиться немало.

- Это правда. Квиты мы с тобой!

Что нам спорить? Улетай домой!

- Помнишь, как судья меня пилил:

С контрабандой раз меня поймали?

- Да, но я же адвокатом был.

Только год в тюрьме тебя держали.

- Квиты мы, приятель дорогой!

Что нам спорить? Улетай домой!

- Вспоминаешь горький час, когда,

На свою беду, я шел к Венере?

- Да, - ответил ангел, - из стыда

Я тебя покинул возле двери.

- Квиты мы, приятель дорогой!

Что нам спорить? Улетай домой!

- Скучно без хорошенькой жены.