Желторотик. Повесть - Александр Калмыков

Иван Андреевич, тоже успокоившись от волнения, рассказывал об их житье-бытье и о своей работе.

Бабушка вначале взволновано, а затем устало слушала его и улыбалась краешками губ. Её голубые глаза, такие непривычные для Александра своим цветом, с большой добротой и нежностью смотрели на Ивана Андреевича. Наблюдая за этим, Александр отметил, что отец на бабушку похож был совсем мало. Можно было сказать, что он совсем не был похож на свою мать. Зато Иван Андреевич был точной копией дедушки Андрея. Глядя на дедушку, Александр видел в нём своего отца, но только слишком постаревшего. Так сильно было у них сходство всех черт лица и фигур.

Врачи не позволили родственникам долго говорить с бабушкой. Было заметно, что она начинает уставать от этого общения. На лбу у неё проступили маленькие капельки пота.

Слушая Ивана Андреевича, бабушка устало закрывала глаза, но пересиливая себя, открывала их вновь и всё также, с любовью, смотрела на сына.

Заметив, что бабушка устала, тётя Оля начала шептаться с дедушкой. Порам было уходить, чтобы обеспечить покой не только бабушке, но и всем остальным больным в этой палате. Вскоре в палату вошла медсестра.

– Товарищи посетители! Вам пора уходить! – растягивая слова, сказала она. – Больная устала и ей нужен покой!

Возникло небольшое замешательство. Нужно было уходить, но хотелось побыть с больной бабушкой. Все понимали необходимость ухода, но, никак не могли встать и уйти. И вновь оставить бабушку одну без их поддержки среди незнакомых ей людей в больничной палате. Пусть даже добрых и отзывчивых.

Бабушка, глядя на своих родных, поняла это.

– Идите, Андрюша! – тихо произнесла она, обратившись к дедушке. – Идите дети домой! Мне здесь хорошо. Я сейчас посплю немного. А вы потом ещё придёте. Идите!

После её слов дед встал и знаком подал всем команду потихоньку выходить из палаты. Все родственники вышли и направились по домам.

Шурик, взяв отца и деда за руки, молча, вместе с ними направился к дому, где они с отцом остановились после приезда.

Бабушка пробыла в больнице почти месяц. Всё это время Иван Андреевич вместе с сыном гостил у их многочисленных родственников из села Кутейниково. Родственников действительно было так много, что Александру порой казалось, что в этом селе живут только Калиновы. Все эти родственники хотели, чтобы Иван Андреевич с сыном Шуриком хоть денёк погостили у каждого из них.

Поначалу Александра это забавляло. После очередного посещения больницы к бабушке Иван Андреевич и Александр всё оставшееся время ходили по гостям.

Хозяином положения всегда оставался дедушка Андрей Филиппович. Он водил сына и внука по всем их многочисленным родственникам и кругом был самым главным.

Каждая встреча с родственниками была стандартно одинаковой.

Дед всегда садился во главе стола, сажая по правую руку Ивана Андреевича, как своего единственного сына и главного наследника фамилии. Все остальные родственники рассаживались вокруг стола произвольно. Почти сразу заботливые руки хозяек домов, куда они приходили в гости, раскладывали на столе горячие, с пыла, с жара пироги и другие сладкие печёные вкусности. В центре стола всегда водружался самовар, отражая на своих зеркальных боках изображения лиц, сидящих вокруг людей.

Чаепитие всегда начиналось с благословенной молитвы.

Дед, Андрей Филиппович, вставал. Все сидящие за столом вставали следом за ним.

Для Александра, живущего в условиях тотального атеизма, это выглядело смешно и непривычно. В первый день, не зная этих обычаев, он попытался проигнорировать вставание. Но, получив от отца лёгкий толчок в бок, и, увидев его сердитый взгляд, быстро вскочил на ноги. Вскочив, он не знал, что ему дальше делать. А дальше всё было очень просто.

Дедушка Андрей Филиппович, опустив голову, и, опершись согнутыми пальцами вытянутых рук о край стола застеленного безупречно белой скатертью, вполголоса начинал читать молитву. В молитве дед славил бога, давшего ему, его детям и родственникам целебную пищу. Он просил у бога благополучия в жизни для всех его родных и близких людей.

– Аминь! – всякий раз заканчивал он свою молитву.

Всё это время все стоящие за столом, как и дед, склоняли вниз свои головы и, молча, слушали молитву.

– Сядем, дети! И примем пищу во славу Христа, как дар божий! – с этими словами дед усаживался за стол и приступал к трапезе.

Присаживались за свои места и все остальные. После молитвенной тишины за столом начинались шумные разговоры под чаепитие с пирогами. Так было каждый день и каждый раз, когда Александр садился за стол кушать.

Вначале он ел сладкие домашние пироги и пряники с удовольствием, запивая их чаем с клубничным вареньем. Но, через несколько дней пироги и чай ему уже стали надоедать. Ещё через несколько дней он уже просто не мог на них смотреть. Но, мужественно, стараясь не показывать окружающим его родственникам своего нежелания есть пироги, продолжал вместе со всеми принимать в пищу дары божьи. Ещё через несколько дней у Александра произошло полное насыщение организма съеденными пирогами и прочими сладостями. Но он продолжал их есть, потому что хотелось кушать. Однако, через две недели жизни в Кутейниково терпенье есть сладости у Александра закончилось.

– Всё пироги, да пироги! – однажды заявил он за чаепитием при очередном посещении родственников. – Эх, борща бы поесть!

Все сидящие за столом родственники переглянулись и весело рассмеялись.

– Бедненький ты наш! – сказала хозяйка дома, всплеснув руками. – Давно бы сказал, чего тебе хочется! Я давно бы тебя накормила и борщом, и кашей с мясом. А подавать пироги на стол – это традиция у нас такая. Дорогих гостей всегда пирогами встречаем! А я-то и не догадалась сама, что вас вот уже, сколько дней всё пирогами потчуют!

Хозяйка разволновалась, засуетилась. Вскоре на столе появилась большая кастрюля, в котором парил наваристый борщ. Какой он был вкусный!

После этого все посещения родственников неизменно завершались вкусными и обильными по-русски завтраками, обедами и ужинами. При этом все родственники со смехом вспоминали о лопнувшем терпении Александра. Не был доволен только дедушка Андрей Филиппович. Он всё время ворчал о том, что обильная пища не благословляется Господом Богом и не пойдёт на пользу. Сам он при этом ел мало и продолжал соблюдать, как выяснил позже Александр, молоканские традиции.

– Чревоугодничество грешно, дети мои! – постоянно напоминал он родственникам.

Все почтенно слушали деда и старались ему угодить. За столом в полной мере пировал один только Александр. Он пробовал понемногу все блюда и соленья, наслаждаясь вкусной и разнообразной пищей.

К бабушке в больницу Иван Андреевич с сыном ходили каждый день. Состояние её постепенно улучшалось. Наконец наступил день, когда её выписали из больницы. В этот же день, осторожно, поместив бабушку в мягком вагоне, Иван Андреевич с отцом, сыном, сестрами Ольгой и Верой и мужем Ольги Владимиром выехали в скором поезде домой в город Грозный.

В Грозном Иван Андреевич и Александр пробыли совсем мало. За этот период времени Александра знакомили с его двоюродными братьями Андреем, Павликом, Валерием и двоюродной сестрой Людмилой. Они были хорошими и приветливыми, особенно Людмила. Но из-за отсутствия общения с ними из-за малости отведённого времени Александр так и не успел поближе познакомиться с ними до того состояния, когда появляются ощущения родственных чувств к очень родным, но малознакомым людям.

Отпуск у Ивана Андреевича заканчивался и он вместе с Александром, погостив пару дней в Грозном в семье сестры Ольги, вернулись домой в Бахкент.

Несколько повзрослев, Александр стал более крепким парнем. Постоянная работа с инструментами, пребывание на свежем воздухе и оптимистическое настроение сделали его совершенно здоровым человеком. Простуды и ангина всё реже донимали Александра. Наступило и такое время, когда он уже не мог вспомнить, когда в последний раз простывал и болел. Осознавать полноту своего здоровья было приятно. Кроме всего Александр знал, что лётчики должны быть людьми здоровыми, иначе они не смогут ими стать.

С начала нового учебного года в школе он всё чаще начал думать о занятии спортом.

Домашние упражнения со старыми утюгами вместо гантелей ему радости не приносили.

В школу он ходил уже в шестой класс. Во время очередного урока физкультуры учитель, наблюдая игру Александра с мячом, предложил ему приходить на тренировки школьной баскетбольной команды.

Александр согласился, но в душе желания серьёзно заниматься баскетболом у него не было. Ему хотелось чего-нибудь другого, особенного. Александру хотелось, чтобы у него была спортивная индивидуальность. Такая особенность, как у боксёров или штангистов. Групповая игра по-юношески казалась ему малопривлекательной, хоть и полезной для здоровья. Приняв предложение учителя о занятии баскетболом, он в первую очередь думал о будущих полётах, где ему нужно будет его здоровье.