Братство дороги - Марк Лоуренс

− Ты помнишь, почему тебя назвали Пылающим Камнем? − спросил Разбитая Миска. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Пылающий Камень ничего не ответил. Он знал, что Разбитая Миска сейчас снова начнет рассказывать эту историю для собравшейся толпы.

− Твой брат нашел тебя, когда ты вопил с выпученными глазами, прижимая к груди вынутый из огня камень. − Разбитая Миска потер кулаками глаза, изображая слезы. − Твой отец забрал у тебя камень и выругался, когда обжегся.

Пылающий Камень чувствовал взгляды детей на своей груди, где кожа словно расплавилась от ожогов. Один из деревни Коша, худой парень с костяной пластиной в носу, засмеялся.

− Твое имя, Пылающий Камень, − это урок. Он учит выбирать время, когда нужно что-то оставить и уйти. − Разбитая Миска хрустнул костяшками пальцев. − Оставь это. Уходи.

У Пылающего Камня не было оружия, его копье, покоробленное, с наконечником из обожженной древесины, хранилось в отцовской хижине. Разбитая Миска носил на бедре бронзовый курас, подвешенный к поддерживающему набедренную повязку кожаному ремешку. Но здоровяк не сделал ни единого движения, чтобы потянуться за ним. Он изобьет Пылающего Камня до крови, но не убьет его. Не сегодня. Даже сейчас еще Пылающий Камень может принести воды и отделаться лишь оплеухой или двумя.

− Харрэк − тщательно артикулируя, прошептал Пылающий Камень свое истинное имя. Когда он произносил это имя, шипы каски снова пронзали его кожу – все разом – тысячами уколов, потоком боли. С львиным рыком он бросился вперед.

Возможно, он оказался быстрее, чем думал, а он считал себя довольно быстрым. Возможно, Разбитая Миска не принял его всерьез или ожидал с его стороны угроз и топанья ногой. В любом случае, Разбитая Миска отреагировал на его действия слишком медленно, пропустив этот выпад, и Харрэк лбом врезался в челюсть и нос своего противника.

Они упали вместе. Разбитая Миска рухнул в пыль, Харрэк на него, колотя врага ребром ладони по лицу. Разбитая Миска сбросил его с себя − сила этого человека поразила Харрэка, но не напугала. Спустя два удара сердца он снова был сверху своего врага. Разбитой Миске удалось перевернуться на бок, но, когда тот попытался подняться, Харрэк всем своим весом навалился ему на спину. Он заехал локтем в шею Разбитой Миски, колотя коленом ему под ребра и прижимая другой рукой его лицо к земле. Красная ярость овладела им, и он не останавливаясь избивал своего врага, пока люди из деревни не оттащили его.

Харрэк сел на землю, по рукам и ногам стекал пот, проделывая дорожки в облепившей все тело пыли. Толпа людей обступила его плотным кольцом, за шумом его дыхания и грохотом сердца их слова казались простым гулом. Краем глаза он видел, как пятеро мужчин понесли Разбитую Миску к хижинам. Позже пришли его отец и отец Разбитой Миски, и Носящий Железо в своем, украшенном перьями плаще вождя, и Длинный Палец, Десять Ног, Разлив... все старейшины.

− Я мужчина, − сказал Харрэк, стоя перед ними на виду у всей деревни. − У меня есть имя. У меня есть сила.

− Тогда почему бы тебе не использовать ее как подобает мужчине? − произнес его отец, за спиной которого стояли трое взрослых братьев Харрэка.

− Я не стану носить ему воду, − сказал Харрэк.

− Может быть, теперь больше никто не будет носить воду для моего сына. − Красное Небо изобразил жест скорби, опустив руку волнообразным движением. − Твое право драться с ним никто не оспаривает. Но ты бился, словно он наш враг, а не брат.

− Я...− Харрэк глубоко вздохнул. − Я мог только драться или не драться. Биться или нет. Он не предлагал мне станцевать.

По толпе детишек пробежал приглушенный смех, но мужчины лишь обменялись взглядами. Красное Небо повернулся и посмотрел на отца Харрэка. То же сделал и Носящий Железо, державший в руке дубинку из черного дерева.

− Ты должен пойти в Айбовен, Пылающий Камень. Расскажешь королю, что ты сделал. Он или отправит тебя обратно, или нет.

В этом не было никакого смысла. Зачем отцу Харрэка пытаться украсть его победу? Может, они завидуют? Всего три дня, как стал мужчиной, и уже присмирил Разбитую Миску. Харрэк снова почувствовал нарастающий в нем прилив красного гнева. Стиснув зубы, он посмотрел в глаза Носящему Железо:

− Я пойду к королю.

Он развернулся и пошел, зная, что все на него смотрят, зная, что сегодня все истории и разговоры у костров будут о нем. В нем клокотали гордость и гнев, во рту появилась горечь. Отойдя, он сплюнул собственную кровь, красную, как сок бетеля.

Пройдя с милю, Харрэк остановился у деревьев марула. Гнев, гордость, горечь ушли, словно вытекли, заполнив его следы на песке. Он присел в тени, удивляясь, что за бешенство его охватило. Руки и ноги ныли. Он не взял с собой ни пищи, ни воды, он даже не знал дорогу в Айбовен. На запад, за рекой Угвай. Не самое лучшее направление. Страна львов. Не место для путешествий в одиночку.

Он долго сидел, глядя на свои руки, на те самые руки, которые избили Разбитую Миску. Он вспомнил быстрые взгляды в свою сторону, когда мужчины несли Разбитую Миску к хижинам. Смесь отвращения и ужаса, будто он был бешеной собакой, а не воином. Глаза Харрэка защипало от слез, хотя он не мог сказать, что их вызвало.

Три дня он носил свое имя, прежде чем опозорить его. Из них один день он приходил в себя, два дня шел, и всего несколько минут пробыл на виду в своей деревне. Длинный Палец говорил, что выбор имени для мужчины таит в себе глубокие секреты, но старейшины не открывают их, лишь указывают жизненный путь − с прожитыми годами, пока человек носит под солнцем свое имя, эти секреты могут открыться, а могут и нет. Длинный Палец сказал, что секреты эти скрыты в песнях и сказаниях хакку, но проявляются в образе жизни людей. Харрэк задавался вопросом, что может ему сказать король-многих-племен. Если его отошлют, он никогда не узнает всю правду значения своего истинного имени, заслуженного болью и страданием.

Рваный Хвост, старший из трех младших братьев Харрэка, пришел к нему, когда небо на западе окрасилось в красный цвет. Он купил черствую краюху хлеба, соломенный мешок орехов лебо и тыкву с водой.

− Разбитая Миска очнулся, − Рваный Хвост смотрел на брата широко раскрытыми глазами, словно впервые увидел какое-то дикое существо, выскочившее из желтой травы. − У него сломаны ребра, но Длинный Палец думает, что он поправится.

− Ребра? − Харрэк даже не помнил, что бил его в бок. Он отпил из тяжелой тыквы. − Ты принес мне воду, Хвост.

− Но ты же мой брат, − ответил тот неуверенно.