Журнал «Вокруг Света» №06 за 1995 год - Вокруг Света

Солнце, словно огненный шар, медленно опустилось за горизонт, небо расцвело великолепными красками, которые постепенно угасли, и вокруг сгустилась тьма.

У нас имелось по фляге с водой, а у меня в кармане нашлась плитка шоколада. Мы разделили ее между собой, запили несколькими глотками воды и этим завершили ужин.

Есть странное очарование в ночной пустыне. Ее абсолютное спокойствие вызывает ощущение полного умиротворения, и в кристально чистом воздухе мириады звезд небесного свода сверкают так ярко, что человек, знакомый лишь с ночным небом пыльных городов, не может даже себе представить.

Длительные рассуждения о загробной жизни или жизнях, как продолжала считать Сильвия, — подействовали удивительно. Мы не могли спастись своими силами, и теперь только от воли небес зависело, умереть нам здесь или остаться в живых.

Правда, уже давал о себе знать холод, что разливается в воздухе после захода солнца и к рассвету становится очень сильным. Чтобы меньше мерзнуть, я вырыл мелкую траншею и, закончив, сказал Сильвии:

— Ложитесь сюда и засыпьте нижнюю часть тела песком. Он немного защитит вас от холода, а я вырою рядом еще одну, для себя.

— Вместе нам будет куда теплее, — тихо заметила она.

Я расширил траншею, мы легли рядом и я обнял ее за шею, чтобы она могла положить голову мне на грудь и устроиться поудобнее.

Мы молча лежали, согревая друг друга, и совершенно не чувствовали холода. Сна не было ни в одном глазу, и я изучал очертания созвездий.

Я уже думал, что Сильвия уснула, когда она неожиданно чуть повернула голову и проговорила:

— Знаешь, Джулиан, в ту ночь около пирамид, когда мы впервые встретились, я подумала, что мы станем любовниками.

— И я тоже, — подтвердил я, однако, — вернувшись в «Семирамиду», ты выбрала странный способ выразить свои чувства.

Она тихо рассмеялась.

— Но, согласись, та прогулка через хлопковые поля исчерпала бы терпение любой девушки. А мне к тому же стоила одного из немногих выходных платьев, и я основательно сидела на мели, чтобы купить ему замену.

— Бедняжка. Если бы я только знал о такой трагедии, я приволок бы тебе целую дюжину.

— Какой ты счастливчик, Джулиан, у тебя столько денег! вздохнула она.

— К сожалению, никакие деньги не помогут мне стать тем, кем я был раньше.

— Ты все еще человек-загадка?

— Ты не устала? — спросил я.

— Ничуть. Сейчас только половина девятого, и я не усну еще несколько часов.

— Тогда я могу рассказать о своем темном прошлом.

— Хорошо бы. — Она устроилась поудобнее рядом со мной. — Я не менее любопытна, чем всякая другая женщина, и ты не представляешь, сколько размышляла, что же за тайну ты так тщательно скрываешь от всех.

Я поведал ей о своей краткой карьере дипломата и о ее трагическом завершении. Но она сочла, что я делаю из мухи слона и веду себя, как идиот, скрываясь под вымышленным именем. Она сказала, что мне просто не повезло, и никто из знавших подробности случившегося, не обвинил бы меня.

— Ты была бы грандиозной женой, Сильвия, — неожиданно сказал я.

— Это предложение? — рассмеялась она.

— Нет, дорогая. Боюсь, что нет. Несмотря на все сказанное тобой, я не такой мерзавец, чтобы просить приличную девушку разделить полуподпольное существование, выпавшее на мою долю. А потом, ты ведь любишь не меня, а своего археолога.

— Я любила его душой и телом. Мы прожили вместе три месяца, но я абсолютно убеждена, что, когда наша страсть угаснет, мы все равно будем очень счастливы вдвоем. Это настоящая любовь, и, если бы мы могли пожениться, я была бы всегда верна ему. Однако есть другой тип любви — обычное физическое влечение. Такое состояние недолговечно, но пока оно не прошло, с нами случаются удивительные вещи.

— Можешь не говорить мне об этом, — улыбнулся я, — я не так давно испытал подобное по отношению к Уне.

— Так ты никогда не женился бы на ней?

— Упаси Боже! Она очаровательная подруга, но, будь у нее и другой характер, нам хватило бы пары месяцев, чтобы наскучить друг другу.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. В такие моменты за себя трудно отвечать.

Сильвия подняла голову и взглянула мне в лицо. И когда она заговорила, глаза ее сияли в свете звезд.

— Я бы не стала твоей женой, Джулиан; даже если бы мы выкарабкались отсюда и ты попросил бы меня об этом. На всем свете есть только один человек, за которого я вышла бы замуж. Но я не вижу, что мешает тебе поцеловать меня перед сном.

Утром мы проснулись с восходом солнца, зажегшего небо на востоке. Ни один звук не нарушал тишины пустыни, ни одна тень не мелькнула среди безлюдных дюн. Мы сделали по глотку воды из фляжек, но у нас не было ни крошки еды, и я знал, что мы должны попытаться вернуться к автомобилю, ориентируясь по солнцу.

Нога у Сильвии распухла и ныла, но острой боли при ходьбе она не испытывала, и нам некуда было торопиться. К счастью, у меня в памяти осталось, что, возвращаясь назад по колее, мы преодолели четыре гребня, и когда спускались по откосу четвертой по счету дюны, я был уверен, что мы добрались до той самой ложбины, где случилась авария. Однако, к нашему разочарованию, автомобиля там не было.

Мы решили, что слишком сильно отклонились вправо, и пошли по ложбине в противоположную сторону. Вдруг Сильвия заметила чуть впереди темное пятно на песке, похожее на небольшой коричневый булыжник. Нагнувшись, чтобы получше разглядеть находку, я дотронулся до нее, и она распалась под рукой.

Осмотрев ее более внимательно, мы выяснили, что это толстый кусок кожи, после многих сотен лет столь хрупкий, что рассыпался в пыль от одного прикосновения. От него осталось лишь железное кольцо и железная распорка в центре. И тогда мы поняли, что за странную шутку сыграла с нами судьба. Отрезанные от лагеря, почти безнадежно потерявшиеся в песчаном море и готовые встретить крадущуюся по пятам смерть, мы наконец-то обнаружили первые следы погибшей армии Камбиза. Распавшийся предмет был когда-то грубым кожаным шлемом персидского пехотинца.

— Удивительно, как кожа могла так долго сохраняться, — сказала Сильвия. — Возможно, только вчерашняя буря смела песок со шлема. Давай посмотрим вокруг, нет ли чего-нибудь еще.

— Не стоит тратить силы, — возразил я. — Сначала  надо разыскать автомобиль. Если нас самих когда-нибудь найдут, мы всегда сможем вернуться сюда.

Но, пока мы шли по ложбине, нам встретилось немало подобных реликвий, разбросанных на пути. В основном это были такие же куски хрупкой кожи от шлемов, поясов и щитов или их грубо обработанные железные части, а также наконечники и рукоятки копий. Однако мы нашли один дротик и довольно красивую пряжку от пояса — медную, с чеканкой.

Прошло более полутора часов с момента первой находки, когда, к великому облегчению, мы заметили перевернутый автомобиль. Еще через двадцать минут мы подошли к нему и первым делом проверили свои припасы. В нашем распоряжении оказались две бутылки эвианской воды в кварту каждая — без такого резерва автомобили никогда не выезжали из лагеря, — бутылка оранжада, а также запас консервов на два дня. Вдобавок здесь находились наши пальто, чтобы согреться ночью, и всякие полезные мелочи. Сильвия сообразила, что, когда иссякнет вода в бутылках, можно пить воду из радиатора, которой, даже с учетом испарения, никак не могло быть меньше половины галлона. По нашим оценкам, воды должно хватить на четыре-пять дней, и это несколько увеличивало шансы на спасение, поскольку Гарри будет ежедневно искать пас с утра до вечера.

Однако я был весьма далек от оптимизма. Отсюда до лагеря было не менее тридцати миль. Если принять его за центр круга, от которого мы уехали на юго-восток, Гарри ограничит поиски сектором, опиравшимся на дугу длиной в четверть этой окружности, то есть около ста восьмидесяти миль. Обзор при движении — около полумили в обе стороны, а мы забрались так далеко, что более одной поездки за день он сделать не сможет. Давая ему пять дней на поиски, я прикинул, что вероятность обнаружить нас не более чем один к девяти.

После скромного завтрака из консервов я решил выяснить, на что же наткнулось колесо нашей машины. У меня были некоторые предположения на этот счет, и, оставив Сильвию в тени автомобиля, я полез вверх по склону.