Ледовое побоище. Разгром псов-рыцарей - Виктор Поротников

На третий день Терентий увидел, как Мстислава целуется с рыцарем Воверайтом средь бела дня прямо на теремном крыльце. Воверайт пришел в гости к посаднику Твердиле и столкнулся на крыльце с Мстиславой, которая, наоборот, собралась выйти в город. Терентий, вышедший из терема на крыльцо следом за женой, набросился с упреками на знатного немца, говоря ему, мол, это не по-христиански соблазнять чужих жен.

В ответ на эти упреки рыцарь Воверайт похлопал Терентия по плечу своей могучей дланью, сказав, что признает свою вину, но удержаться от соблазна поцеловать столь прелестную боярыню он не смог.

«Сегодня же вечером я замолю этот свой грех перед святым распятием, друг мой, – добавил рыцарь, взирая на коротконогого Терентия с высоты своего роста. – Клянусь частицей мощей, что хранятся в рукояти моего меча!»

Терентий, насупившись, спустился с крыльца, расслышав у себя за спиной, как Мстислава шепнула рыцарю Воверайту: «Замолим этот грех вместе, милый!»

Терентий вспомнил, что сегодня ему опять заступать в ночной караул.

Пройдясь по лавкам на торгу, Терентий и Мстислава вернулись в Кром на княжеское подворье. К тому времени рыцарь Воверайт уже удалился из княжеского терема.

Твердило собирался пойти в оружейную мастерскую, когда к нему в покои пришел рассерженный Терентий.

– Крестница твоя, посадник, снова в плотский грех ударилась! – с порога заявил Терентий, комкая в руках шапку. – Снюхалась Мстислава с рыцарем Воверайтом, бегает к нему по ночам! Каково, а?!

– Ну и что? – невозмутимо отозвался Твердило. – Рыцарь Воверайт – молодец хоть куда, не то что слюнтяй Ярослав Владимирович! Тебе, дурню, гордиться надо, что такой славный витязь на твою жену глаз положил. Делай вид, что все хорошо и ты ни о чем не ведаешь. Уразумел?

– Нет, не уразумел! – набычился Терентий. – Что за речи ты молвишь, посадник?! Свою-то жену ты небось немцу не предложишь! Я требую, чтобы ты приструнил Мстиславу, ведь она тебе как дочь! И с Воверайтом потолкуй с глазу на глаз…

– Сядь, олух! И послушай меня! – Твердило силой усадил Терентия на скамью, прижав его к стене своей сильной рукой. – Под стенами Пскова рать новгородская стоит во главе с самим Александром Невским. Подмога из Вендена к нам еще не подошла, и неизвестно, когда подойдет, а между тем голодранцы и крикуны псковские чуть ли не каждую ночь группами и в одиночку перебегают в стан новгородский. В таких условиях ссориться с Воверайтом я не собираюсь! Ливонцы в сече крепки, и лишь на них вся наша надежда, приятель. Соблазнился Воверайт моей крестницей – и ладно, она ведь тоже, как я понимаю, не против встреч с ним. Пусть потешатся, молодую кровь разгонят! Тебя ведь Мстислава тоже ласками не обделяет, зятек. Так что не брюзжи и ступай отсель с богом! У меня и без тебя голова кругом идет!

Терентий вышел из покоев посадника, как пришибленный. Ему стало ясно, что управы на Воверайта ему не найти и удержать Мстиславу под замком тоже не удастся. И стало быть, он опять оказался в личине рогатого мужа.

В сентябре в Псков пришел ливонский наемник из числа воинов изборского гарнизона. Его отпустили из плена новгородцы, дабы он рассказал осажденным в Пскове ливонцам о поражении отряда барона Рессера и о взятии Изборска Андреем Ярославичем.

– Ну все, други, Изборск пал, теперь новгородцы за Псков примутся, – угрюмо проговорил Дементий Лыко на совете в покоях посадника. – Помощь из Вендена до нас уже не дойдет, так как новгородцы перехватят ливонское войско возле Изборска. Дорога-то с той стороны одна, и пролегает она через Изборск.

– Есть другая дорога из Дорпата до Пскова вдоль западного берега Чудского озера, – сказал Гаврило Окорок. – Крестоносцы могут там пройти в обход Изборска.

– Я думаю, Александр Ярославич и эту дорогу перекрыл своим войском, – хмуро промолвил Твердило. – Он знает от перебежчиков, что ливонцев во Пскове мало и взять город ему не составит большого труда. Александр Ярославич, как и мы, ожидает подхода войска крестоносцев, и Псков в этом его замысле должен служить для рыцарей приманкой.

– Хитро расставил сети князь Александр, ничего не скажешь, – покачал головой Ипат Трава. – Как ни поверни, а песенка наша спета, други мои.

– Не каркай раньше времени! – рявкнул на него Твердило.

Глава пятая

УДАР НОЖОМ

– Ты почто меня обманул? – наседал Иван Мелентьевич на Свиряту Резника. – Почто уговор наш с тобой не выполнил?

– Не мог я никак подобраться к Бедославу, – оправдывался Свирята. – Он же в княжеской дружине все время был, а я в пешей рати мыкался. В дороге Бедослав постоянно был на виду у гридней княжеских, на стоянке шатры дружинников всегда далеконько от наших палаток стояли. В лагерное охранение гридней никогда не ставили, они все больше в дальние дозоры уходили. А стан по ночам обычно стерегли смерды-лапотники иль наша новгородская голытьба. До большой сечи с немцами дело так и не дошло. Андрей Ярославич порубил со своим отрядом под Изборском две сотни ливонцев. Только и всего.

– Из Пскова что же, вылазок не было? – спросил Иван Мелентьевич.

– Ни одной, – ответил Свирята. – Горожане псковские к нам перебегали, а ливонцы даже носа не показали! Сидели за стенами, как мыши!

Иван Мелентьевич в хмурой задумчивости побарабанил пальцами по столу. Сидевший напротив него Свирята старательно боролся с зевотой. Гость пожаловал к нему ни свет ни заря, а Свирята вставать в такую рань не привык. Летом, когда в Новгороде шли приготовления к походу на Псков, Свирята вступил в пешую рать, соблазнившись на полсотни серебряных монет, обещанных ему Иваном Мелентьевичем в обмен на голову убитого им Бедослава. Не получилось у Cвиряты подобраться к Бедославу и пырнуть его ножом за все время осады Пскова.

Потому-то теперь и не клеился у него разговор с Иваном Мелентьевичем.

– Что ж, друже, уберег бог Бедослава от твоего ножа на войне, может, здесь, в Новгороде, ты до него доберешься, – негромко промолвил Иван Мелентьевич, глянув в глаза Свиряте. – Возьмешься? Полторы сотни монет плачу!

– За такие деньги – возьмусь! – так же тихо ответил Свирята. – Задаток дашь?

– Вот тебе задаток. – Иван Мелентьевич достал из кошеля, прикрепленного к поясу, двадцать серебряных дирхемов и высыпал их на стол. – Поторопись! Этот Бедослав для меня как кость в горле!

Осада Пскова новгородским войском закончилась самым неожиданным образом. В начале осени епископ дорпатский и ландмейстер Ливонского ордена отправили в Новгород послов, чтобы обговорить условия заключения мира. В новгородской боярской думе сразу смекнули, что ливонцев беспокоит не столько осада Пскова, сколько судьба рыцарей и наемников, плененных в Копорье и под Изборском. Ливонские послы предлагали новгородцам большой денежный выкуп за своих плененных людей.

Думные бояре согласились выдать всех пленных ливонцев и датчан за выкуп, но выставили и свое условие: крестоносцы должны уйти из Пскова. Ливонские послы согласились с этим условием новгородцев с одной оговоркой. Сначала суздальские и новгородские полки должны снять осаду Пскова. После чего немецкий гарнизон уйдет в Ливонию. Соглашение было подкреплено взаимными клятвами.

К Александру Ярославичу и новгородским воеводам в стан под Псковом пришел из Новгорода приказ о немедленном прекращении боевых действий и возвращении домой. Князь Александр и брат его Андрей нехотя подчинились этому приказу, дабы не обострять отношений с новгородским боярством, которое ревниво оберегало свои привилегии и опасалось излишней популярности в народе любого из князей. На словах мир между Новгородом и Ливонским орденом был уже заключен, поэтому новгородские ратники засобирались домой, едва узнали об этом. Пожелай Александр Ярославич продолжения осады Пскова, никто из новгородских воевод и воинов ему не подчинился бы.

Новгородское войско вернулось домой в середине сентября.

Андрей Ярославич со своей дружиной ушел к себе в Суздаль. Ненадолго покинул Новгород и Александр Невский, решив навестить свою семью, оставшуюся в Переславле-Залесском. По сути дела, князь Александр хотел взглянуть хозяйским оком, как отстраивается его родовой вотчинный град, нет ли простоев в работе, все ли идет по изначальному замыслу зодчих. До первого снега нужно было подвести под крышу все начатые терема и храмы.

Получив задаток от Ивана Мелентьевича, Свирята Резник не терял времени даром. Постоянно наблюдая за домом Василисы, он выяснил, что Бедослав все ночи проводит у нее, а в дневное время пребывает на княжеском подворье или где-то еще. С княжеского подворья Бедослав обычно уходит один, едва начинает смеркаться, и по утрам он направляется в дружину одной и той же дорогой.

Наступил октябрь. Ночи стали заметно длиннее.

В одну из октябрьских холодных ночей Свирята вышел из дому с ножом за голенищем сапога, решив подстеречь Бедослава в переулке недалеко от Славной улицы. Он загодя проследил за Бедославом и знал наверняка, каким путем тот отправится на рассвете ко княжескому подворью.