Бросок за мечтой (СИ) - Андрей Балабаев

   Он оглядывал аудиторию, пробегая взглядом по лицам своих учеников. Римм, на мгновение столкнувшись со Штраубе глазами, ощутил доброжелательную поддержку наставника. Волнения это не убавило, но лёгкий страх окончательно улетучился - в первый раз получать тумаки было куда страшнее.

   - Все готовы?

   - Да! - отозвался хор звонких голосов.

   - Тогда слушай мою команду! Группы А-1, А-2, А-3 - занять пилотажные капсулы!

   Поток экзекуторов выплеснулся из дверей, устремляясь к транспортным терминалам. Римм заметил Эон Ли, на бегу помахал ей и бросился в лифт вместе со своей группой. Вокруг были лица - румяные, взволнованные, полные предвкушения - ещё не солдаты, но уже и не обычные граждане, уже способные к слаженным, быстрым действиям и гордые этим. Высился островком спокойствия Вергоффен - его решили назначить командиром учебной эскадры - в компании своих подруг-близняшек, отношения которых с флегматичным лидером успели стать причиной многочисленных шуток. Рядом покачивалась маленькая и стройная Юля Шейд - с ней Римм подружился в первый же день, в основном благодаря абсолютной непосредственности этого милого существа, а второй сосед по комнате - Даниэль Варрес - подпирал его со спины, с энтузиазмом напевая что-то себе под нос. Ситуация, немыслимая совсем недавно, стала жизнью, и Римм был этим доволен.

   Толчок, открытые двери, короткая пробежка по полётной палубе - сбросить одежду, шагнуть в привычную темноту транспортного кокона, который доставит обнажённого человека в уютное нутро пилотажной капсулы. Он всё-таки волновался, ожидая каких-то уколов, чего-то странного, непривычного - но, как и всегда, просто не заметил ту грань, когда сознание оказалось отключено от внешних раздражителей и сосредоточилось на управлении кораблём. Всё было как обычно, вот только...

   Он не чувствовал тела. В объятиях тактической реальности, перехватывавшей глазные нервы, он продолжал ощущать самого себя - висящего в иллюзорном пространстве депривационной капсулы, но всё же реального и живого. Теперь же Римм превратился в бесплотного духа, в сознание, подвешенное посреди пустоты, и это ощущение мало-помалу наполняло его ужасом, поднимающимся откуда-то из глубин. Пугающая бесплотность, однако, продлилась недолго. Наполнив бездну своей всеобъемлющей сущностью, активировался интерфейс астроморфа - но теперь он располагался не снаружи, а внутри Римма. Интерфейс был частью его самого, единым целым с потоком мыслей - он больше не требовал сосредотачивать внимание на своих деталях, желания и команды будто угадывались, выполняясь мгновенно и точно. Не успел он освоиться с этим новшеством, как на психику обрушился ещё один шок. У него вновь появилось тело. Чудовищное, километровой длины тело тяжёлой интеллектуальной адаптивной платформы космического класса. Сравнить эти ощущения было не с чем. Он просто чувствовал, как расширилась в пространстве область, воспринимаемая в качестве "я", как потекли со всех сторон ненавязчивые отзывы от тысяч переплетённых систем, как нечеловеческие, неживые процессы превратились в часть его организма, играя слаженную симфонию искусственной жизни. Астроморф оживал, проводя предстартовую подготовку, не требующую вмешательства маленького беспокойного разума - так же, как процесс пищеварения или дыхания не требует обязательного контроля сознания, но каждый отклик корабля на заполнение топливных ёмкостей водородом, каждая расстыковка с обслуживающими модулями ангара отдавались в человеке эхом странных, не сравнимых ни с чем реакций. Это было настолько тяжело, что Римм едва не потребовал оборвать связь - незнакомые отклики чужих органов сводили его с ума. Вскоре, однако, гром механической музыки начал смолкать - контактная сеть адаптировалась к пилоту, отстраивая его от лишних сигналов.

   - Боевая задача, - произнёс-напечатал контролирующий операцию стратегический интеллект прямо в его голове. - Перехватить и уничтожить групповую цель, следующую курсом на сближение с Аурой. Действовать автономно. План операции и полётное задание - активировать!

   - Активация, - подтвердил Римм собственной мыслью-жестом. План операции немедленно наложился на тактическую карту, вытеснив второстепенные данные. Пришло короткое удивление - принять бой предстояло в девяноста часах от Ауры, вне активной сферы её сенсорного поля, где информационная поддержка, даже будь она разрешена, приходила бы с двухминутным запаздыванием.

   - ИАП-8 - отделение.

   Новая команда вызвала срабатывание стартовых катапульт, и Римм почувствовал, что движется. Ускорение воспринималось почти обычно - с той лишь разницей, что манёвр отделения сопровождался странным чувством от покидания ангара, описать которое словами он бы не взялся. Корпус астроморфа и пространство вокруг него прощупывались - так, пожалуй, можно было назвать обратную реакцию от работы массива сенсоров ближнего действия. Расстояние от стен корабельного ложа, температура в районе действия электромагнитных катапульт - всё это воспринималось не в виде цифровых показателей (хотя и такая информация была доступна в любой момент), а посредством ощущений, столь же интуитивно-понятных, как ощущения от собственной кожи.

   Огромные белые стрелы выплывали из своих отсеков одна за другой, выстраивалась эскадренная информационная сеть, включались маневровые двигатели - стая астроморфов, оставляя за собой шлейф перегретого водорода, разворачивалась в боевое построение, состоящее из трёх сотен машин. На данном этапе от пилотов не требовалось никаких действий - они выступали праздными наблюдателями при операциях, которые с куда большей эффективностью могли проделать искусственные интеллекты их кораблей. И всё же оставаться безучастным не получалось. В отличие от человеческого тела, обладающего только скудным набором рефлексов, новое тело Римма было куда самостоятельнее, а потому незримое присутствие второго "хозяина" ощущалось остро и непрерывно. Ненавязчивые решения, принимаемые кораблём, внедрялись в поток сознания, требуя признать их своими - обоюдный симбиоз предусматривал не только контроль человека над машиной, но и право машины воздействовать на человека, исправлять его ошибки и принимать решения, слишком мелкие или сложные для органического разума. Через какое-то время и к этому удалось адаптироваться: совершаемые астроморфом манёвры уподобились обычной ходьбе, при которой разум вовсе не обращает внимания на переставляемые ноги, а прочие процессы угасли, не отвлекая и не маяча перед фокусом сознания. Пришла странная лёгкость - мысли текли свободно, не цепляясь за сглаженные погружением недостатки биологической оболочки, исчезли напряжение, чувство времени и тревога.