Условно пригоден к службе - Юрецко Норберт

Только очень немногие летчики Бундесвера обладали достаточным опытом для таких сложных выбросок. И только с такими проверенными экипажами мы и проводили наши тренировки. Конечно, не все при этом проходило гладко. Летчикам нужно было лететь на очень малой высоте, ориентируясь по маленьким сигнальным огням на земле, и попасть на правильную ось над зоной высадки. Маленькие ошибки тут могли привести к ужасным последствиям.

Из-за малой высоты полета парашютисты не могли самостоятельно скорректировать направление своего прыжка. Потому тот или иной десантник "Стэй-бихайнд" порой случайно приземлялись на верхушку сосны. Правда, серьезно при этом никто из них не пострадал.

Мне очень хорошо запомнилась выброска совершенно особого рода. Нужно было сбросить груз с парашютом. "Трансалл" С-160 Бундесвера на малой высоте пролетал над зоной высадки и снова скрывался в темноте. Все было подсчитано до мелочей, даже учтен легкий ветер. На земле стоял агент "Стэй-бихайнд" и два сотрудника мюнхенского управления. Они выступали на учениях в роли помощников агента. Агентурист-групповод наблюдал за происходившим. В самолете сидел бывалый экипаж и один выпускающий из "Стэй-бихайнд".

Начался второй подлет "Трансалла". В месте высадки уже был слышен нарастающий шум обоих турбовинтовых двигателей. Тренировка проходила в светлое время суток, потому что агент был лишь на начальной стадии обучения. Вот самолет, наконец, пронесся над точкой выброски. Все было превосходно, в том числе расчет ветра и сноса. Пилот слега исправил направление полета. Кормовая аппарель открылась, и в нужный момент груз выкатился из самолета.

Парашют тоже вытянулся, но не раскрылся, как положено. Груз с развевающимся вверху как флаг нераскрывшимся парашютом грохнулся на землю за пределами зоны выброски на садовом участке и всего в нескольких метрах от маленькой кладбищенской часовни. Все тут же побежали к месту падения, молясь в душе, что так рано – было семь часов утра – никого на участке еще не было. Когда первые участники тренировки заглянули через забор, то увидели там старую женщину, пропалывающую репу в своем огороде. Груз лежал в двадцати метрах в соседнем садике. Когда старушка заметила обоих оперативников "Стэй-бихайнд", то обратилась к ним на жутком баварском диалекте: – Ха, это у вас что-то упало, здорово грохнулось? Она улыбнулась и продолжила свою работу.

Мы знали, что следует тщательно изучить каждую зону высадки, чтобы исключить подобные неудачи. Каждый связник-проводник обслуживал две зоны. Если первой по каким-то причинам нельзя было пользоваться, использовали вторую.

Итак, теперь Роланд таскал меня за собой по лесам и полям, показывая свои "владения". При этом я еще раз убедился, что он действительно работал превосходно. Я узнал невероятно много за эти дни. Кроме того, он показал мне одну изысканную штуку для тренировки, которая меня не просто удивила, но даже развеселила. Каждому из своих агентов Роланд вручил толстый "дипломат" из твердого пластика. Однажды он показал мне его содержимое. Там внутри он смастерил для каждого агента абсолютно достоверную модель зоны высадки. Деревья, кусты, ручьи – все, что было в реальности. Дополнительные элементы инфраструктуры – тайники, места встречи и прочее тоже были отмечены. Все характеристики ландшафта, рельефа, в точном масштабе соответствовали настоящей местности.

Роланд улыбался, объясняя: – Смотри, Норберт, я иду с ним к моему источнику, открываю чемоданчик и говорю – сегодня ветер дует с направления 270 градусов со скоростью 5 км/ч. Потом "агентик" (так он ласково называл свои источники) получает от меня три цветные булавки, схему установки сигнальных огней. И вот уже можно начинать десантную операцию. Особенно полезная штука при паршивой погоде! В чемоданчике была даже маленькая модель самолета. Роланд вдохнул поглубже и выпустил воздух через сомкнутые губы, имитируя шум авиамоторов. При этом он рукой крутил самолетиком, и я не смог удержаться от смеха.

Для подготовки источников использовался еще один особенный метод, так называемая тренировка на каникулах. Мы приглашали семейную пару примерно на неделю в короткий отпуск. Но в отпуске их ожидало мало отдыха и много тренировок. Я сам ездил с Айлерсом в Шварцвальд и сопровождал супругов Корнельзен на неделю в Гарц. У Корнельзена помимо обычной разведывательной подготовки в программу было включено изучение новой радиостанции FS 5000. Во время проверочной радиопередачи на большое расстояние (Long Range Test), когда нужно было установить связь с США, произошел неприятный случай.

На участке между Браунлаге и Хоэгайс непосредственно возле внутригерманской границы была автостоянка. Если по лесной тропе двинуться от нее на восток, то метров через пятьдесят упрешься в забор, разделявший два военно-политических блока. Я припарковал машину задом в самом дальнем углу, багажником в сторону востока. В багажнике лежала готовая к использованию рация FS 5000. Антенну, представлявшую собой тридцатиметровый тонкий черный провод, я по земле через лес протянул по направлению к границе. Корнельзен сидел на сидении рядом с водителем, а я за рулем. Рация была запрограммирована и в заранее настроенное время должна была самостоятельно отправить радиограмму.

Тут вдруг Корнельзен зашептал: – О, о, посмотри-ка вон туда.

Большим пальцем через правое плечо он показывал куда-то назад. Я повернул зеркало заднего вида, чтобы лучше рассмотреть происходящее сзади нас справа. Какой-то сотрудник Федеральной пограничной службы (БГС) заметил конец провода и как раз начал медленно сматывать так старательно уложенную мной антенну. При этом он двигался все ближе к нашей машине. Я вышел и направился в его сторону. У пограничника в руке был уже большой клубок, когда мы с ним столкнулись. – Не делаете ли вы тут чего-нибудь, о чем мне, возможно, стоило бы знать, – спросил он очень вежливо.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как представиться. Я вытащил свое служебное удостоверение и положил его на крышку багажника. Пограничник усмехнулся и покачал головой. В руке у него все еще оставался клубок антенного провода. Затем он показал пальцем на багажник и спросил: – Могу я туда взглянуть? Я покачал головой. С легким вздохом он сдался: – Да, ради бога, но мне все равно придется об этом сообщить. Он сунул мне в руку антенный провод.

Последняя его попытка касалась сидевшего в машине Корнельзена. Сотрудник БГС указал на него? – А это кто? Что он тут делает? Я ответил с широкой улыбкой: – Я думаю, вы на самом деле вовсе не хотите это знать. Пограничник покрутил глазами и ушел, бросив на прощание необычную фразу: – Ну, тогда желаю вам хорошо пошпионить.

На главной дороге его через несколько минут подобрал автобус пограничной охраны. Он даже не оглянулся в нашу сторону. Запросы по этому случаю ко мне так и не поступали. Спустя несколько дней рухнула Берлинская стена.

Во всем остальном моя служба в "Стэй-бихайнд" протекала без особых событий. Когда в конце 1990 года "афера "Гладио" – смесь угрожавших государству махинаций спецслужб, военных и неонацистов, вспыхнув в Италии, как степной пожар, пронеслась по всем разведывательным службам европейских государств, быстро стало ясно, что дни этой организации сочтены. Система за мгновение устарела, превратившись в реликт заканчивающейся "Холодной войны".

Но и в случае настоящей войны она бы не сработала. Мы с горечью осознали это в конце нашей службы в "Стэй-бихайнд". Государственная безопасность ГДР давно знала обо всех агентах "Стэй-бихайнд". Кроме того, и в этой сфере были случаи предательства. Но БНД никогда не сообщала об этом роковом обстоятельстве своим офицерам-агентуристам, работавшим в этой системе. Но ведь именно в этом и был ее прямой долг, потому что, зная это, мы были бы обязаны исходить из того, что все такие сведения из Восточного Берлина попали и к старшему брату в Москву. То, что не были предупреждены наши люди, и не последовало никакого инструктажа, как им следует себя в этой ситуации вести, однозначно доказывает, с какой преступной небрежностью БНД обращалась со своими агентами.

Пуллахцы додумались еще до кое-чего. В 1992 и 1993 годах, несмотря на известный им и уже подтвержденный факт выдачи противнику сотрудников "Стэй-бихайнд", они разрешили снова задействовать все восемь моих источников в качестве агентурных помощников по добыче информации. Сам я до того времени простодушно полагал, что агентура "Стэй-бихайнд" оставалась неизвестной. Ни в одной разведке мира дальнейшее использование наших агентов при таких обстоятельствах не было бы возможным. Такой подход с одной стороны нанес вред самим агентам лично, с другой жестоко подставил под возможный удар офицеров-оперативников и тем самым угрожал жизни уже наших новых агентов на Востоке.

Конец "Гладио"

Напуганное крупномасштабными скандалами вокруг "Гладио", потрясавшими иностранные спецслужбы, и под влиянием окончания "Холодной войны" Федеральное правительство в конце 1990 года заявило, что немецкая организация "Стэй-бихайнд" будет распущена до апреля 1991 года. Итак, теперь нам предстояло заняться демонтажом с таким трудом созданных тайных структур.