Неучтенный фактор (СИ) - "Minestrellia"

Повисло напряженное молчание. В нем, наконец, щелкнул кнопкой выключения чайник, закипая, и воцарилась тишина. За окном шумел ветер и проезжающие машины. Какой-то мальчишка, стоя под окнами, звал какого-то Вадика, который никак не отзывался, а солнце медленно опускалось за горизонт. Олеся нервно перебирала пальцами край футболки, Ариса недоуменно смотрела на сестру.

— Прости, что? — в конце концов уточнила она негромко, вскидывая бровь. Потом сложила руки на груди. — А с чего такие выводы вообще?

Олеся стушевалась еще больше. Она понимала, что скорее всего ее выводы глупые и оскорбляют сестру, но ведь лучше объясниться на этот счет сразу, да? Чтобы потом не было лишних проблем. Впрочем, от молодой журналистки не укрылось, что Ариса заметно напряглась.

— Ну… У тебя красные волосы, ты дочь следователя и тебя знает весь отдел, — проговорила Олеся негромко. Поджала губы и тряхнула головой. — Ну и, если учесть, что Дмитрию незачем было шутить такими вещами, а ты — единственная, кто подходит под все критерии…

Ариса фыркнула, слушая все это, потом, не обратив внимания на закипевший чайник, склонила голову к плечу.

— И как? Считаешь, что твои слова — правильный вывод? — уточнила она мягким голосом.

— Я… Не знаю, — Олеся растерялась и сглотнула. Еще более испуганно тряхнула головой и сделала осторожный, опасливый шаг назад. — Не знаю. Извини.

Она мотнула головой и спешно развернулась, чтобы уйти, но сделать ей этого не дали. Ариса схватила сестру за руку и, развернув к себе, прижала спиной к стене. В руках у нее был кухонный нож, лезвие которого оказалось аккурат у горла Олеси, а глаза хищно сверкали.

— Ну-ка, не ори! — прошипела девушка, когда Олеся открыла рот, чтобы что-то сказать. И в наказание за попытку лишней болтовни крепче прижала нож к горлу. Спросила коротко: — Кто еще знает?

— Н-никто, — Олеся заикнулась и было мотнула головой в подтверждение слов, но в итоге только порезалась и испуганно зашипела. Потом попыталась дергаться. — Отпусти! Ариса, отпусти, что ты делаешь?!

— Помолчи! — рявкнула Ариса и оскалилась.

Опасность. Олеся и ее догадка — опасность. Даже если Ариса сейчас попытается переубедить сестру, она все равно рано или поздно вернется к выводам о том, что Ариса может быть Куколкой. И тогда эта информация попадет к Жене и Дмитрию, тогда ее наверняка поймают.

Нужно избавиться от того, кто слишком много знает. Нужно потянуть время и предпринять хоть что-то!

— Так что, это ты? — шепотом уточнила Олеся, моргая. — Арис… Это ты убила всех этих людей? Эти десять лет…

— Сказала же — помолчи! — девушка хорошенько встряхнула сестру за ворот футболки, и Олеся испуганно всхлипнула, замотав головой. Глупо теперь было думать, что ее выводы о личности Куколки — просто лишняя впечатлительность и разыгравшаяся фантазия.

— Не надо! Арис, пожалуйста… Я никому не скажу, клянусь!

По щекам Олеси покатились слезы. Ей было страшно, а чувства по отношению к сестре мешались и играли контрастом — от холодной ненависти к Куколке до безграничной любви к Арисе. Девушку трясло, она отчаянно цеплялась за руки сестры и шептала что-то о том, что никому не скажет, что поможет с убийствами, лишь бы не трогала ее и отца. Они ведь ее семья! Неужели Ариса действительно убьет кого-то из них ради собственной безопасности перед законом?!

— Не надо, — в конце концов, Олеся перешла на шепот. Ариса все еще прижимала ее к стене, угрожая ножом, и девушка просто не рисковала кричать и звать на помощь. — Пожалуйста… Арис, я люблю тебя. Помогу. Пожалуйста, не делай этого. Ты ведь не можешь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Почему же не могу? — Куколка оскалилась еще холоднее, и по коже Олеси прошел холодок. — До этого могла, а теперь вдруг — нет? Ну-ну. Не плачь, — она вдруг мягко улыбнулась и провела пальцем одной руки по щеке сестры, стирая слезы. Олеся дернулась и тихонько заскулила. — Не бойся. Больно не будет.

В следующее мгновение Куколка отбросила нож и, удобнее перехватив ворот футболки Олеси, сильно ударила ее головой о стену сзади, так что молодая журналистка тут же потеряла сознание и повалилась на пол, а очки, соскользнув от силы удара, упали куда-то под стол. Ариса несколько мгновений внимательно смотрела на нее. Потом быстро и крепко перевязала руки Олеси кухонным полотенцем за спиной и отправилась за вещами и аптечкой. Сегодня все нужно сделать быстро, четко и чисто. Не должно остаться совершенно никаких следов.

А утром кто-нибудь из прохожих обязательно найдет тело Олеси. Оно не будет изуродовано, как это было с другими телами, не будет расчленено или разделано, как звериная тушка. Вовсе нет. Куколка даже убьет ее, не пуская кровь. Однако именно это окажется той фатальной ошибкой, которую убийца десять лет так старалась не допустить.

========== Глава 8. Прощание ==========

С самого утра было душно и жарко, но при этом довольно пасмурно — к вечеру синоптики обещали грозу с ливнем. Впрочем, некоторым из гостей казалось, что туча все же пройдет стороной, и лишь сильный сухой ветер погоняет по московским улицам не попавший в урны мусор, пыль да не удержавшиеся на ветках деревьев листья. Но именно дождь, пожалуй, был бы куда более подходящим. Солнце, как назло, нещадно жарило. Его лучи, пробиваясь сквозь плотную пелену облаков, кажется, просачивались сквозь черную ткань одежды и обжигали кожу. Словно в укор, в наказание, что все люди вокруг гроба живы, а девушка в нем — нет.

На кладбище, как положено, было только черное с редкими пятнами белого. У могилы собрались люди, часть из которых Ариса видела несколько раз мельком в отделении полиции, часть из которых — не видела никогда. Но все они были в черном, все с печальными лицами и многие — со слезами на глазах. Глупо было спорить, почти всем из них действительно было жаль, что жизнь молодой девушки оборвалась так рано. Но можно было по пальцам одной руки пересчитать, кто из всех присутствующих действительно был дорог Олесе. И кому действительно была дорога она.

Арисе было мерзко смотреть на все происходящее и понимать, что многие из присутствующих уже на утро забудут, что мир потерял одну очень милую девушку, которая когда-нибудь могла бы стать известной журналисткой. А еще Арисе было просто больно и пусто внутри. А еще страшно: что будет дальше?

Девушка презрительно поморщилась, поправляя платье, и поспешила ближе к Роману и Жене, ближе к могиле и гробу. Мертвым плевать, какого цвета их похороны и сколько людей на них пришло. Зато живым это событие почему-то кажется чем-то из ряда вон выходящим, хотя любая смерть — пусть даже насильственная, — закономерна. Все когда-нибудь будут мертвы. Так почему люди так переживают из-за этого? Ариса не понимала.

Не понимала, но и не хотела устраивать скандал на похоронах сестры. Ведь вряд ли хоть кто-то из гостей поймет, если Ариса будет вести себя активно и совершенно как обычно, не переживать с виду из-за случившегося. Тем более это все может вызвать и без того лишние подозрения. Да и неправда все это, что Ариса не переживает. Переживает, и очень. Ведь она сама убила Олесю. Сестру, которую любила и не хотела… да никогда бы в жизни не тронула, если бы не собственная безопасность!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И девушка прекрасно понимает, что виновата. Понимает, что, когда ее поймают, Роман ее возненавидит. Но это будет потом… Когда-нибудь. Сейчас Ариса не собиралась сдаваться. Ни за что. Не ради этого она пожертвовала Олесей и своей привязанностью к ней, не ради того, чтобы ее быстро поймали. Это было бы глупо.