Человек без башни - Кондратий Жмуриков

— Все, что захочешь, — сейчас Чебурек был согласен на все.

— Ладно, отдашь свою москитную сетку, ту большую — немного подумав, произнес Громила. К этой сетке он подбирался давно, с самого первого дня путешествия. Чебурек напяливал ее на голову, спускал по плечам, почти до пупка, и мог спокойненько спать на улице, не опасаясь того, что утром лицо его распухнет от укусов мелкой, но злобной мошкары. Громиле с его мелкой конституцией, москитная сетка могла заменить москитный плащ. Потому что то, что доходило Чебуреку до пупка, Громиле было почти до пяток.

Лежать без движения уже не было сил, Чебурек, скрипя зубами, прорычал:

— Да-ааа!

— Сейчас, я мигом, — сорвался с места Громила, — достану сеточку и вернусь, ты только жди!

Как будто несчастный Чебурек мог сдвинуться с места!

Он выполнил свое обещание и через секунду согнал длинной палкой с живота товарища птицееда.

Чебурек поднялся, тело затекло, от лежания на неровной поверхности болела спина, руки чесались. Он хотел было отвесить оплеуху своему спасителю, но махнув рукой, отправился есть.

Тут его постигло новая неприятность. Его паек был почти съеден.

— Мы тебя звали, — проговорила Мальвина, протягивая сухую галету и банан, — надо не дрыхнуть, а вовремя к столу приходить. Я из-за тебя одного целую банку тушенки открывать не буду. Куда ее потом девать? А тебе одному больно жирно будет.

Объяснять, чем было вызвано его отсутствие, Чебурек не стал, хватит с него позора и издевательств. Он забрал еду и уселся в гордом одиночестве, повернувшись к лагерю спиной.

Ужасно хотелось домой, на родину. В деревеньку Залепухино. Там сейчас уже подоили коровенку Зорьку, единственную на всю деревню, натопили баньку и мужики в количестве пяти душ на всю деревеньку пьют холодную самогонку, прячась от баб в парилке. Закусывают солененькими хрустящими огуречками зелененькими с пупырышками, пахнущими укропчиком и чесночком, и белым с розовыми прожилками сальцом. Чебурек ощущал аромат огурцов, сальца, приятный дух самогонки. Он так явственно представлял себе запотевшую граненую стопочку, а еще лучше стакашек…

«Ой, какой же я дурак!», — вытирая скупую мужскую слезу, прошептал Чебурек. — Зачем меня в этот город дурацкий потянуло?

В городе он поехал, чтобы получить высшее образование.

— Езжай в город, — говорила бабка Лукерья, снаряжая его в путь, — Поедешь, станешь гастрономом (он же астроном, бабка Лукерья, считала, что самые большие ученые в мире это астрономы. Они в трубу на небо смотрють и все-все про звезды знають), большим человеком. Вернешься, обсерваторию построишь, меня до старости досматривать будешь. Я тебе дом отпишу. Заживем…

Вот и поехал в город. Только как выяснилось в Ферске на астрономов не учили, нужно было подаваться в столицы, но тут грянул дефолт и прочие неприятности, скромные сбережения, отданные бабкой Лукерье непутевому внуку растаяли и остался он Митя Петров в городе Ферске. Пробовал было в институт поступить, но получив на сочинении два балла за 32 грамматические и 125 пунктуационных ошибок, оставил это занятие. Да и как не получить, если учили в Деревеньке из рук вон плохо. Зарплату учителям задерживали и они все больше по хозяйству возились, чем с учениками занимались. Да и самих учителей не хватало, отставник Семен Семенович Пороходько вел у них в школе и ОБЖ и физику с химикой, и физкультуру и литературу.

Решил тогда Митька на завод податься или на фабрику какую, специальность получить, деньги большие зарабатывать. Только в Ферске, по причине всеобщей экономической неразберихи, почти все заводы и фабрики стояли, а там где работали, рабочие еще и приплачивали из своего кармана за вход, чтобы их на работу пускали. Хотел было податься в базарные торговцы, но в первый же день недосчитался хозяин выручки и одной пары брюк, вычел из дневного Митькиного заработка и выгнал.

Ну и что оставалось сироте горемычному, куда пойти, куда податься? Только в бандиты. Спасибо Черепушка, Черепнин Владимир Ильич, работой местную молодежь обеспечивал. Так и стал Митька Петров сначала Чебурашкой, потом Чебуреком, и оказался теперь черте знает где, посреди каких-то джунглей, с черствой галетой в руках, в окружении гадов ползучих, летучих и двуногих. Чебурек так расчувствовался, что чуть не навернулся с дерева от неожиданности, когда сзади кто-то постучал его по плечу.

Он оглянулся, за спиной стоял Громила, он протягивал Чебуреку галету.

— На, съешь, я же знаю, что у тебя аппетит, а мне не хочется чего-то.

Чебурек подозрительно уставился на «профессора», ничего хорошего от него он не ждал.

— Чего надо? — грубо спросил он, вставая в бойцовскую стойку.

— Ничего, я только хотел…

Если честно, Громила чувствовал себя несколько виноватым: воспользоваться бедственным положение товарища и выманить у него вещь. С другой стороны, сам виноват, нужно было в школе нормально учиться, а не балду гонять. Знание как говориться сила и деньги. Так, что галеткой, Громила пытался убить двух зайцев — свой голос совести и неприязненное отношение Чебурека.

Оправдаться Громиле так и не пришлось, Мальвина позвала их, чтобы объявить очередность ночного дежурства.

Спуск к людям оказался не таким уж сложным, если не считать мелких неприятностей: пару раз Мальвина и Роберт чуть не свалились в пропасть, один раз им встретилась какая-то змея и они чуть не попались какому-то хищнику на ужин… То, что сверху казалось на расстоянии вытянутой руки, на самом деле было чуть дальше. На их пути возникали все новые и новые препятствия. Так неожиданно они заметили внизу озеро.

— Ну, теперь придется кругаля давать, не переплывать же его, — расстроилась Ядвига. — Теперь полночи топать.

— Ты посмотри как красиво, — привлекая внимание девушки, дернул за рукав Ядвигу, Роберт.

Сверху озеро казалось какого-то странного розового цвета.

— Подумаешь, розовое, закат, чего тут особенного, — равнодушно произнесла девушка.

— Да нет же, я тоже так подумал вначале, что это от заката вода розовая. Ты приглядись, приглядись… В бинокль посмотри. Ну?

Ядвига нехотя достала бинокль и уставилась на озеро.

Мама, моя! — восторженно вскрикнул Роберт, который больше не мог сдерживать свои эмоции. — Фламинго, настоящие фламинго! — Тюфяков потрясенный и завороженный, разглядывал панораму, раскинувшуюся внизу.

Теперь, приглядевшись, Ядвига тоже разглядела, что было источником необычного цвета. Птиц было не десять, и даже не сто их было несколько тысяч. Они плотно сидели, образовывая ковер из перьев на воде.

— Яна, давай спустимся здесь, посмотрим, — умоляющие произнес он, — Ой, как жалко, что у меня фотоаппарата нет!

Ядвига, сдалась под натиском Роберта и они стали осторожно, медленно, шаг за шагом спускаться к воде. Чем ближе к воде, тем ярче становился цвет. Поразительно розовые цвет, шелковистый, нежный. Даже на Ядвигу, несклонную к сантиментам, зрелище произвело впечатление. Под ногами Роберта поехал камушек, он нелепо взмахнув руками, шлепнулся а пятую точку. Этот падение вспугнуло птиц, птицы в едином порыве взмыли вверх, подняв своими крыльями ветер. Кружась они поднялись вверх, небо на минуту сделалось розовым.

— Замри, — прошептала девушка.

Роберт вжался в землю, боясь пошевелиться. Птицы, успокоившись, снова опустились на воду, покачивая своими длинными вытянутыми шеями.

Но только Тюфяков поднялся, птицы снова взмыли ввысь, не давая приблизиться к себе. После нескольких бесплодных попыток «юный натуралист» успокоился, ободрав колено, порвав рубашку и расцарапав ладони об острые камешки.

Путешественникам пришлось заночевать у озера. Из-за шума, решено было поставить «палатку» подальше от берега в зарослях. Они улеглись. Сон не шел, каждый думал о своем, о прошлом, о будущем. Разговаривать не хотелось. Они невольно начали прислушиваться к звукам, доносящимся снаружи. Первой хищника почуяла Ядвига. Она и услышала подозрительное ворчливое сопение, напоминающее сопение и чавканье огромного животного. В этот момент, как всегда не вовремя, чихнул Роберт.

Девушка вздрогнула и поднесла палец к губам:

— Тссс!

Роберт прислушался и услышал, что насторожило девушку. Он высунул голову из палатки, но в кромешной тьме ничего не разглядел. Он включил фонарь и направил его в то место, где раздавалось чавканье. Фонарь осветил густое сплетение лиан, трав, каких-то кустов. Им показалось, что там блеснули два зеленых огонька-глаза.

Ягуар?!!! (им уже приходилось встречаться с дикой кошкой, но только на безопасном расстоянии). Не отрывая глаз от ставшей подозрительной чащи, они выползли из палатки и стараясь как можно тише ступать, принялись отступать, а потом бросились бежать со всех ног, как можно дальше от опасного места, бросив палатку, снаряжение, фонарь.