Пробуждение дракона (ЛП) - Далтон Сара

— Еще, — приказал Джеральдо.

Струя ударила Луку раньше, чем он успел уклониться. Он ударился о землю, поднялся на ноги и глубоко вдохнул.

— Еще!

Лука упал на живот, вода пролетела над головой.

— Неплохо, — отметила Таня.

— Ты не можешь только уклоняться, — сказал Джеральдо. — Нужно биться. Ябеда думает, что обойдется. Ябеду так убьют, — Джеральдо радостно улыбнулся.

Лука сжал кулаки. Лихорадка стала сильнее, слова Джеральдо ранили. Он ненавидел мужчину. Ненавидел почти так, как себя. Джеральдо был жестоким, мстил, и скоро он сорвется.

— Используй этот гнев, Людо, — поддерживала Таня. — Используй на мне. Я все отобью. Я — вода. Я уничтожаю огонь.

Но Лука не мог забыть сожженный труп на полу комнаты. Он не мог забыть тот момент. Запах горелой плоти, облегчение, сила, что делала его сильным, спасла его жизнь… забрав другую. Он больше не заберет жизнь.

— Целься выше, — приказал Джеральдо. — Нападай!

Таня вздохнула, но бросила в него воду снова. Лука попытался уклониться, но Таня направляла воду за ним. Вода не толкнула его, а окутала, заковав в жидкость.

Лука запаниковал, холодная вода лилась в нос и горло. Ужас наполнил его, и он понял, что не может дышать. Он размахивал руками, пытаясь вырваться. Он кашлял, легкие пылали, он безумно дергался, но вода не отпускала его лицо. Казалось, так было часами, и Таня отозвала воду, Луку стошнило до боли в животе.

— Как ты могла? — закричал Лука. — Как ты могла так со мной?

Таня отвела взгляд, перебрасывая воду из руки в руку.

— Ничего личного. Это тренировка. Мы все это проходили. Это сложно, но нужно пробовать. Будет проще, если ты нападешь.

Лука повернулся к Джеральдо.

— Ты…

— Что? — спросил Джеральдо. — Что я, ябеда? Еще!

Лука уклонился, но вода догоняла. Он упал на колени, вскочил на ноги. Он пригнулся, вода — с ним. Он пытался прыгнуть влево, но вода легко окружила его, поглотила. Он не мог дышать. Джеральдо хохотал, а Лука снова барахтался. Хоть он знал, что это не поможет, Лука невольно махал руками, не мог успокоиться.

— Дальше, — приказал Джеральдо.

Вода искажала голос Джеральдо, Лука плохо видел из-за водоворота перед глазами. Вода текла в его нос, стекала по горлу. Он не мог вдохнуть, легкие горели. Он кашлял водой, падал к земле.

— Дальше, — приказал Джеральдо.

Лука понял, что ничего не может. Пальцы впились в землю, под ногти забилась грязь.

— Нет! — Таня отозвала воду, и ослабевший Лука кашлял на земле. — Хватит.

— Я скажу, когда будет хватит, — рявкнул Джеральдо.

— Он тонул. Я не буду убивать его, Джеральдо, что бы ни было со мной и с нами.

Руки Тани подняли Луку. Он попытался встать, Джеральдо ушел от них. После этого Лука поспешил к палатке, где Джеральдо оставил его железный браслет. Ноги дрожали, Таня поддерживала его, помогала, когда он спотыкался. Девушка успокаивала Луку, и лихорадка отступала. Вода для его огня.

— Ты бы лучше пытался перед ним, — сказала Таня.

Лука нашел браслет на столе с тренировочными мечами. Он надел его на запястье, и лихорадка тут же рассеялась.

— Не буду. Я слишком опасен.

— Может, — сказала Таня. — Но не в лагере. Тут все менти. Если думаешь, что мы это е проходили, то ошибаешься.

— Ты делала что-то плохое? — рявкнул Лука. Он не представлял, как Таня навредила бы кому-либо.

— Я чуть не утопила родителей. В деревне был потоп, а я не могла управлять силой. Я направила почти все реки через мою деревню и мой дом. Они нашли братишку пару дней спустя, почти утонувшего, голодного, застрявшего на дереве. Люди потеряли дома и вещи, а все из-за того, что моя сила призвала реку. Мои родители чуть не утонули в своем доме, когда вода сломала стены. Все было из-за меня, я это ощущала. Вода нашла меня и окружила, как лидера.

— Что ты сделала? — спросил Лука.

— Я призналась Престису. Он священник, — она провела рукой по коротким кудрявым волосам. — Он сказал мне, что я — менти, и это не священно. Менти — инструменты варварского бога, рожденные магией.

— Даже в Зантосе менти запрещены?

Таня кивнула.

— Они ненавидят нас, как в Эстале. Я пошла в слезах к маме, и она отослала меня к Джеральдо. Он забрал меня, кормил и одевал. Другие менти стали мне семьей, а не родители. Ты это поймешь. Прошлое тут неважно. Все мы ошибались. Важно будущее, и у тебя его не будет, пока ты не совладаешь с огнем.

18

Рева

Рева ворочалась во сне, ей снились чешуя и крылья, что тянулись вдаль. Ее муж выбрался из земли, его серая плоть гнила. Эмми лежала в его руках, кровь текла из раны на груди, а сестра Валерия била их хлыстом. Рева развела ноги, и выбрался ребенок, но его нельзя было назвать человеком. Это была змея, уродливая и в чешуе, с острой головой и языком, красным, как кровь.

Сны терзали ее каждую ночь. Порой снился Лука под солнцем, протягивающий руки. Она шла к нему, но солнце сжигало его до пепла.

Она видела во снах смерть родителей. Она видела Франциса, Эмми, Луку и всех, кого знала, умирающими. Ей снились ее мертвые дети, те, кто так и не вдохнули. Ей все они снились, и она просыпалась уставшей сильнее, чем перед сном.

После двух дней дрожи в панталонах и взглядов стражей сестра Лори дала ей новую тунику и повязки на ноги. Рева редко пересекалась с сестрой Лори, но та казалась не такой жестокой, как сестра Валерия. Рева была рада, что не пришлось воровать тунику и вызывать гнев Розы или сестры Валерии.

После случая с Розой и туникой Рева узнала о Розе больше. Девушка была в садах почти пять лет. Лотти рассказала ей о маленькой группе Розы, как они издевались над другими пленницами. Они все время докладывали сестре Валерии. Роза была главной в группе трех или четырех девушек. Лотти рассказала Реве, как Валерия награждала других, делая их Сестрами. Они ходили по Эстале, искали других женщин и девочек для Садов. Только Роза осталась глазами и ушами сестры Валерии среди пленниц. Роза была верна Валерии и надеялась стать сестрой.

Карина молчала днями. Она работала с Лотти в башнях, где могла двигаться медленнее и без хлыста Валерии. Ей лучше было держаться подальше от глаз сестер, но Реве не хватало ее голоса. Она привыкла к болтовне Карины, ей даже нравилось. Рева больше не завела друзей. Она была той, что работала в панталонах и с голой грудью. За ее спиной шептались, она не думала, что говорят хорошее. Но это того стоило. Она не только помогла Карине, но и помогла себе. Она вернула кусочек старой Ревы.

Время храбрости, и Рева так и вела себя. Эмми знала, когда быть храброй, и в трудное время Рева думала о ней. Если бы она еще знала, как быть храброй во время кошмаров, она бы просыпалась отдохнувшей, а не истощенной.

Рева терпела дни, ее тело двигалось само, разум слишком устал. Сестра Валерия ходила за ней почти каждый день, давала дополнительные задания. Реве доставалась худшая работа: чистка свинарника, туалета, курятника. Она уходила спать, и от нее воняло тремя видами отходов. Но даже тогда она думала о Карине, о своем триумфе, когда она нашла кусочек себя.

Кусочек. Маленький и незначительный, но большой для нее.

На пятнадцатый день в Садах Аниоса Карина пошла за ней в свинарник.

— Я с тобой сегодня, — сказала девушка.

Рева кивнула.

— Ты худая, — отметила Карина. — Ты исхудала от тяжелой работы.

— Валерия всюду следит за мной, — Рева толкала навоз к углу, как делала каждое утро.