Пробуждение дракона (ЛП) - Далтон Сара

Страж карги открыл дверь, и он прошел в мрачную башню с лучиком света.

— Месяц еще не прошел.

Женщина стояла спиной к ним, что-то мешала в миске. Давэд зажал рукавом нос от вони.

— Отходы не убирали два дня, Ваше величество.

— Я скажу страже, — ответил король.

— Хорошо.

Она не повернулась к нему. Он шагнул, желая развернуть ее. Женщина должна повернуться и говорить с королем, выразить уважение. Но он не повернул ее. Он замер в паре шагов и вздохнул.

— Вы хотите знать, кто убьет вас, — сказала карга. Ее ложка задела дно каменной миски, пока она мешала. Часть ее смеси пролилась, и король увидел. Содержимое подозрительно напоминало кровь и кишки, король быстро отвел взгляд. Он снова закрылся рукавом. Давэд давно не ощущал запах крови, кишок и фекалий. Только на поле боя, и он не любил войну. Король мог держаться позади, отдав бремя генералам и сыновьям. Он так и делал, отдав приказы. Он не любил сражения.

— Это будет мой сын?

Карга замерла, опустила ложку в миску, и король ощутил холодок, бегущий по венам. Но она не повернулась и не ответила.

— Это будет мой сын? — повторил он.

— Вам нужно знать точно, — медленно ответила она. — Взгляд так не работает.

Давэд недовольно выдохнул. Почему Карга всегда говорила загадками?

— Ты пришла с пророчеством, что меня убьет менти и захватит мой трон. Я хочу знать, что за менти меня убьет.

— Вы уже спрашивали, и ответа не было, — в голосе карги было предупреждение, Давэд не слышал этого раньше, и ему не нравилось. Она стояла спиной к нему, и он не видел ее лица.

— Ты что-то знаешь, — он коснулся ее плеча, чтобы развернуть, но карга ускользнула, двигаясь быстрее, чем он ожидал от нее. — Приказываю рассказать мне.

Он прошел за Каргой по комнате. Он должен был схватить ее и заставить рассказать все, что она знает. В горле пересохло от волнения. Старуха ускользнула от его пальцев, а он думал о Луке, самом слабом и очаровательном сыне, менти и о том, кто убьет его. Хотел ли он знать? Да? Наверное, да, и ответ должен быть решительным да, которое отразится от гор — да, да, ДА — потому что он не прекращал гоняться за старухой по комнате. Ведро с помоями опрокинулось, и он закашлялся от запаха. Она сбивала стулья, бросила каменную миску на пол, упала на колени, когда он загнал ее в угол.

— Что ты знаешь? — он возвышался над ней, схватил ее за костлявые плечи своими большими ладонями. Запах был уже не таким плохим, или он уже привык, или ему было плевать. — Это Лука. Лука убьет меня.

Карга не ответила. В старых глазах стояли слезы. Она запела старую песню на языке, что Давэд не знал. Он знали лишь, что это магия. Он закрыл уши, а песня двигала его. Он отшатнулся от карги и закрыл глаза, ведь они обманывали его. В углу он увидел красивую девушку с медной кожей и карими глазами. Он потрясенно тряхнул головой. Карга словно как-то соблазняла его. Он открыл глаза, там сидел Лука в голубых одеяниях, с короткими волосами и осунувшимся лицом. Король отшатнулся и чуть не упал на колени. Теперь там был Стефан, красный язык его мелькнул меж губ.

Король не мог выдержать. Он не видел сыновей такими. Ведьма путала его. А если она — менти, что убьет его? Он оглянулся на дверь. Где страж? Он был заперт? Пот заливал глаза. Он сжал руками шею Стефана. Он давил пальцами, пока песня карги не прекратилась, пока ее глаза не выпучились, пока она не осела на пол, сдувшись. Она была мертва. Он убил каргу.

Давэд осмотрел комнату, пролитое содержимое миски, ведра с помоями, лужу мочи. Он склонился, его стошнило. Закончив, он встал, стукнул в дверь дважды. Страж тут же открыл, наверное, запертая дверь ему показалась. Это все была уловка.

— Убери тут. Я хочу, чтобы завтра комната была пустой и чистой.

Глаза стража расширились, он увидел мертвую ведьму на полу. Но потрясение стража быстро сменилось облегчением. Король не был удивлен. Маги, как карга, пугали людей. Почему он так долго хранил ей жизнь? Из страха. Он держал ее живой из страха.

Чего он теперь боялся? Король ушел, вспомнив видение девушки и двух своих сыновей. Чего бояться? Он должен был радоваться, как страж, но груз из груди не пропал. Смерть Карги не уменьшила бремя ее пророчества.

20

Лука

Ноги Луки погрязли в пепельной земле. Он шел, спотыкаясь, по холму, пока факелы лагеря мятежников не стали оранжевыми звездами внизу. Звезды сверху были меньше, но не менее красивыми, как белые угли, рассыпанные на небе.

Он три раза пытался снять железный браслет с руки. Первый раз смог спустить до костяшек, покачал головой, вернул его на запястье и пошел с холма. После пары ярдов он передумал и пошел к вершине холма. Он смог опустить браслет до пальцев, но вернул его, лоб был потным, а пальцы дрожали. А потом он стиснул зубы, говоря себе, что это смешно, и сорвал браслет с руки, сунул в карман штанов, пока не передумал. Он пришел сюда не просто так, и он не уйдет, пока не достигнет цели.

Браслет был снят, и он был менти, как Таня, Вин и Нико. Если Нико мог исцелять людей, то не все силы менти были злыми. Злой бог не дал бы людям силу исцеления. Хотя сила управлять огнем доброй не казалась. Может, он подумает иначе, когда овладеет ею.

Лука стоял, широко расставив ноги, и думал о словах Тани, когда начал тренировку. Она говорила ему сосредоточиться на силе внутри, это он и пытался сделать. Но было сложно сосредоточиться, когда жар растекался по телу, и он видел Матиаса в каждой тени.

— Лука, ты безумен, — сказал он вслух.

Его голос помог успокоиться. Он был здесь, существовал, браслет был в кармане. Пора учиться, на что он способен.

Сосредоточиться на силе. Что внутри? Жар. Хорошо. Это начало. Он будет думать о жаре и его значении. Жар давал ему силу, он знал это с того дня в своей комнате, когда думал, что умрет. Но сила вернулась в его тело в тот день, и в голове вспыхнул Матиас. НЕТ! Он не будет думать о Матиасе, не сейчас, когда он один, а лагерь спит в палатках. Он далеко от них. Глупо думать о Матиасе. В чем смысл?

Он закрыл глаза и думал о жаре, текущем по его венам. Он думал о пепле под ногами, о вулкане, что когда-то извергал огонь на эти холмы. Он думал о силе внутри большого Зина, его тени на Зантосе. Он представлял себя вулканом, и его сила могла извергнуться в любой миг. Вулканы не могли управлять извержениями, но он не был таким. Он был человеком, а люди могли управлять собой, по крайней мере, большую часть времени. Нет. Все время, если он научится.

И он ощутил в себе большой шар энергии. Вот! Это оно! Сила ужа начала формироваться. Ему осталось только выманить ее. Она вспыхнула и напугала его так, что он почти потушил ее. Но он дал части разрастись, добавил еще немного, потом еще, пока шар энергии не ощущался пальцами.

Лука глубоко вдохнул, энергия подступала все ближе к поверхности. Пот катился по вискам и спине, но он не стеснялся силы, как в бою с Таней. Он выманивал ее все ближе… и ближе…

Ву-у-у-ух.

Она вырвалась из него оранжевым потоком пламени. Вылетела так быстро и яростно, что Лука упал на спину, дрожа, как лист.

«Я — вулкан, — думал он, и стыд охватил его, остужая кровь. Его сила уже лишила другого жизни. Он встал на ноги и отряхнул пепел со штанов. Перед глазами плясали яркие пятна после вспышки огня. Откуда он вылетел? Из груди? Он на миг загорелся? Или из рук? Таня управляла водой руками. Лука даже не помнил, вытягивал ли руки. Он нахмурился, пытаясь вспомнить действия. Огонь был так близко, ждал под кожей. И теперь… он ощущал себя наполненным. Дрожь пропала, лихорадка и пот — тоже.