Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

— Я передам, милорд.

— Тогда не смею вас больше задерживать. Мы провозимся здесь не больше десяти дней, после чего я отправлю своего человека к Мехалу. Желательно все эти войны успеть закончить до осенних дождей, я и прошлогодней грязью сыт по горло.

Подкоп делали еще восемь дней, работая днем и ночью. Днем вынутую землю ссыпали за штурмовыми башнями, а с темнотой ее выносили в овраг, который к концу работы оказался полностью засыпанным. В самом конце пошел мокрый песок, а под ногами начала скапливаться вода.

— Подкоп готов, и штурмовые башни размещены в удобных местах, — говорил Сергей, собрав старших офицеров. — Завтра с утра начнем их двигать к стенам. Это наверняка отвлечет все силы противника к тем участкам стены, где намечается угроза. В подкоп вводим сотню мечников и две сотни стрелков. Это только для начала. Как только пойдут башни, начинаем прорываться наружу. Куда мы попадем, заранее сказать нельзя, поэтому, если сильно не повезет и сразу же наткнемся на солдат, выводим всех из подкопа и работаем только по первому варианту башнями. Стрелков у нас много, и основная их задача в начале боя — не дать противнику поднять головы, чтобы штурмующие беспрепятственно шли в башни. Есть вопросы или предложения?

— Может быть, попробовать все‑таки прокопаться наружу ночью? — предложил кто‑то из полковников. — Если завтра все сорвется, будет очень жаль. Столько труда пойдет насмарку.

— Одновременно обвалится много земли и всего того, что на ней будет, — возразил Сергей. — В спящем городе такой шум вызовет интерес, а во время штурма шума и так будет много, так что на него никто не обратит внимания. Лишь бы не попасться на глаза сотхемцам.

— Не припомню, чтобы башни делали для таких низких стен, — сказал Севорж Сергею.

Оба находились недалеко от стены и наблюдали, как двухэтажные башни медленно катились на небольших колесах в сторону города, а следом за каждой побежал отряд стрелков.

— Три этажа — это минимум, — продолжал он. — При меньшей высоте все пользуются лестницами.

— Ну что ты ворчишь! — недовольно отозвался Сергей. — Прекрасно знаешь, что я основную ставку делаю на подкоп, а его без прикрытия не пророешь. Да и попробуй залезть на лестницу с нашим щитом! Его и так тяжело тащить. А брать город обычным способом я не хочу. Три тысячи воинов это не триста, они бы нам хорошо пустили кровь. Пусть лучше надо мной смеются, чем мы с тобой потеряем бойцов.

Когда башни были на полпути к городу, со стен открыли стрельбу сначала из арбалетов, а немного позже к стрельбе присоединились и лучники. Те, кто двигал башни, были защищены от обстрела стенкой из толстых деревянных брусьев, а вот несколько стрелков упали. Остальные остановились и открыли ответную стрельбу. Так как их было в десять раз больше, чем сотхемцев, те попрятались, а потом уцелевшие вообще покинули стену. Следом за стрелками к башням побежали мечники. Тяжелые щиты ждали их в башнях, поэтому они пока бежали налегке.

— Сейчас наши должны прокопаться наружу, — сказал Сергей. — Сколько уже видел сражений, и все равно каждый раз мандраж! А сегодня он особенно сильный. Столько готовились! Правильно сказал тот полковник: обидно будет, если ничего не получится.

— Милорд! — подскакал к ним вестовой. — Подкоп прорыли в огороде какой‑то старухи. Это в малоимущих кварталах. Там достаточно места, чтобы накопить силы и никто этого не увидит. Полковник Борес вводит свой полк в подкоп в соответствии с планом. На очереди полк Вилера.

— Прекрасно! — просиял Сергей. — Смотрите, башни подошли!

Первыми, непрерывно стреляя по неприятелю, на башни полезли увешанные колчанами стрелки. Когда они с верхней площадки перебежали на стену, на башни начали подниматься мечники, у каждого из которых за спиной было закреплено по нескольку дротиков. Каждый брал тяжелый ростовой щит, матеря про себя начальство и тех, кто его изготовил таким неподъемным. Однако именно эти тяжелые и неудобные «корыта», как их прозвали воины, спасли жизни многим из них, защитив от густо летящих арбалетных болтов. Прячась за зубцами стены, лучники быстро уменьшили число арбалетчиков, заставив уцелевших срочно искать укрытие. Это позволило мечникам пробиться к лестницам и начать спускаться в город. Бой у стены шел уже полчаса, когда два вышедшие из подкопа полка нанесли удар по удерживавшему ворота отряду сотхемцев, полностью его истребив. Прежде чем командование осажденных успело что‑то предпринять, ворота были открыты, и дальнейшее сопротивление потеряло всякий смысл. Сотхемцы почти повсюду начали сдаваться, а немногочисленные группы тех, кто продолжал оказывать сопротивление, просто расстреляли, не вступая в ближний бой.

— Это первый бой, когда я потерял столько бойцов! — мрачно сказал Сергей Севоржу. — Триста убитых и пять сотен раненых!

— Противник потерял убитыми в пять раз больше, — возразил генерал, — и столько же ты взял в плен. — Я в таких сражениях еще не был, но читал, что осаждавшие теряли при взятии городов до двух тысяч воинов. Так что ты зря так переживаешь. Половина раненых через пять дней будет в строю, а остальные, за небольшим исключением, поправятся к осени. Тяжелых, большинство из которых умрет, совсем немного — десятка три человек. И это благодаря твоим щитам. Хорошая вещь, жаль только, что нельзя носить с собой. А войны без потерь не бывает.

В числе раненых оказался и Газл, которому прострелили руку болтом.

— Все, отвоевался, — сказал он Сергею. — Хорошо еще, что не задета кость. Пока поправлюсь, вы уже наверняка закончите воевать. Я узнал, что мы отправляем домой обоз с оружием и пленными. Дозвольте, я с ним поеду. Рана не сильно беспокоит, а правой рукой и меч возьму, случись такая надобность. Помогу ребятам охранять пленных и в тягость не буду.

— Ладно, — согласился Сергей. — Тогда обоз возглавишь ты, а офицер, которого я назначил старшим, выйдет со следующим. Я не хочу здесь оставлять наших раненых, кроме самых тяжелых. Но те вряд ли выживут.

Весь следующий день бойцы Сергея занимались ранеными и приводили себя в порядок, горожане, как обычно, хоронили мертвых, а пленные под присмотром охраны засыпали подкоп. На следующий день отправили королю Мехалу парламентера с письмом герцога, а сами продолжили наводить порядок в городе и отправлять обозы с ранеными и трофеями. Если король пойдет на мировую, Сергей планировал оставить в Дароже гарнизон в сотню бойцов до тех пор, пока герцог Рошти не заменит их своими людьми. Ждать ответа пришлось три дня. Посольство вернулось в полном составе, прихватив с собой одного из генералов Мехала.