Мауи и Пеле держащие мир - Александр Розов

— Миллион долларов, — сказал Томпсон.

— Что? — она сделала большие глаза, — Миллион за действия, однозначно караемые расстрелом?

— Маловато будет, — признал подполковник, — наверное, надо предложить миллионов десять.

— Отлично! — она улыбнулась, — Десять миллионов! Но что офицер-нези может за это купить?

— Гм… Не знаю. Покупают же что-то наши уроды — мультимиллионеры.

— Да, Томас. Наши уроды покупают статусные товары. Символы близости к вершинам власти. Модные яхты. Элитные виллы. Престижные офисы на Уолл-Стрит. И в заключение: членство в высших политических клубах вроде Бильдербергского. А в Меганезии что ты купишь?

— Именно я? — уточнил Томпсон.

— Да, именно ты. На десять миллионов долларов.

— Так… Я бы помог знакомым ребятам организовать кругосветные туры на дирижабле. Бизнес перспективный, просто нужно около трех миллионов баксов на демо-полет. Еще, я бы вложил деньги в игровое обучение выживанию. Это тоже придумали мои знакомые. Дело верное.

— А как насчет чего-нибудь для себя? — спросила спецагент Смит.

— Для себя, — сказал полковник, — это всякая всячина примерно на миллион.

— Я тебя поздравляю, Томас! Ты типичный нези.

— Что?

— Ты слышал, что я сказала. Ты типичный нези.

Подполковник Томпсон молча подошел к автомобилю, порылся под сидением, вытащил оттуда небольшой пакет, вернулся, и протянул Джоан фляжку.

— Выпей-ка виски. Это помогает от обострения профессиональной паранойи.

— Спасибо… — она сделала маленький глоток, и вернула фляжку, — …Но, ты не так меня понял. Думаешь, я заподозрила, что ты меганезийский шпион? Так вот: ничего подобного. Просто, ты относишься к жизни, как нези. И тебе даже не приходит в голову гнаться за престижем, лезть к вершине Вавилонской башни, сталкивая по дороге других претендентов, и рисковать шкурой, стремясь стать самым крутым, самым главным, первым после бога.

— Джоан, если это признак типичного нези, то в Америке больше нези, чем в Меганезии.

— Так и есть, Томас. А ты думал, откуда взялись нези в Меганезии?

Она выдержала красивую актерскую паузы, и продолжила:

— В том-то и дело. Они — это мы, которых достал шантаж, достал подкуп, достали всякие уроды, лезущие по нашим головам к вершине Вавилонской башни. И если какой-то урод приезжает и начинает примериваться к нези с шантажом и подкупом, то ему на хрен откручивают голову!

— Доходчиво, — оценил подполковник, — только вот странно слышать это от человека, который недавно говорил, как мечтает сделать карьеру и забраться на эту самую Вавилонскую башню.

— И все-таки, ты меня не понял, — со вздохом, сказала она, — придется повторить. Мне не нужна вершина башни. Я с детства хотела и сейчас хочу лишь добраться до того этажа, где красивая кабинетная работа в уютном кресле за чистым столом, и с красивым видом из окна. И даже не работа, а нескучная легкая видимость работы, со служебными командировками непременно в курортные точки нашей многоликой планеты. Эта видимость работы ждет меня на каком-то из островов Океании, где я буду незаменимым боссом агентуры CIA. Я хочу схватить этот шанс.

— Твое дело, — ответил он, — только зачем ты это рассказываешь мне?

— Просто, я надеюсь получить от тебя еще какой-нибудь полезный совет.

— Вот тебе четыре совета. Помогай тем, кто рядом. Выполняй обещания. Не захватывай то, что принадлежит другим. В остальном, живи, как ты хочешь, и дай другим жить, как они хотят.

— Звучит, как императивы какой-то религии, — заметила спецагент Смит.

— Это Tiki, обычай нези, — пояснил Томпсон, — соблюдая его, ты избежишь многих проблем.

— Спасибо, Томас. Это ценное сообщение. А сейчас, наверное, уже пора одеваться. Время.

— Да, Джоан. Наверное, пора.

Он довез ее до аэродрома. Там они довольно нейтрально поцеловались, и он поехал обратно в Хагатану. И только уже на полпути он заметил посторонний предмет, прицепленный к панели радиоприемника. Это был оригами — журавлик, аккуратно сложенный из блокнотного листа.

«Бывают женщины — журавлики. Мужчине, оказавшемуся рядом с ними, рефлекторно хочется взять их на руки и помочь им взлететь». Значит, Джоан не забыла эту его фразу, сказанную в конфликтный момент в ходе их первого разговора в Таиланде. А сейчас Томпсон был рад, что помог ей взлететь. Хотя он чувствовал горечь расставания (вероятно — навсегда), но на уровне логики, понимал, что все равно никаких перспектив у него с Джоан не было. Такие дела…

Реплика легендарного японского имперского истребителя «Zero» была раскрашена так, будто участвовала в эпическом налете на Перл-Харбор в 1941 году. Но, сходство данной реплики с оригиналом достигалось только снаружи, а кабина выглядела вовсе не так, как у одноместного истребителя. Скорее, как салон открытого 4-местного автомобиля. Не то, чтобы крыша совсем отсутствовала — ее заменял овальный фонарь из оргстекла. И еще одно отличие от автомобиля: дублированное управление. Штурвалы торчали перед обоими передними сидениями.

— Выбирайте любое из четырех мест, док Смит, — предложил пилот, на вид обычный молодой мужчина, чуть выше среднего роста, в меру крепкий, этнически, наверное, мексиканец, хотя об этническом типе можно было судить только по некоторому акценту, и еще, по геометрии скул. Большую часть лица пилота закрывали массивные очки, вероятно — прибор ночного виденья.

— Я могу выбрать вообще любое место, в частности, одно из двух пилотских? — спросила доктор археологии Джоан Смит (имя ей не меняли — зачем менять такое распространенное имя).

— Да, именно любое! — весело подтвердил пилот, — А если вы выберете пилотское, то я дам вам порулить, если, конечно, вы захотите.

— Я не готова сопротивляться искушению! — сказала она и уселась в правое пилотское кресло.

— Ну, поехали, — объявил пилот, стремительно заняв левое кресло, задвинув фонарь кабины, и перебросив несколько тумблеров на панели. Еще полминуты, и «Zero» взмыл в бархатно-черное звездное небо над Кокосовой лагуной…

«СЛИШКОМ быстро работает пилот», — подумала Джоан Смит.

Вслед за этой мыслью, в мозгу «доктора археологии» промелькнул воображаемый видеоклип:

Нищая деревня в колумбийской сельве на берегу широкой ленивой коричневой реки.

Грунтовая дорога от домов до маленьких фермерских полей — метров триста.

Флегматичные индейцы-араваки, живущие почти первобытной жизнью.

Раз в неделю тут проходили патрули международных анти-наркотических сил — и ничего.

Пять раз в день над деревней летает дрон разведки тех же международных сил — и ничего.

А сейчас (после очередного пролета дрона) вдруг — гудение моторов.

Участок сельвы за фермерскими полями оказывается отчасти просто навесом из веток.

Под навесом — два истребителя «Мустанг» (новенькие реплики с модели 1943 года).

Они стремительно набирают скорость, разбегаясь по грунтовке, и взлетают над рекой.

Они несутся над рекой, ниже уровня контроля радаров.

Они проходят на бреющем полете над базой международных сил, где как раз время обеда.

Шквал пуль обрушивается на людей, на склад горючего, на полевой вертолетный аэродром.

Атака длится четверть минуты, потом «Мустанги» скрываются, вновь уходя низко над рекой.

Они улетают к какой-то другой нищей деревне — попробуй, найди. Таких деревень сотни.

А база международных сил выглядит, как в фильме-ужастике про оживших динозавров.

Динозавры ушли, а место их кровавой трапезы пока еще в кадре, чтоб зритель задрожал…

… - Док Смит, вы в порядке? — звучит голос пилота, выдергивая из омута воспоминаний.

— М-м… Да, все ОК, мистер?…

— …Мирафлорес Гонзалес, — говорит он, и добавляет, — можно просто Ми-Го.

— Вы сказали: «Ми-Го»? — переспрашивает она, не в силах скрыть удивления.

— Так точно, док Смит! — и пилот сдвигает на лоб очки-ноктовизор, — Теперь узнаете?

Немая сцена примерно такой же длительностью, как та атака в колумбийской сельве.

— Да, мистер Ми-Го. Я вас узнала.

— Вот и славно, трам-пам-пам! Я тоже вас узнал. Я был в вашей ориентировке, а вы — в моей.

— М-м… Я была в вашей ориентировке?

— Точно, док Смит. Вы стремились убить меня, как командира звена «снежных пилотов», а я стремился убить вас, как агента Центрального разведывательного управления США. Но, это осталось в Колумбии, на том берегу реки забвения, как говорил Гомер. Теперь мы с вами, как бы, военные пенсионеры. Вы вот увлеклись археологией, а я вот подрабатываю авиа-рикшей.

— Ми-Го, вы же понимаете, что я не археолог.

— Точно, док Смит. Я понимаю, что вы не археолог. А вы понимаете, что я не авиа-рикша.