Апокалипсис - Сергей Панченко

— Ну все, теперь они нас точно поймают.

— Поймают только когда мы им это позволим. — Во мне появилась какая-то злость, не позволявшая остановиться.

Мы двинулись вверх вдоль потока. Я действовал интуитивно, совершенно ничем не руководствуясь. Голоса преследователей то приближались, то удалялись, заставляя наши сердца трепетать от страха. Больше всего не хотелось, чтобы нас обошли и прижали к водной преграде. Тогда придется или нырять, или сдаваться. Я бы выбрал нырять, но Лена едва ли на это решится. Поэтому и мне придется сдаваться, чтобы не бросить ее одну.

Наконец, Елена совершенно обессилев упала на, на прошлогоднюю листву.

— Все, Сереж, я больше с места не стронусь. Иди без меня. Может и свидимся еще.

— Брось, дура. Сколько раз мы с тобой бывали в безвыходных ситуациях, и до сих пор живы. Спасемся и в этот раз, я точно знаю.

Я попытался поднять ее, но Лена даже не пыталась отвечать на мои действия. Она прислонилась спиной к дереву и сидела с совершенно отрешенным лицом. Её слабость придавала мне сил. Я попытался поднять ее за шиворот, но чуть не вытянул из куртки. Лена бросила на меня злой взгляд.

— Чего ты не успокоишься! Иди один, я тебе сказала!

Она истерично стукнула меня по руке, в которой я держал ее куртку. Мне пришлось отпустить ее.

— Я без тебя не пойду никуда. Значит, остаемся.

Я бросил на землю сумку и автомат и присел рядом. Сдаваться не хотелось. Преследующие нас люди казались мне неприятными типами. Мне с трудом представлялось, что я смогу стать одним из них. Однако, мир уже не тот, может быть и придется стать кем угодно.

Прошло минуты три. Я почувствовал как устали ноги, как их бьет легкая дрожь от перенапряжения. Бежать дальше уже не хотелось совсем и я почти стал солидарен со своей девушкой. Она за это время не произнесла ни слова. Мне показалась, что она уже покорилась своей судьбе и молча переживает еще не наступившее несчастье.

Голоса раздавались эхом в пустом лесу и были все ближе. По правую сторону ручья, где я совсем не ожидал никого увидеть мелькнуло движение. Бандиты где-то нашли переправу. Так что мы бы не получили бы никакого преимущества если бы переправились на ту сторону. Я собрался встать и поднять руки, чтобы преследователи смогли нас увидеть, но замер в наполовину согнутой позе, как хронический ревматик. Движение по той стороне ручья производили три зомби. Я впервые видел их на охоте. Они двигались резко, но вместе с тем бесшумно. В их движениях чувствовались повадки хищников.

Лена заметила мою необычную позу и посмотрела в ту же сторону, что и я. Я еле успел закрыть ей рот ладонью, чтобы она не закричала. Глаза девушки были полны ужаса.

— Тише. — Прошипел я на грани ультразвука. — Они на голоса идут.

Троица подошла к ручью и совершенно не напрягаясь перепрыгнула через него. Она сделала это с той же легкостью с которой я переступаю через поливочный шланг на огороде. Термин «прыгунцы» подходил им больше, чем зомби.

Вдруг троица сорвалась с места и стремглав побежала в сторону наших преследователей. Через секунды раздались крики и стрельба.

— Побежали дальше, я отдохнула уже!

Лена вскочила вперед меня и быстро набирая скорость двинулась дальше, уже не обращая на налипшую на обувь грязь и прочие неудобства.

Благодаря внезапной помощи, погони нам удалось избежать. Но мы не знали, что делать дальше. Тот факт, что и в лесу можно встретиться с зараженными сильно беспокоил нас. Я боялся спать на открытой местности. Хотелось оказаться хоть в каких-нибудь стенах.

Ночь застала нас в лесу. Мы не стали разводить костер. Скромно поужинали остатками припасов.

— Сереж, ты меня извини. — Тихо произнесла Лена.

— За что? — Удивился я.

— Ну… я раскисла, как дура. Чуть не угробила нас обеих. В следующий раз, если я снова начну вот так ныть, бросай меня.

Я погладил девушку по волосам, скользнул рукой под куртку и ухватил ее за грудь.

— Не брошу, мне тоже надо держаться за что-то.

Лена благодарно положила свою руку поверх моей, подтянула ноги к животу и сразу уснула. Наверно она чувствовала себя в безопасности в этот момент. Чего нельзя было сказать обо мне. Я слышал все звуки ночного леса и пытался вычленить из них опасные. Но мне они все казались такими.

В конце концов и меня стала одолевать дремота. Я не заметил, как прикорнул к стволу дерева. Вдруг рядом заухал филин. Я подпрыгнул на месте, всполошив Елену. Холодный пот выступил на лбу.

— Что случилось? — Испуганно спросила девушка.

— Тише, тише. Это филин вроде. Я задремал, кажется, незаметно. Все нормально. — Я пытался успокоить девушку, а сам был зол на себя, за то что поддался слабости.

— Еще бы не уснуть, после такого тяжелого дня. Давай, Сереж, ложись спать. Теперь моя очередь караулить.

— Да ладно тебе, я до утра продержусь запросто.

— Хватит строить из себя героя. Я уже поняла что ты им являешься. Герои тоже должны отдыхать, иначе сил на подвиги не останется. Давай ложись, это приказ.

— Но, что ты сможешь если появятся зомби?

— Давай свой меч, если что буду им махать во все стороны не разбирая.

Я поддался на уговоры. Спать хотелось нестерпимо, что даже мой язык ворочался с трудом.

— Если что дергай меня, и смотри не заруби по ошибке. — Дал я последние наставления и отправился в небытие.

Представьте себе, за месяц скитаний я встретил по пути двенадцать деревень, три поселка, являющихся районными центрами, и ни в один из них не зашел. Не хватило духу. Я настолько одичал, что сам воспринимал людей как волк. Старался держаться от них подальше. Но у меня закончилась провизия. О волчатине напоминал только запах псины в рюкзаке. По дороге мне несколько раз попадались лисы и зайцы, но я боялся истратить впустую последний патрон.

Погода основательно повернулась на весну. На вершинах холмов обнажились проталины, которые обильно парили в солнечный день. Оттаивающая земля питала воздух густыми запахами начинающейся жизни. Но вместе с природой начинали оттаивать и «прыгунцы». Моему относительно безопасному путешествию мог прийти быстрый конец, даже если мне повстречается всего один зараженный.

Я здорово ослаб с голодухи. Я спал ночью, затем шел до полудня, и найдя укромное местечко снова засыпал часа на четыре. И с каждым днем все труднее давалось убедить себя продолжать путь. Ко всем проблемам добавился авитаминоз. Вначале, я почувствовал, как у меня ухудшилось зрение. Чтобы увидеть что-то вдали приходилось щуриться, как на яркий свет. Затем у меня взволдыряли пальцы. Когда волдыри лопнули, то остались незаживающие кровоточащие трещинки. Я сильно похудел. На ремне уже не хватало дырок, чтобы крепко держать на мне штаны. Я иногда подумывал, что издалека меня уже самого могут принять за «прыгунца».