Семнадцать мгновений весны. Кривое зеркало Третьего рейха - Константин Залесский

Напомним основные вехи карьеры Шелленберга, а то в России создалось о нем мнение как о чуть ли не создателе немецкой разведки и уж как минимум «интеллигенте, не замешанном в преступлениях нацизма», — так, интеллектуал, который связался с нацистами исключительно из карьеры (в чем, правда, есть большая доля правды). Итак, Вальтер Шелленберг уже в 1934 году — то есть в 24 года — стал секретным агентом СД. Через год он уже был референдарием отделения гестапо в Берлине, а в октябре 1935 года был переведен в центральный аппарат СД в Берлин, где работал в центральной информационной картотеке. Затем в январе 1937 года Вальтер перешел в СД, где проявил себя прекрасным аналитиком и неординарно мыслящим сотрудником. Начальство, вообще ценившее молодых и перспективных, начало двигать Шелленберга по служебной лестнице, а тут еще его представили Гиммлеру.

Шелленберг сразу же понравился рейхсфюреру — тот видел умного молодого человека, который, конечно же, не мог быть ему конкурентом!. С этого момента началась стремительная карьера Вальтера Шелленберга. После выполнения ряда конфиденциальных поручений он 1 ноября 19 391 года был назначен заместителем начальником группы IV Е в составе IV управления РСХА, то есть в гестапо — в подчинение Мюллера. Группа ведала в составе гестапо вопросами контрразведки, борьбы со шпионажем в Германии и оккупированным странах. В 1939 году Шелленберг провел операцию по дезинформации англо-голландской разведки, выдавая себя за представителя движения Сопротивления. Результатом стал так называемый инцидент в Венло, когда на приграничном пункте (в Нидерландах) были захвачены сотрудники английской разведки Бест и Стивенс — кстати, именно за это он получил сразу Железный крест как 2-го, так и 1-го класса. Уже работая в гестапо, Шелпленберг постоянно выполнял личные поручения Гиммлера, то есть через голову Мюллера. И как результат, когда возникла нужда в руководящих кадрах в VI управление РСХА, занимавшемся вопросами иностранной разведки, он 2 июля 1941 года был переведен туда заместителем (а фактически исполняющим обязанности) начальника управления. Только 24 февраля 1943 года он был официально утвержден в должности начальника политической разведки.

Связи с союзниками в конце войны обычно принято приписывать именно Шелленбергу — на чем и основывался Юлиан Семенов, — хотя главной «линией связи» была не Швейцария, а также нейтральная Швеция. Однако здесь не все ясно: большая часть информации основывается на изданных уже после смерти Шелленберга мемуарах (в русском издании — «Лабиринт»), а читая их, невольно задаешься вопросом — а не сделано ли это по заказу англичан? Британские спецслужбы всегда действовали очень тонко и эффективно, возможно, и «исследования» Суворова (то есть Резуна) — это очередная (и очень успешная) операция британских спецслужб… Все попытки Шелленберга наладить переговоры с союзниками через Стокгольм потерпели провал из-за нежелания западных держав (что сильно расходится с озвученной в фильме официальной версией). В июне 1945 года Шелленберг, укрывшийся в Швеции, был передан шведскими властями западным союзникам. В результате главу политической разведки Германии в качестве подсудимого привлекли к процессу Американского военного трибунала в Нюрнберге по делу Вильгельмштрассе. В ходе судебного разбирательства с него были сняты все обвинения, кроме членства в преступных организациях, а также причастности к расстрелам военнопленных. 11 апреля 1949 года он был приговорен к шести годам тюремного заключения, а уже в декабре 1950 года по состоянию здоровья освобожден. Освободившись, Шелленберг уехал в Швейцарию, а затем был вынужден переехать в Италию. К концу жизни тяжело болел и 31 марта 1952 года умер в клинике Форнака, где готовился к операции печени.

Но, отдавая должное таланту и Табакова и Тихонова, все же надо сказать, что наиболее цельный и запоминающий образ был создан Леонидом Броневым. После «Семнадцати мгновений весны» шеф гестапо Генрих Мюллер стал поистине главным отрицательным героем советского мифа о Третьем рейхе. Если советский зритель подсознательно понимал, что Штирлиц — это образ, созданный фантазией авторов фильма (именно фильма и только потом первоисточника — романа), то Мюллер был реальным персонажем. Гениальная игра Броневого не давала зрителю выбора — Мюллер должен быть именно таким: жестоким, умным, хитрым и вызывающим уважение противником. Ему не чужды человеческие слабости, но при этом он наиболее сильный противник Штирлица. Ходили разговоры, что Броневой ревновал к популярности Тихонова — и это странно. (Броневой действительно выдающийся актер, о чем говорят и все его другие роли, причем не только «киношные», но и театральные.) Тихонов был изначально обречен на успех, а вот для того, чтобы после этого фильма «говоря Броневой, мы бы подразумевали Мюллер», надо было быть действительно выдающимся актером. Стоит ли говорить, что блестяще созданный Броневым образ Мюллера практически ничего не имеет общего с действительностью, это лишь результат совместной работы трех безусловно талантливых людей — Броневого, Семенова и Лиозновой.

Однако вернемся в тому, каким на самом деле был группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Генрих Мюллер. Во-первых, возраст. Несмотря на то что Броневой и Тихонов ровесники, в фильме Мюллер значительно старше Штирлица — и Броневой это блестяще сыграл. Но самое интересное, что и в реальности Генрих Мюллер и виртуальный «ровесник века» Макс Отто фон Штирлиц тоже были одногодками: Мюллер родился в Мюнхене 28 апреля 1900 года. Но в том, что в фильме Мюллеру, скорее, лет 55–60, отнюдь не вина актера. Так его образ трактовали авторы, а консультанты (не известно, зачем их вообще так много в указано в титрах, учитывая их «большой» вклад) не посчитали нужным их поправить. В фильме возраст Мюллера сознательно значительно завысили, то есть авторы именно так и трактовали этот образ — в 9-й серии Мюллер говорит: «Я старый добрый человек» (это в сорок пять-то лет!).

Вот еще несколько примеров. В 10-й серии Мюллер говорит неожиданно распоясавшемуся Штирлицу: «Не зарывайтесь, Штирлиц, я все-таки старше вас и по званию и по возрасту». Но если по званию Мюллер действительно старше — он группенфюрер, а Штирлиц штандартенфюрер, — то по возрасту они же одногодки! Причем в качестве отступления заметим, что в СС в целом постоянно насаждались Гиммлером «панибратские» отношения: то есть было не важно, какое звание носил тот или другой человек, важно, что все были членами одного «арийского братства» — СС.

В связи с этим и, например, в войсках СС офицеры никогда не отделяли себя от рядового и унтер-офицерского состава: они все были «братьями по крови». Но вернемся к Мюллеру. В следующей — 11-й — серии Мюллер, неожиданно проникнувшись доверием к Штирлицу, в ходе своих умствований неожиданно дает информацию о том, сколько же ему лет (по трактовке авторов фильма): «Вам сколько будет в 1965-м? Под 70. Вы счастливчик, вы доживете и будете играть свою партию. 70 лет — возраст расцвета политика. А мне будет под 80…" В этой фразе прослеживается и аллюзия, которую авторы фильма были просто вынуждены допустить с оглядкой на советскую действительность. В 1970-х годах высшее руководство СССР было в возрасте примерно 60–65 лет и уходить на покой совершенно не собиралось. Снимался бы фильм десятью годами позже, авторы с полным основанием заявили бы, что «возрастом расцвета политика» будет именно восемьдесят лет… Однако эта фраза Мюллера показывает: если Штирлицу, родившемуся в 1900 году, будет в 1965 году «под семьдесят», то Мюллер, которому «под восемьдесят», является лет на десять (если не на пятнадцать) его старше — и на экране Броневой играет человека лет 55–60. Что, конечно же, явная ошибка, которая не должна была, по идее, ускользнуть из поля зрения консультантов (не говоря уже о самом Юлиане Семенове, который на протяжении всей своей жизни позиционировал себя именно как специалиста по Третьему рейху).

Внешний облик Мюллера также был очень далек от действительности. (Авторы фильма говорили, что на момент съемок фильма у них не было фотографии Генриха Мюллера. Может быть, оно и к лучшему: если бы актера подбирали по факту внешней «схожести», то мы бы не увидели блестящей актерской работы Леонида Броневого.) Обратимся к самому эмоциональному описанию Мюллера, оставленному его современниками. Это все тот же Шелленберг, который хотя и не отличался объективизмом, но все же с Мюллером общался близко, и в этом отношении не верить ему причин нет: «Мюллер — сухой и немногословный, с типично баварским акцентом. Я не мог отделаться от чувства, что маленький, коренастый имперский криминаль-директор, с угловатым черепом, с тонкими, сжатыми губами и холодными карими глазами, которые почти постоянно были наполовину прикрыты подергивающимися веками, вызывал у меня не только отвращение, но и делал меня неспокойным и нервным. Его большие руки с толстыми, узловатыми пальцами оставляли жутковатое впечатление. [Вообще Шелленберг слишком большое внимание в описании своих «коллег» уделяет именно рукам, возможно, для него это было очень важным показателем.] У нас никогда не доходило до доверительной беседы. Причиной, скорее всего, было то, что Мюллер еще не расстался со своей бывшей работой секретаря-криминалиста мюнхенского управления полиции [в описываемое время Шелленберг только-только поступил в гестапо, и в словах Шелленберга так сквозит пренебрежительное отношение к «старым служакам» в отличие от него — молодого и талантливого] и не был в состоянии найти слова для завязывания беседы».[10] Добавим, что его рост был 170 см, а также в свободное время занимался спортом — чаще всего альпинизмом, был очень музыкален, вечерами играл на пианино и рисовал. Страстно любил играть в шахматы, но не гнушался и картами.