Ранчо “Кобыла потерялась” - Жорж Сименон

— Когда вы ушли от Спенсера, вы утверждали, что едете в Сан-Франциско…

— Я туда действительно поехал.

— Что вы там делали?

— На меня свалилось небольшое наследство…

Он сделал незаметное движение. Скользнул к концу прилавка, который находился ближе всего к двери; он наверняка хотел добраться до порога, где мог бы почувствовать себя в большей безопасности.

Это была его вторая ошибка. В Кэли Джоне жило еще это назойливое нетерпение, которое охватило его поутру в Тусоне.

Он тоже сделал два шага вперед, схватил испанца за пиджак, тот было отступил, но Кэли Джон толкнул его к приоткрытой красной портьере, за которой угадывалась гостиная.

— Иди туда… Иди… И не пробуй кричать, потому что я разобью тебе морду, прежде чем ты успеешь открыть рот…

Такое случалось с ним несколько раз в жизни, особенно с ворами, которые угоняли скот, или с нечестными ковбоями. Каждый раз после этого он надолго успокаивался.

— Я не знаю, чего вы от меня хотите… Оставьте меня… Вы не имеете права…

— Иди туда! И никаких криков, повторяю… И не пытайся улизнуть на улицу… У меня все бумаги Роналда Фелпса, знай это.

Итак, эти слова, сказанные на всякий случай, достигали цели. Испанец вздрогнул, прекратил сопротивляться — пусть будет что будет, поправил воротник пиджака.

Они находились в помещении за лавкой, где было два дивана, обтянутых красным репсом, и столики. Выцветшие обои на стенах и несколько гравюр в черных рамках. Наверняка завсегдатаи приходили сюда после обеда выкурить по сигаре или трубке. Более чем вероятно, здесь играли в карты.

Было тоскливо и пыльно. Непонятно почему, обстановка наводила на мысль о каком-то тайном пороке.

— Ты ведь хорошо знал Роналда Фелпса, да?

— Как все.

— В Тусоне?

— В Тусоне, Санбурне, здесь… Он много ездил…

— А кого еще ты знал?

— Не понимаю, что вы хотите сказать…

— Послушай, Алоиз… Я решил, что ты заговоришь, и ты заговоришь…

Понял? Я нечасто злюсь, но когда злюсь, это становится неприятно для других. Кто заплатил Ромеро, чтобы он убил меня?

— С чего это вы решили, что я знаю?..

— Кто обнаружил жилу?

— Клянусь вам…

На сей раз он попал в цель, и Алоиз не мог сдержать удивленного взгляда, которым наградил своего собеседника.

— Не понимаешь, откуда мне это известно, да? Не имеет значения.

Насколько я тебя знаю, ты бы не ушел с такого места, которое имел у Спенсера, без веских причин…

— Я вам уже сказал, что получил наследство…

— От кого? Будь внимателен… Это ведь можно выяснить. Нужны официальные бумаги, а они не исчезают.

— Мне нечего вам сказать.

Должно быть, он думал: «Если бы только кто-нибудь вошел в магазин».

Был мертвый час. Кэли Джон, который задернул портьеру, начинал все больше нервничать: он зашел слишком далеко, чтобы отступать, но у него не было никакой уверенности, никаких доказательств, он действовал импульсивно.

— Во-первых, это ты сказал Ромеро, что я возвращаюсь не по обычной дороге, а по тропе койотов.

— Докажите!

— Ты знал Ромеро.

Алоиз попытался бодриться, поднял голову.

— Не больше, чем вы.

— Ты знал Роналда Фелпса.

— Его знали десять тысяч человек.

— Итак, Роналд Фелпс был в курсе дела. Малыш Гарри тоже. Ромеро платил еще кто-то. Кто?

— Спросите у него…

— Кто-то также должен был обнаружить жилу, прежде чем начали делать вид, что роют артезианские колодцы для того, чтобы была возможность официально ее открыть…

— Возможно… Может быть, если вы спросите у своего друга Энди.

— Послушай, Алоиз… Ты должен отдать себе отчет в том, что я решил выяснить, и я выясню. Предполагаю, что шкура твоя тебе дорога, как бы мало она ни стоила.

— Кому еще есть дело до этих древних историй? Вас поднимут на смех, извлеки вы их на свет Божий… Они больше никому не интересны…

— Интересны. Мне!

— В те времена об этом достаточно посудачили, и правда была у всех на устах…

— Ты уверен, что это правда?

— Вы сами так же решили…

— Потому что у меня еще не было в руках бумаг Роналда Фелпса…

— Покажите их. Он давно вернулся к себе на родину, а он был не из тех, кто оставляет за собой компрометирующие документы…

Он ускользал, искал любой предлог, чтобы за него ухватиться…

— Энди Спенсер воспользовался всем, но…

— Вы это сами сказали!

— Ты знаешь, что Энди на пороге разорения?

— Еще не знаю, но счастлив узнать… Ничто не может доставить мне такого удовольствия.

— Ты скажешь?

— Мне нечего сказать.

В лавке раздались шаги. Алоиз бросился было вперед. Кэли Джон обогнал его, отдернул портьеру.

— Хозяин вышел на несколько минут.

Он повернулся спиной и произнес:

— Зайдите попозже… Теперь, Алоиз, ты заговоришь, потому что я решил, что ты заговоришь, потому что с меня довольно, потому что это уже достаточно тянется, потому что мне нужно обязательно знать…

Из розового лицо его стало белым. Черты заострились. Он двинулся на Алоиза Риалеса, и стало ясно, что он готов действительно на все, что его ничего не остановит, что он любой ценой решил покончить с видениями прошлого.

Пегги Клам его бы не узнала и подавилась бы собственным смехом. Ну а Матильде было известно, что, если ее брат впадал в такое состояние, лучше его не трогать.

— Ты ведь скажешь, да?

Он не сделал больше ни шагу. Он отсчитывал время: сделать надо было еще два шага, и они были последними.

— Ты скажешь, Алоиз. Сначала ты скажешь, кто тот негодяй, что заплатил Ромеро, чтобы убить меня. Затем, кто…

Шаг вперед, последний, и жизнь Алоиза на какой-то миг будет висеть на волоске. Отступать ему было некуда. Риалес почувствовал у своих щиколоток диван, на который он упадет, если еще пошевелится.

— Ты скажешь…

Голос изменил Кэли Джону. Усталость навалилась на него. Тем хуже для того, что случится потом. В этот момент на карту была поставлена вся его жизнь. Он хотел, хотел изо всех сил, чтобы у него из глаз сейчас брызнули слезы. Но слезы не могли принести ему облегчения.

Горячее дыхание обожгло лицо Алоиза.

Тогда коротышка рухнул на репсовый красный диван и в последнюю минуту, как раз вовремя, махнул рукой в знак своего поражения.

— Быстро!

Две большие руки легли ему на плечи, жесткие пальцы закаменели, неумолимо поползли к горлу.

Теперь с сухих горящих губ Кэли Джона срывалась почти мольба:

— Быстро…

В конце концов Алоиз смог пробормотать:

— Слушайте…

Глава 8

— Что вы хотите знать?

Они поняли друг друга. Коротышка с седенькой бородкой, сидевший на краешке дивана, поправил галстук и отвороты пиджака, посмотрел скорее с любопытством, чем с ужасом и ненавистью, на стоящего перед ним и немного задыхающегося Кэли Джона.

Тут и Кэли Джон понял, что может ослабить поводок и позволить торговцу сигарами обслужить клиентов у прилавка. Алоиз покорно вернулся: всякое сопротивление его было сломлено той волей, что в пароксизме выплеснулась наружу. Кэли чувствовал себя опустошенным и обессиленным, так много ушло у него на это сил.

Алоиз еще не выпустил свой яд. Он все еще мог ужалить за пятку, но не сразу.

— Могу я выпить стакан воды?

За портьерой был кран, и Джон решил не унижаться и не следить за своим собеседником.

— Вы тоже хотите?

Он сказал «нет», потом — «да», и бывший управляющий, который еще несколько минут назад имел совершенно реальную возможность умереть от его руки, протянул Джону стакан и снова устроился на краешке дивана.

Он ждал вопросов, а Джон, со все еще немного трясущимися коленями, продолжал стоять, не зная что сказать. Тридцать восемь лет его мучил один и тот же вопрос — он то обозначался резче, то терял свою актуальность.

Поначалу, например, сомнение в предательстве Энди Спенсера редко закрадывалось в мысли Кэли Джона.

Сомнения рождались в его голове постепенно, и их становилось больше по мере того, как он старел: детство начинало казаться ему все дороже и как будто ближе — с возрастом сомнений этих становилось все больше, и они приобретали большую отчетливость.

Теперь, когда сомнения эти приобрели характер навязчивой идеи, которая преследовала его последние дни, ему предстояло все выяснить.

Надо было только спросить. И Алоиз заговорит.

Но не Алоиз, а сам Кэли Джон выглядел так, как будто он чего-то боится и не знает, на что решиться. Почему было просто не спросить:

«Кто? «

В Тусоне в брокерской конторе и в баре становилось все больше любопытных и тех, кто потерял всякое терпение. Следы Спенсера нашлись в Сент-Луисе. Он там недавно сошел с трапа самолета на землю и теперь был там, в Сент-Луисе, в аэропорту. Собирался ли он сесть на другой самолет?

Ему пришлось пройти в контору авиакомпании, он был сух, нервничал, а надо было еще разговаривать со служащим.

— Куда ближайшие рейсы? — спрашивал по телефону Джексон.