Бабушки на выданье, или История о потерянном времени - Лина Ермакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На сакмане были лошади, на которых возили сено, корм для животных, воду. И на них совсем не хотелось кататься. Они были измучены возрастом и изнурительным трудом. Но однажды в гости к их хозяевам прискакал гость на красивом чёрном жеребце. Ребята, во время кормления овец, невольно залюбовались им. Заметив их интерес, младший сын хозяев Рустам, который был их одногодкой, спросил разрешение у своего дяди покатать их на его скакуне. Ему разрешили и, смеясь, ребята садились верхом и пробовали кататься под страховкой Рустама, который водил жеребца за уздечку. Спустя некоторое время Рустам подошёл к Галине и спросил: «Хочешь покататься?». Честно говоря, особого желания у неё не было. Все её друзья-товарищи уже успели проехаться верхом, даже её подружка, и выглядели они, честно говоря, нелепо на таком красивом «мустанге». «Ты скоро уедешь, так и не покатаешься», – заныла подруга. «Наверное, хочет, чтобы и я опозорилась немножко. Но, а почему бы мне в самом деле не прокатиться, когда представится ещё такая возможность?» – подумалось Галине, и она согласилась.
Сначала всё шло скучно и спокойно. Рустам держал уздечку и водил за собой коня. Галина чувствовала себя на нём как на верхушке забора, и ей это совсем не нравилось. При всём при этом у неё возникло ощущение, что это её водят на верёвочке, а не коня. Потом жеребец решил испить водицы и наклонился над поилкой. Галина поняла, что ещё немного, и она сама окажется в этой бочке с водой, чувствуя, как соскальзывает практически по шее коня вниз.
– Держись крепче, – вдруг тихо сказал Рустам, после того, как конь отошёл от поилки, Галя даже не расслышала, и ударил жеребца по боку.
Конь стартанул, Галина едва успела вцепиться одной рукой за седло, лихорадочно ища уздечку другой. Наконец ей удалось взять её в обе руки, стало легче, но было страшно, так как конь несся с бешенной скоростью, перепрыгивая через маленькие канавки. Он почему-то поскакала не в степь, а стал обегать огромную территорию кошары. Галина крепко сидела в седле, она просто в него вдавилась. Помогло природное упрямство. Мысли скакали вместе с ней «Только держись, только крепко держись!» Она плотно прижала свои ноги к бокам лошади. Впереди опять канава, намного шире и глубже прежних, а совсем рядом, казалось у самого виска, возвышается телеграфный столб. «Всё! Прощайте все!» – пронеслось у неё в голове. Но её «мустанг» с лёгкостью преодолел и эти препятствия. Ух!
Вся их честная компания переполошилась ни на шутку. Ребята не знали, что делать. Самый высокий из них Колька вдруг бросился к коню на перерез, когда тот повернул по кругу к месту своего старта, обежав вокруг кошары. Но конь только вздыбился и не подумал останавливаться, понес Галину вперёд. «Придурок! – сверкнула мысль в её голове. – Он же мог меня сбросить!» Эти незапланированные скачки стали ей уже порядком надоедать. Платок сдвинулся на затылок, заднее место болело от этих лихих подскоков. «Думай! – приказала она сама себе, – думай!» Опять канава, столб, канава… Галина вспомнила вдруг кадры из фильма про Красную армию, как герои лихо соскакивают с лошади на всём скаку. И ещё! До неё дошло, что она сильно прижимается своими ногами к бокам скакуна, тот и летит поэтому со всей своей дури! Галина стала с осторожностью ослабевать нажим ног, бег у того стал более спокойным. И она решилась: «Уж если не получится, так хоть приторможу» и приподняла правую ногу, собираясь соскочить, и «О, чудо!», конь почти остановился, ей удалось благополучно спешиться, но всё же пробежав за скакуном несколько шагов. К «юной наезднице» подбежали все её товарищи. Все галдели, хвалили, как лихо она держалась на лошади, даже смотрели на неё с завистью, психи. Ей же хотелось побыстрее дойти до вагончика и растянуться на своей лежанке, чтобы её никто не беспокоил. Собрав все свои оставшиеся после лихой скачки силы, сделав «хорошее лицо», как будто она так скачет каждый день, и это для неё пустячок, стараясь держаться прямо, «спинку прямо держи», едва переставляя одеревеневшие ноги, пошла к вагончику. «Хотя бы никто не увязался». Она здорово тогда испугалась, но никому об этом не сказала. Рустаму влетело от родни по полной. Почему он так сделал, не понятно.
Как потом оказалось, этот скакун брал призовые места на местном ипподроме, в тот день его хозяин вернулся со скачек, где конь занял второе место.
Прошло много времени. Однажды к слову Галина Алексеевна рассказала о своей первой скачке знакомой. Та же подняла её на смех, обвинив во вранье. Это было не в правилах Галины Алексеевны, врать, обманывать, приукрашивать события. Она возмутилась. Но знакомая ей всё же не поверила. Оказалось, что она тоже попробовала однажды прокатиться на лошади, но та её сбросила. Та оказалась в больнице со множественными переломами и ушибами. Конечно не поверишь потом в чудо-скачки. Галина Алексеевна не стала настаивать. Ни к чему. Не поверила и не надо. Каждому своё и у всех свой путь.
***
Вспоминая, Галина Алексеевна стояла, прислонившись к молодому топольку и наблюдала за лошадьми, мирно пасущихся на лугу. Это было живописное зрелище. На фоне голубого неба и ярко зелёного луга эти животные выглядели фантастически красиво. Коричневые, белые, чёрные. Все лошади были вычищены и ухожены. Действительно, как сказал Георгий, «так люди не живут, в каких условиях содержат этих лошадей», так что ли?
– Вот тебе лошадка, зовут Снежинкой, – сказал Георгий, подводя к ней белую красотку. – Смирная. Вот так ножку сюда поставь. Садиться знаешь, как?
– А то! – резко сказала Галина Алексеевна, самостоятельно садясь в седло. – Догоняй! – вдруг она крикнула Георгию и пришпорив лошадь, понеслась вперёд.
У Георгия вытянулось лицо, и вскочив на первую попавшеюся ему лошадь, поскакал за ней. Он был опытным наездником.
Снежинка неслась во всю прыть. Но в этот раз Галина Алексеевна уже твёрдо держалась в седле и не боялась упасть. Помогли тренировки в местном клубе. Ей вдруг захотелось быстрой езды. Такой быстрой, чтобы из головы вылетели все вдруг появившееся опасения, что она может потерять Георгия. Она скакала с бешеной скоростью, сердце билось в унисон, и вдруг ей стало хорошо и спокойно на душе. «Ну
