Юность - Ника Витковская

“Только, если с ветчиной и ананасами!”

Оскар скромно взял меня за руку. Наши пальцы крепко сцепились. Мы не разговаривали и смотрели только вперед. Было смешно и глупо, потому что оба жутко нервничали, несмотря на то, что уже было между нами. Оскар опустил голову и сунул левую руку в карман. Он шел, пиная перед собой камушки. Больше всего в тот момент я хотела, чтобы Оскар заговорил. От нервов у меня перехватывало дыхание, я дышала слишко громко и неровно, из-за этого не могла вымолвить ни слова. Когда я набралась смелости, потому что пауза неприлично затянулась, Оскар сжал мою ладонь и кивнул головой на маленький ресторанчик.

“Наш столик у окна,” пробормотал Оскар.

“Ты забронировал?!”

“Да, здесь быстро готовят, но заказывать нужно у прилавка. Если хочешь, можем пойти в др..”

“Нет!”

Оскар кивнул и, засунув руки в карманы, встал к прилавку. Он оперся локтями и слегка перевесился вперед, достал из кармана штанов бумажник и протянул карту. Оскар вернулся с двумя бутылками яблочного лимонада и сел напротив меня. Он был хмурый и тихий. До меня дошло, он нервничал, потому что чувствовал…

“Почему мы пришли именно сюда?”

“Я.. часто здесь бывал,” он открыл обе бутылки.

Нам принесли пиццу. Две разные. Одна с ананасами и ветчиной – гавайская, вторая острая пепперони. Пиццы были из пышного мягкого теста с поджаристым краем, сыр тянулся, покрывая почти всю начинку. Я оторвала один кусок, он был горячий.

“Это очень вкусно!” Сказала я с набитым ртом.

Оскар скромно улыбнулся, но не так, как раньше. Он делал это редко и только для меня. Его улыбка была простая и равнодушная. Но сейчас… Я видела его настоящего, будто, он вышел из тени, открыл свое израненное сердце мне и миру. Он смотрел так, как не способен был смотреть никто. Его глаза светились, а на щеках появились ямочки. Ямочки! Я их никогда не видела… Он просто был рад услышать мои слова.

Мы обменялись половинками пицц и запили все лимонадом. Закончив ужин, я отряхнула руки и вытерла салфеткой томатный соус. Оскар открыл мне дверь и пропустил вперед, засовывая что-то в задний карман. На улице стало прохладнее, чем было днем. Я обхватила себя руками и неторопливо пошла вниз по дороге. Оскар догнал меня и сунул руки в карманы. Он был серьезный.

“Куда мы теперь?”

“Хочу показать тебе одно место.”

Было очень тихо. Не было слышно ни машин, ни людей. Мне стало как-то непосебе. Я шла, оглядываясь по сторонам, во мне разыгралась паранойя. Мы остановились у парка с неоновой вывеской. У меня все больше было ощущение, что я попала в фильм ужасов, не хватает скрипучей качели и тумана в кустах. Мало смахивало на свидание. Свернув с тропинки, я выдохнула и расслабила руки. Мы оказались в центре парка аттракционов. Здесь было светло, как днем, небо над головой было затянуто гирляндами с большими лампочками, все подсвечивалось и мерцало, играла музыка, смеялись дети и взрослые. Оскар знал, куда идти, я лишь следовала за ним по пятам. Он купил в кассе билеты и протянул их мне.

“Хочешь вату?”

Я улыбнулась и кивнула головой. Нам сделали две самые огромные сладкие ваты белого цвета. Присев на широкую лавочку, Оскар скрестил ноги и, подождав, пока сяду я, протянул мне одну. Мы сидели друг напротив друга, в одинаковых позах, колени слегка соприкасались. Я наблюдала за тем, как ел Оскар. Мне нравилось на него смотреть. Он отщипывал маленькие кусочки и клал их в рот, а затем кусал саму ваты. Она тянулась длинными кусками, разматываясь с палки, пока он не разрывал их. Я улыбалась, прячась за своей ватой, чтобы он не видел.

“Почему здесь?” Катая между двух пальцев палочку от ваты, спросила я.

“Это последнее место, в которое я приходил с мамой…”

“Что вы делали?” Я пыталась говорить максимально оптимистично.

“Она всегда покупала только один билет,” он усмехнулся. “Первым делом, я бежал к кассе и жалобно просил покататься на пони. Такой серый с коричневой гривой…” Оскар водил пальцами по скамейке. “Двухэтажная карусель и серый пони наверху. Она никогда не понимала, почему мне так нравилось кататься на нем. Я и сам не понимал, просто становился счастливым,” он приуныл.

“Давай прокатимся?”

“На чем?”

“На пони!”

“Карусель крутится со скоростью улитки, вряд ли, это убед интересно, когда тебе 19.”

“Пойдем,” я протянула ему руку.

Оскар неохотно встал. Забравшись на второй этаж, я свесилась с перил и окликнула его. Мы зашли в числе первых, потому все места были свободны. Я выбрала белого с желтой гривой. Оскар обошел по кругу и остановился у “своего” пони. Проведя по нему рукой, он посмотрел на меня.

“Я не хочу этого делать,” крикнул он.

“Попробуй, удивишься!”

Постучав ногой, он перекинул ее через седло и взялся за ручки.

“Я сейчас из-за тебя выгляжу очень глупо.”

“А кто тебе мешает так выглядеть?”

Карусель издала протяжный писк и тронулась. Я вертелась по сторонам. Крыша над головой была бело-красного цвета, как леденец, с золотой окантовкой. Между каждой лошадкой стояли толстые бело-золотистые столбы. С крыши свисала яркая гирлянда. Я нагнулась к бортику и посмотрела вниз, там собралась толпа маленьких детей с ватой, попкорном и леденцами в руках. Они с нетерпением ждали своей очереди. Парк настолько сильно подсвечивал деревья и небо, что казалось, будто, мы гуляли днем. Здесь было очень красиво. Я повернулась к Оскару. Он упорно смотрел перед собой, нисколько не двигаясь и не моргая. Я полагала, что в его подсознании мелькали воспоминания. Лошадки начали поднимать вверх-вниз, и Оскар крепко вцепился в рукоятки.

“Может, ты ещё что-то хочешь?” Осторожно спросила я, когда мы слезли вниз.

“Вот поэтому я и не хотел идти. Это наше с тобой первое свидание, а не вечер глупых воспоминаний.”

“То, что касается тебя, не может быть глупым, к тому же, оно, ведь, не последнее, так?”

Оскар остановился и тормознул меня. Он часто дышал и испуганно смотрел на меня, стало видно ключицу. Обхватив мое лицо руками, он подошел ближе, между нами было 3 сантиметра. Его взгляд был направлен мне на губы. Он сглотнул.

“Я никогда тебя не оставлю. Ни на минуту своей жизни, слышишь?” Прошептал он.

Его пальцы поглаживали кожу на шее и щеках, едва надавливая. Я коснулась его головы, волос и уха. Все, что я видела, это большие красивые глаза с глубоким нежным взглядом, в которых отражались огоньки. Улыбнувшись, я дотронулась губами до его губ и закрыла глаза. Он ответил. Наши поцелуи были короткими, но другими, не такими, как раньше. Будто, это были совершенно другие губы. Я таких еще не целовала. Мы стояли посреди парка, около тира, не выпуская