Юность - Ника Витковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я потеряла всякую возможность говорить. Мне казалось, что я стала той красной горячей почвой, что была у меня под ногами. Стала песком, который сдувал ветер и разносил на тысячи километров отсюда. Стоя на вершине каньона, я, мы правду, чувствовала себя песчинкой. Случайно глянув вниз, у меня соскользнула нога. За долю секунду перед глазами пролетела вся жизнь. Это был не первый раз, когда я чуть не свалилась в пропасть. Спустившись к Оскару, я взяла горстку красного песка и медленно высыпала его, взяла ещё одну и ссыпала в ладонь Оскара. Это была земля, заставившая меня поверить в то, что Оскар будет счастлив; заставившая его поверить в то, что любовь возможна. Он совершил своё самое несбыточное безумство. Любить меня. И он меня полюбил. Сжав ладони в кулак, чтобы не испачкать пылью его кофту, я бросилась Оскару на шею и крепко обхватила. Мы сидели на корточках, друг напротив друга, на самом краю Гранд Каньона, на краю Морковной горы. Для нас это стало больше, чем место. Это было начало следующей главы нашей истории..!
Любовь – это ощущение себя. Звучит эгоистично, хотя, вовсе не является эгоизмом. Ведь, мы же можем сказать, что, когда влюблены, счастливы; нас никто не наругает. А ощущения себя – равно счастье. Когда мы любим, мы начинаем ощущать себя совершенно с другой стороны, с той, что не доводилось видеть никому, даже, самим себе; начинаем чувствовать то, что хранится глубоко внутри нас, настолько глубоко, что мы сами не догадывались о его существовании. Мы не узнаем себя и своих чувств; становимся камнем, который не успели огранить; выворачиваемся наизнанку, становимся настолько уязвимыми, прямо, как крылья бабочки, но, все же, позволяем прикасаться к себе чужим сердцем, чужой душой, чужими руками и телом. Которые, уже не кажутся такими чужими.
Любовь – это абстрактное искусство, которому невозможно научиться, у каждого своё видение. Если мы хотим любить и быть любимыми, то должны работать. Работать над собой всю жизнь.
Отношения – это труд.
Мы сидели, свесив ноги в каньон. Я взялась рукой за обрывистый край, Оскар положил свою ладонь поверх моей.
“Кажется, будто, ты держишься за край Земли, чтобы не упасть в космос,” сказала я.
“Хочешь съездить еще куда-нибудь?”
“За эти несколько дней ты сделал больше, чем кто-либо. Я не хочу злоупотреблять твоей добротой,” я нарисовала кружок на песке.
“Глупенькая, я понял, как же круто делать любимого человека счастливым, так что…”
“Хорошо, тогда, завтра мы едем искать твою маму!”
“А сегодня?”
“Давай подождем заката?”
Оскар не успел ответить, отвлекшись на телефон. Он достал его из кармана и загадочно посмотрел на меня. Увеличив фото, он показал его мне. Я ничего не видела из-за яркого света. Прикрыв экран, мне удалось рассмотреть грядку моркови.
“Что это такое?”
“Сара прислала мне созревшую морковь, ту, что я посадил..!”
“Хочешь сказать, что..”
“Я успел…”
Наклонившись, я убрала волосы с глаз и поцеловала Оскара. Поцеловала на краю пропасти, там, где координаты были N36.10238° W112.09900°. Они остались татуировкой на моем сердце.
“Кажется, я знаю, куда мы поедем,” прошептала я.
“А как же закат?”
“Было бы классно, но мы станем сидеть здесь до ночи, идем!”
Я тормознула, чуть не уехавшее, такси и запрыгнула на заднее сиденье. Я успела назвать адрес, точнее, место, куда надо было ехать до того, как Оскар недоверчиво сел рядом. Меня переполняли эмоции, я кое-как держала себя в руках – идея казалась нереально крутой. Мне хотелось, чтобы это был сюрприз Оскару от меня.
Я хлопнула дверью и остановилась у дверей. Оскар подошел сзади. Я чувствовала его вопросительный недоумевающий взгляд, путешествовавший с меня на вывеску, с вывески на меня. Он явно ждал каких-то объяснений. Засунув руки в карманы, он встал спиной к вывеске и посмотрел на меня.
“Что мы здесь забыли? Это.. тату салон.”
“Ага,” я поднялась на крыльцо.
Дернув дверь на себя, я вбежала внутрь. Прозвенел колокольчик и суровый мужчина нехотя поднял глаза, оценивающе рассматривая меня. Я жутко нервничала, потому взяла Оскара за руку и притянула к себе. Он пошатнулся. В салоне было прохладно, даже, холодно – кондиционер работал на всю. Я мельком оглядела стенды с примерами татуировок, различные кресла для работы и инструменты. Место здесь было мало, всего лишь одна комната: стены были красные, пол был выложен глянцевой черной плиткой. Я попыталась пройти вперед, но Оскар дернул меня к себе и наклонился к уху.
“Что мы здесь забыли?”
“Сюрприз,” ответила я, чувствуя себя ребенком, у которого не выдался подарок для родителей.
“Марг..”
“Здравствуйте, мы бы хотели сделать татуировки,” громко воскликнула я.
“18 есть?” Буркнул мужчина.
“Да, на запястье или на пальце,” я покашляла, чтобы мой голос зазвучал увереннее. “Можно предлагать свои варианты?”
“Вам тут что, художественная мастерская? И, вообще, у меня все занято.”
“Но здесь никого нет…”
“Маргарет, пойдем, пожалуйста,” тихо настаивал Оскар.
“А парень струсил, да?” Он посмеялся хриплым прокуренным голосом.
Оскар недовольно взъерошил волосы и, сдавшись, посмотрел на меня. Он улыбнулся уголками рта и покачал головой. Сделав решительный шаг, он взял в руки книжку с примерами и театрально ее полистал. Я стояла у входа, потирая локоть и переминаясь с ноги на ногу, чувствуя пристальный взгляд мастера.
“Ладно, что ты хочешь сделать?”
“Координаты на указательных пальцах, вот здесь, со стороны, где большой палец,” я протянула руку вперед.
“Хорошо.”
“Погоди, ты что, правда сделаешь это ради меня..?”
Оскар приложил ладонь к моему затылку и, притянув к себе, оставил продолжительный поцелуй у меня на лбу. Я дотронулась до его предплечья, но он моментально отдернул руку.
“Так, на бумаге сможешь написать?” Спросил Чарльз, так было написано на бейджике.
Он привстал и дал мне оторванную бумажку. Я радостно закивала головой и схватила ручку. Наклонившись над низким столиком, я написала N36° W112°, это были неполные координаты, но близкие к оригинальному значению. Я щелкнула колпачком и протянула клочок бумаги мастеру. Он почесал бороду и тяжело поднялся с кресла. Оскар подозрительно уставился на меня, до конца не веря, что мне действительно пришло в голову сделать татуировки. Указав на кожаное кресло, мужчина, ему было лет 40, приготовил инструменты и сел рядом. Я
