По следам Ван Гога. Записки 1949 года - Давид Давидович Бурлюк

Друг Cézanne (академик) противоречит различным версиям о последних днях художника. Тот же автор упоминает также о третьей студии Cézanne Château Noir{134}…

Возвращаемся в город мимо развалин горячих источников Sextius, 123 до Р. Х.{135} — давнее римское прошлое, но вот после смерти Cézanne ещё и полсотни лет не прошло, а вымерли все его родственники. В живых лишь осталась дочка «beau-frère» de Cézanne Mr Conil, Paule, Martha Conil[84] — всем, в ком жива ещё память о Cézanne, сейчас уже под семьдесят лет.

Поль Сезанн в своей студии на фоне «Больших купальщиц». 1904. Фотография Эмиля Бернара

Cézanne был богатым человеком, слава пришла к нему в день его смерти, его близкие охотно, «возами» ликвидировали наследство — «идеи художника»…

Dr Крисчен Бринтон{136} в 1923 году, приехав к Burliuk в Бронкс с Dr Henry Fox{137} для отбора картин для выставки в Бруклинском музее (43 работы было выставлено), сказал: «Когда покупатель вывозил из одной из студий картины, то вдогонку ему выбросили неоконченный холст; место „очищали“ от картин художника… Торопились. Позже жалели, что продали чохом».

Крисчен Бринтон видел M-me Cézanne{138} в феврале 1917 года.

Aix — опустевшее гнездо, где вывелись орлята бессмертной славы великого мастера, и загородный обветшалый домик Cézanne, где сейчас живёт Marcel Provence, его владелец, остаётся единственным памятником отцу нового мирового искусства…

* * *

Мои дорогие детки-5. Были счастливы получить хорошие вести от вас и наших друзей о Папиной выставке [в ACA Gallery{139}]. Сколько прекрасного труда Бурлюк «дарит» людям; искусство, как и хорошая еда, принадлежит всем. Мы ещё пробудем 10 дней в Арле и поедем в Париж, по дороге посмотрим города: древний Каркас-сон, Тулузу — там музей Тулуз-Лотрека. Были в Эксе — городе Сезанна, видели его студию, всё заросло высокими деревьями, кустами, сидели на лавочке (верно любимое место мастера) и смотрели на величественную гору св. Виктории, в голубом тумане. Мои дорогие, нежные детки, берегите малютку М.-К.

13 ноября. Мама Маруся. 1949 год

Мои дорогие детки — Додик, Марусенька-Clair, Патриша, Жани, Никиша. Получили письмо Додика, где он говорит о замке над морем. Сколько их здесь… нет им числа — всё продаётся за «миллионы». Дом для Патриши и Додика из какого материала будут строить? Здесь во Франции все постройки каменные. Это и практично, и крепко, «на века». Солнце средиземное за окном — тихое… тихое, по утрам корабли, всё идут на запад… там, где мои любимые детки и наши дорогие друзья. После праздников переедем в Италию.

Любовь и привет вам от Мамы Маруси

XXII письмо книги

Закончив в общих чертах работу в Arles, решили попутешествовать с 20 по 27 ноября 1949 года.

Henri de Toulouse-Lautrec в числе своих произведений имеет профильный, остро-схожий портрет Van Gogh[85].

Эта работа представляет ценность, она даёт нам возможность лучше разобраться в тех работах Van Gogh, где он пользовался собой в качестве модели.

Портрет написан, вероятно, перед отъездом художника на юг.

Когда Burliuk познакомился около двух недель тому назад с Edouard Bouilliere{140} — художником из Toulouse, то он посоветовал нам посетить его родной город и посмотреть собрание картин в музее Toulouse-Lautrec.

В 7 часов утра 20 ноября проснулись, в 8 — кофе и чай, и в 9.30 утра мёрзнущий босяк принёс наши два места багажа на вокзал, и мы выехали на Toulouse; через час прошли Tarascon, Nîmes, а в 11 часов были в Montpellier.

Carcassonne промелькнул с левой стороны, на невысоких холмах, подобный оперной декорации со своими нетронутыми временем и людьми средневековыми фортификациями на окраине маленького современного городка. В 3 часа 20 минут прибыли в Toulouse; голодные до 7 часов вечера блуждали по городу красной терракоты на реке Garonne.

В этом городе отдельные здания — церковь Saint-Sernin, Hôtel d’Assezat (XVI в.){141} и др. поражают количеством маленьких кирпичиков и [кладкой] высшего мастерства («масонского»).

Река Garonne отражает спокойствие осеннего вечера и мосты, перекинутые через неё: среди них — Le Pont-Neuf.

Листья платанов шумят под ногой на набережных, где внизу, у воды — шеренги терпеливых рыболовов.

Hôtel Regina комната без ванны — 540 фр., обед — 750 франков, завтрак — 240 фр.

Тулуза. Отель д’Ассеза на почтовых карточках

21 ноября 1949 года

Capitole de Toulouse — роскошные залы дворца украшены громадными фресками работы: P. Gervais, Henri Rachou, Debat-Ponsan, J. P. Laurens, Henri Martin и др.[86]

Сколько в работах этих академиков, высших поваров стряпни prix de Rome{142}, знания, умения, упорства, изобретательности; но из них только Henri Martin отражает своё современие.

Глядя на эти «шедевры» — становится ясно, что Van Gogh, работавший в соседнем Arles, не имел никакого шанса получить поддержку богачей Франции.

Goudouli et Moliere[87] написан Debat-Ponsan. Подпись под фресками: Debat-Ponsan — 1907 год. Jean-Paul Laurens — 1895. (Henri Martin имеет 10 фресок.) Paul Gervais — 1916.

На фрески эти истрачено горы золотых франков.

Ирония судьбы: рост цен произведений Van Gogh’а и популярности его имени — и неизбежное забвение этих «имён», писавших «окорока своих метресс»!

Вызывает улыбку: деловые заседания отцов города — лысых старичков среди этих летающих бело-сахарных голых дам…

Поэт Pèire Goudouli жил в 1580–1649 гг.

Albi — 70 километров.

Обед — 750 франков.

Поезд на Albi уходит в 3 ч. 40 минут, билеты стоят в один конец 460 фр.

Поезд из трёх вагонов.

В 6 часов вечера под дождём прошли к угловому пристанционному отелю Terminus.

Мы впервые во Франции в таком примитиве.

Вопрос о ванне звучит, как конфузящая издёвка.

Наша комната во втором этаже над трактиром.

Обед и комната — 900 франков, деньги взяли вперёд ночёвки.

За окном — дождь, темнота осенней деревенской ночи.

Гомон (шум) в трактире был выдворен лишь приходом полночи.

22 ноября 1949 года

Дождь продолжает идти. Завтрак — кофе, чашка молока и четыре булки — 170 франков. Но прежде чем подать нам этот счёт, служанка долго совещалась с краснолицым хозяином.

Альби. Дворец Берби.1900

Секрет нашего приезда в Albi