По следам Ван Гога. Записки 1949 года - Давид Давидович Бурлюк

Музей Toulouse-Lautrec.

В 9 ч. 10 минут утра мы были на улице, обсаженной южными клёнами, прилежно теряющими свои схожие с расплющенной пятернёй листья.

Всё ещё дождит — по счастью taxi за 120 фр. довозит до музея — это оказалось очень близко. Мы перед дворцом de la Berbie, в котором квартировали архиепископы.

Сказочное средневековье, рондизм{143}, цилиндры, конусы в архитектуре.

Всё в величественной целостности.

До открытия музея — 40 минут.

Шофёр советует переждать проливной дождь в соборе{144}.

Единственное в своём роде архитектурное сооружение; постройка его с 1277 по 1392 год заняла весь XIV век.

Карта Альби из путеводителя: Les Guides bleus. Centre et sud. Paris: Librairie Hachette, 1929

Альби. Собор святой Цецилии. Почтовая карточка

Собор из красного [кирпича] высится на берегу реки Tarn.

Мы в соборе, его роспись поражает своей пестротой; человек покрывает основания колонн чёрным крепом.

— Они принесут сюда мёртвого, — говорит Маруся.

Мы ходим вокруг, удивляясь гигантской работе поколений кирпичников, столяров, специалистов строительства…

Жалобный звон, мы выходим боковой дверью наружу, дождь прекратился.

Шофёр приедет за нами через час: так мало времени и так много смотреть.

Анри Тулуз-Лотрек, рисующий «Танец в Мулен Руж». 1890. Фотография Мориса Жюбера

XXIII письмо книги

Музей Toulouse-Lautrec открыт в 1932 году. […] Шесть залов произведений прекрасного мастера. Maurice Joyant{145} отвалил капитал и 40 картин, 200 рисунков; его коллекции разместились в первых трёх залах.

Большое произведение «Публичный дом»{146} с дамами — жрицами любви, сидящими на лиловых диванах.

Toulouse-Lautrec, подобно Van Gogh’у, является не — удач ником в жизни, обречённый своим недугом на краткую жизнь. Его творчество — это спешные лаконические зарисовки жизни, на пиру которой он был лишен возможности занять место. Этим объясняется острота его творчества и сардонический сарказм.

Toulouse-Lautrec творения полны жизненности того дня, через который он прошёл. Бунтовщик бежит из круга своего общества, поселяется среди отверженных, здесь находит темы, сюжеты, бросая вызов своему кругу — художник был выходцем из богатого рода. Коллекция его матери (помещается в трёх соседних залах) ясно говорит об этом. Работы Родена («Бальзак»), Майоля, Corot.

Художник-калека, гений рисунка, бежит из средневековья, рамы своего клана; какая неожиданность, какое несоответствие между окружением, откуда явился Toulouse-Lautrec, и его творчеством и интересами!

Van Gogh — сын пастора, Toulouse-Lautrec — сын баронета.

Мы посетили гнёзда славы этих художников. Положение в обществе, связи богатого рода говорят в Albi сами за себя.

Через шестьдесят лет Henri de Toulouse-Lautrec имеет на родине собственный музей, а рядом высится родовой дворец, часть которого занимает племянница Tapié de Céleyran{147}.

Несколько ступеней выше, осматриваем коллекцию современного искусства: 3 прекрасных холста Кости Терешковича{148}, изумительный холст Gauguin — «Купание лошадей» на острове Таити: белая лошадь на синем фоне, и много других прекрасных картин…

За окнами — мутные воды реки Tarn, фонтан на террасе, роняющий свою струю в бассейн, запятнанный желтизной упавших туда осенних листьев…

Элегия прошлого…

Из письма Никиши 19 ноября 1949 г.:

Мы с Жани, M.-К. только что вернулись из ACA [Gallery]. Я сегодня вечером увидел, что такое великое искусство… оно должно останавливать.

Люди входят в галерею, смотрят, а потом садятся в тишине и только вглядываются в какую-нибудь картину и так замирают… Картины имеют свою собственную жизнь, дали, море, горизонт, птиц…

Люди сидят в тишине, и жизнь на момент уходит от них со своими заботами и трудностями, и им кажется, что гудки авто и говор в другой комнате — не настоящая действительность, а она здесь, в красках на холсте…

Всё у нас тихо. Сегодня вечером M.-К. спросила, где дом Маруси…

Слева направо: скульптор Нат Вернер, братья Сойеры (стоит — Мозес, сидит — Рафаэль), Давид Бурлюк, художник Джордж Констант, Николай Циковский (сидит). Нью-Йорк, Лонг-Айленд, 1952. Фотография З. Колтона

22 ноября 1949 года

В 9 часов вечера мы приехали в Bordeaux. Неудача — плохая еда, дождь и холодная комната в старом, старом отеле.

23 ноября 1949 года

В 7½ часов утра экспрессом выехали в Biarritz.

До 10:15 утра наш поезд идёт по местности, именуемой Landes — гладкая низменность, сколько можно окинуть взглядом, болота, поросшие травой, кустарником, а потом сосняк и над этим унылым пейзажем буйные тучи осеннего, обложного дождя, в которых мы тщетно ищем проблеска света…

Мы едем в Biarritz, мы хотим посмотреть наш Атлантический океан, непогодь уже выгнала нас из Bordeaux … В полдень — Biarritz.

Ураганный ветер гонит листья платанов по мокрому асфальту.

Hôtel Cupola. Испанец-повар, сражающийся со своей француженкой.

Два раза меняем комнату, несмотря на закрытые ставни, ветер сдувает спящих с кровати, о купании в горячей ванне из-за опасности получить простуду не может быть и речи.

Biarritz — город отелей и роскошных лавок, украшен оливковыми рощицами, которые сейчас, в бурю, своими тонкими ветками подобно траве никнут к земле, горы воды, водяной пыли и пены могучими лёгкими океана брошены на стены и окна прибрежных домов.

Порывы ветра так сильны, что требуется большое усилие, чтобы не потерять равновесие…

* * *

Мои дорогие детки-5, спокойной ночи

Мама Маруся

XXIV письмо книги

24 ноября 1949 года

В час дня выехали из Biarritz.

Burliuk придерживается правила, что «лучше спросить несколько раз, чем сесть не на свой поезд…». Пассажиры в купе на сей раз заслуживают внимания.

Соседи Маруси справа, около окна, — австралийцы, 7 месяцев путешествующие по Европе: Vincent и Peggy Doyle, их адрес: Queens Road, Hamilton (Brisbane)… Australia.

Они говорят по-английски неторопливо, отчётливо, красиво.

Милые глаза Peggy смотрят на Марусю с дружбой и интересом, и точно хотят спросить о чём-то важном.

Между Vincent и Peggy в годах большая разница, и это путешествие — их «7-й медовый месяц».

Тётка с племянницей — едут молиться Богу в Lourdes, около декоративных рослых испанок из Saint-Sébastien сидит молодая пара, приводящая испанскую тётку в смущение: кавалер держит даму за загривок, угощаясь поцелуями…

Проехавши станцию Pau, распределительный пункт между Bordeaux и Toulouse, неожиданно поезд свернул на юг к Lourdes.

Мы мечтали увидеть этот город, описанный