«Скорпион» нападает первым - Алексей Атеев

– Ну это уж вы хватили! – перебил Витя наставника. – Бандит всегда останется бандитом. Он по-другому просто мыслить не умеет.

– Правильно. Но внешне-то он благопристоен. А сколько тех, кого мы считаем лидерами, опорой демократии, мыслят именно так, по-бандитски. Тебе назвать конкретные фамилии?

– Не надо, – Витя потупился.

– Да ты и сам ведь из таких, и я… – Евлампий вздохнул. – «Страна наша обильна, порядка только нет», – процитировал он. – Не сегодня, заметь, сказано. Ты «Повесть временных лет» читал?

– Что-то такое… – промямлил Витя.

– Так вот. А собственно, что еще говорить? Бардак в стране выгоден, безусловно, и тебе. Окрепнет власть, таким, как ты, неизбежно придет крышка.

– Что же получается? – не сдавался Витя. – Беспредел олигархии?

– Правильно! Чувствуется знание основ марксизма-ленинизма. Мировой олигархии, и доморощенной в том числе, стабильность в России ни к чему.

– Хорошо, допустим, убедили, а какова моя роль? Что делать-то нужно?

– Да, ничего особенного. Если ты даешь согласие, то к тебе через какое-то время явится человек, скажет, что он от «Скорпиона», и изложит просьбу. Ты должен ему помочь, вот, собственно, и все.

– А какова будет эта просьба?

– Заранее ничего сказать не могу. Не знаю. Уверен в одном: задача окажется по твоим возможностям. Так как?

– А если я скажу – нет?

Евлампий засмеялся.

– Почему, например, ты должен так сказать?

– Мне не очень нравится то, что вы сейчас рассказали. Я, конечно, не патриот, какими их принято изображать. Однако до какой-то степени услышанное мне претит. Я не ангел, но некоторые моральные устои все же сохранил.

– Виктор Петрович, зятек мой дорогой, храни их и дальше на здоровье. Но вспомни: а левая водка, которой ты травишь народ, а гнилые продукты, а рэкет? Это что же, по-твоему, идет во благо государства, народа? Э, нет! Шалишь! Не нужно лицемерить! Ты и без всякой олигархии столько дел наворотил, что девство сохранить вряд ли удастся.

– Я согласен, – просто сказал Витя.

– Вот и ладненько, – потер Евлампий пухленькие ручки, – соображаешь, зятек. Башковитый ты у меня хлопец. Поломался маленько. Так и надо. Никогда сразу не соглашайся.

– Вот уж спасибо за совет.

– Да ладно. – Евлампий захохотал рассыпчатым смехом, словно его щекотали. – Понимаю, ученого учить – только портить. А что касается Родины… как там в Библии… «Время собирать камни, время разбрасывать камни. Дует ветер на четыре стороны и возвращается на круги своя…» Так и с нами. Все проходит.

– А человек, который появится, он что же, русский, иностранец?

– Кто знает. Давай закончим этот разговор. Все в свое время. И еще. Светке не говори, что со мной встречался. Ни к чему ей знать раньше времени. Вот помру, все вам достанется.

– Давайте, дорогой тесть, выпьем за ваше здоровье, – предложил Витя.

– Это можно. И не просто выпьем, напьемся! По нашему по русскому обычаю. Ты сейчас позвонишь благоверной, скажешь: встретил старых друзей, хочу посидеть отметить…

– Она решит, что я у девок.

– Ну и пусть себе решает. Тебе-то какое дело.

«И правда, – подумал Витя. – Чего это я? Старею, что ли?»

Человек от Евлампия появился только через год.

Глава 10

СЕЗОН ОХОТЫ

Костя рухнул на скрипучую койку и почти мгновенно выключился. Единственное, что успело зафиксировать сознание, – донельзя засаленный матрац без простыни, серая от грязи, вонючая подушка. Выбора, впрочем, не было. Тяжелые липкие сны навалились на него: он бежал, его догоняли, он догонял, от него скрывались. Иногда возникала Чечня, собака…

Окончательное пробуждение наступило не скоро.

В комнату заглянул давешний старик в телогрейке.

– Проснулся, зараза, – щербато ухмыльнулся он. – Ну силен ты дрыхнуть. Почти сутки проспал. Вставай, пойдем чай пить.

– Чай, конечно, хорошо, – сказал Костя, зевая и потирая лицо рукой, – но нет ли чего-нибудь посущественнее?

– В смысле, хаванины? Найдем, браток, найдем. Тебя приказали кормить по высшему разряду. Сейчас мясца нажарим… Дуй за мной.

Костя поднялся с кровати и последовал за стариком. Из залапанного грязными руками, облупленного холодильника старик извлек небольшой эмалированный таз, полный парного мяса, поставил на портативную газовую плитку огромную сковороду, нарезал несколько луковиц, бросил жира, и вскоре щекочущий ноздри аромат жарящегося мяса наполнил крохотную кухоньку.

– Барашек молодой, – пояснил старик, кивая на мясо. Он поставил перед Костей сковороду, достал древнюю вилку с костяной ручкой, – хавай, браток! Да, пайка-то? Я и забыл… Сейчас, сейчас… – он извлек из холодильника полузасохший, обломанный с одной стороны каравай.

Костя вначале глотал куски мяса, почти не жуя, так был голоден.

– Ты зубками, зубками… – шамкал старик, умильно глядя на Костю, – а то кишка заболит. Хотя ты молодой, переваришь, хряпай, а я пока чифир заварю.

Он поставил на плитку закопченный ковш, подождал, пока закипит вода, высыпал в него почти целую пачку чая. Костя жевал уже через силу. Мясо, конечно, вкусное, но больше не лезет.

– Обязательно нужно чайком запить, – прокомментировал старик, ставя перед Костей эмалированную кружку с дымящимся варевом.

Костя отхлебнул горчайшей жидкости и чуть не выплюнул ее.

– Это с непривычки, – пояснил старик, – сейчас чуть остынет, и пей одним духом.

Костя последовал совету. Почти сразу же, словно молот, забухало сердце, в голове стало светло и ясно.

– И глазки заблестели, – хмыкнул старик, – в кайф, значит. Сейчас бы курнуть еще, да нечего.

– Я не курю, – отозвался Костя.

Старик ничего на это не ответил. Он уселся на табурет напротив Кости и внимательно на него посмотрел.

– А где тут у вас удобства? – поинтересовался Костя.

– Сортир? Это на улице. Ступишь за порог, увидишь…

Костя вышел из дома. Во дворе было так же грязно и уныло, как и в доме. Он еще не успел зарасти лебедой и полынью и предстал в неприглядной наготе. Кучи золы, какие-то покореженные железки непонятного назначения, в углу у забора сушатся на распялках несколько собачьих шкур.

При виде шкур в душу Кости закрались нехорошие подозрения.

– Ты чем меня накормил?! – заорал он, врываясь в кухню.

– Как чем, баранинкой, – старик с интересом взирал на Костю.

– Не собачатинкой?!

– А хотя бы и так, – старик ощерил свой беззубый рот. – Тебе разве не понравилось? За обе щеки уплетал, мясцо-то сладенькое, собачки откормленные…

Желудок Кости резко провалился вниз, а потом так же резко подскочил к самому горлу.

– Ой! – воскликнул старик. – Барышне дурно сделалось. Ты дыши, дыши глубже… А то пойди… блевани. Только другой хаванины у меня не имеется. Уж не обессудь.