Студенты. Книга 2 - Анатолий Аргунов

Машину тряхнуло на колдобине. Боль отдалась в позвоночнике, и Савва Николаевич застонал… Алексей Сергеевич тут же засуетился, стукнул в стекло, отделявшее их от шофера:

— Полегче! — Потом, обследовав зрачки Саввы Николаевича, удовлетворенно произнес: — Ну вот и славненько, пришли в себя, боль почувствовали, значит, будет все хорошо…

— Что у меня? — едва слышно спросил Савва Николаевич.

— Да не волнуйтесь, профессор, у Вас возникла стенокардия напряжения, поднялось давление, потом потеря сознания… Но сейчас все в норме: ЭКГ нормализовалась, микроинфарктом, думаю, отделались, кровоизлияния в мозг нет. Потом, вы просто устали, переутомились. Нужно отдохнуть.

Савва Николаевич не поверил: как так, из-за усталости он сознания никогда не терял. Что-то не договаривает этот бородатый. «Да ладно, действительно отдохнуть нужно бы, набраться сил, перенапрягся, это верно». — И он снова впал в полузабытье.

Савву Николаевича доставили в Валдайскую ЦРБ. На крыльце носилки с ним встречала главный врач больницы, высокая статная женщина с усталым от бессонной ночи лицом.

— Несите прямо в кардиологию… Там палата интенсивной терапии приготовлена.

Так Савва Николаевич оказался в больнице вместе с пострадавшими в катастрофе доставленными сюда же. Через сутки пульс и давление у Саввы Николаевича нормализовались, очередная ЭКГ показала, что опасность миновала, и его перевели в общую палату на шесть коек.

— Извините, профессор, но все одиночные палаты заняты лицами с тяжелыми травмами, — оправдывалась на обходе главный врач Наталья Юрьевна. — Если хотите, в моем кабинете вам койку поставим, я там все равно не сижу.

— Спасибо! Мне это ни к чему, а потом, со всеми повеселее…

Лежа на койке, Савва Николаевич все перебирал и перебирал в памяти ту ночь, пытаясь найти объяснение случившемуся: как оказалось, не аварии, а теракту. «Кто эти люди? Зачем сделали? Хотели досадить нынешней власти, но при чем здесь невинные люди в вагонах?» Он еще был слаб для долгих размышлений, да и действовало лекарство, вводимое в вену через капельницу. Врачи назначили ему снотворное и сильнодействующее успокоительное средство, и Савва Николаевич большую часть времени просто спал. Однако сильный организм Саввы Николаевича быстро пошел на поправку. Еще через двое суток он попросил лечащего доктора не добавлять снотворное:

— Сам усну! Если что, я попрошу, а без надобности не стоит.

Доктор, молоденькая девушка с розовыми щечками, согласно кивнула:

— Конечно, конечно. Я действовала по рекомендациям профессора Баржинского Игоря Яковлевича. Он звонил, справлялся о Вас, и мы с ним согласовывали схему вашего лечения.

— Игорь звонил? Спасибо ему, передавайте привет, если еще будете с ним говорить. Кстати, а мне по мобильнику можно позвонить?

— Нет, Савва Николаевич, главный врач категорически запретила вам пользоваться телефоном.

— А жена знает, что я здесь? — задал он волновавший его вопрос.

— Мы звонили к вам на работу, там все в курсе о вашей болезни, сказали, что приедут навещать. Дома у вас телефон не работал. Мы пытались много раз дозвониться, но никто не брал трубку…

— Верно, верно, там никого нет. Жена в отъезде. Лучше ей пока не звоните, я сам, как только разрешит главный врач… Где, кстати, мои вещи и телефон?

— Савва Николаевич, все хранится у главного врача, там, видно, и телефон. Наталья Юрьевна сегодня будет делать обход, вы с ней поговорите об этом.

Докторша ушла, а Савва Николаевич грустно усмехнулся:

— Вот ведь дожил, связь с внешним миром и ту ограничили.

Постепенно все в палате стали приглядываться друг к другу и знакомиться. После выполнения процедур и необходимых назначений начинались разговоры: кто и как здесь оказался. Все пятеро сотоварищей Саввы Николаевича по палате оказались с разбившегося поезда. Один из них, молодой парень, узнал Савву Николаевича и заговорил первым:

— Доктор, вы же меня спасали. В грудную клетку железяка воткнулась, вы мне ее вытаскивали… Лицо ваше вроде запомнил. Лежу сейчас и думаю: вы это или не вы?

Савва Николаевич усмехнулся:

— Доктора тоже бывают пациентами, — добавил он грустно.

В разговорах выяснилось, что настоящий теракт произошел на том же самом месте, что и два года назад.

— Совпадение это или рок, но я тогда тоже ехал в том поезде, — рассказывал парень. — Дело было в августе, тогда без жертв обошлось.

Молодой человек просто не отдавал себе отчета, что и тогда, и сейчас его спасло чудо.

— Извините, как вас зовут? — спросил Савва Николаевич.

— Виталий, Виталий Короленко я, региональный менеджер из «Мегафона». Ехал в Питер на выходные к невесте, а вот попал сюда. Когда очнулся после операции, нога в гипсе, грудь перевязана… Хотели в Москву на вертушке отправить, но, говорят, нетранспортабельный, отослали сюда.

— А мы все тут нетранспортабельны, — отозвался более старший по возрасту сосед через койку, лысоватый мужчина с недовольным лицом.

— Кто бы стал сидеть в этой дыре добровольно? Вы видели нашего врача? Девчонка, что она может — все куда-то звонит, консультируется. Нужно поскорее отсюда выкарабкиваться, иначе, если в поезде не погибли, то здесь коньки точно откинем…

Савва Николаевич вступился за коллегу.

— Вы не правы. Во-первых, она очень адекватно оценивает наше состояние и грамотно лечит. Во-вторых, хорошо, что советуется с коллегами. В нашей профессии без совета нельзя работать. Слышали такое слово «консилиум»? Очень полезная вещь в нашем деле. Нельзя одному все знать…

— Хорошо, профессор, вам рассуждать. Вы-то наверняка знаете, какое вам нужно лекарство. А мы? — Недовольный мужчина обвел палату рукой. — Как подопытные кролики. Что она там назначает, одному Богу известно. У меня кардиостимулятор стоит, без нужных препаратов он не эффективен. Так, электрическая батарейка под кожей…

— Вам что, нехорошо сейчас? — поинтересовался Савва Николаевич.

— Нет, пока ничего, но может стать хуже. Я состою на учете и лечусь в ЦКБ у профессора Моисеева. Может, слышали о нем? Лев Давыдович знаменитость на всю страну.

— Лично не знаком, не доводилось, но Моисеев, конечно же, известный в медицине человек. Хороший ученый, отличный кардиохирург…

— Вот-вот. Мне с ним нужно бы созвониться, посоветоваться: что да как? А докторша говорит — нельзя. Нет связи! Не верю! Рядом правительственные дачи, и чтобы связи не было… Чушь!

Савва Николаевич хотел ответить, что все сопалатники в таком же положении, но тут вмешался в разговор совсем молодой человек с повязкой на голове, до этого молчаливо лежавший лицом к стене.

— Послушайте, вы, с кардиостимулятором, заткнитесь. Моисеев… знаменитость… А где он сейчас? В столице, первых лиц государства оберегает. Не приведи Господь, где что у них кольнет, он тут как тут… Что ему до нас. А девчонка-докторша правильная, дело свое знает. Оставь ее в покое, понял… — не то с угрозой, не то с вызовом произнес молодой человек. А потом добавил: — Это из-за вас, жирных котов, взорвали поезд вместе со мной, случайно в него попавшим. Тот, кто это сделал, знал, что за персоны ездят на «Невском экспрессе». В нем простого народа нет…

— А мы что, не народ? — возмутился пациент с кардиостимулятором. — Мы элита, цвет нации, если хотите.

— Г…но вы, а не элита, и все, кто вас поддерживает, дерьмо собачье, — ответил дерзко молодой парень.

Тут не выдержал четвертый пациент, серьезный мужчина лет сорока, с выправкой военного, лежащий рядом с Саввой Николаевичем и читающий книгу.

— Молодой человек, вы не на сходке авторитетов, выбирайте выражения. А то…

— А то что? — не унимался молодой человек. — Если ты мент или фээсбэшник, то что говорить о бардаке в стране при тебе нельзя? Имею право сказать все, что хочу…

— Имеешь, имеешь, но выражения подбирай, — ответил сосед, похожий на военного.

Возможно, эта стычка переросла бы в более серьезную ссору, но тут вмешался его величество случай.

Дверь палаты отворилась. Вошла главный врач Наталья Юрьевна. В ее свите было два человека: начмед, мужчина лет под пятьдесят, и лечащий врач Алла Сергеевна. Следом в палату вошли еще три человека, все в белых халатах, накинутых на плечи: телекамера у одного, микрофон у другого, а третий, с осветительной лампой, сразу же стал искать розетку на стене.

— Извините, господа! С вами хотел поговорить и, если вы согласны, то взять интервью корреспондент телекомпании «Россия». Илья Куземко, — объявила главный врач. — По состоянию здоровья, как мне доложила лечащий доктор, говорить могут не все…

Наталья Юрьевна взяла бумажку и, бегло взглянув на нее, произнесла:

— Романов Эдуард, Виталий Игоревич, Клавдий Аркадьевич и Виктор Анатольевич. К сожалению, мы не можем пока разрешить интервью с профессором Мартыновым и господином Красновидовым.