Чисто астраханское убийство - Фридрих Незнанский

Как и полагал Вячеслав Иванович, задуманная им проверка окружения покойного Дадаева, а теперь и последнего, младшего брата могла состояться лишь с согласия и при непосредственной помощи Алексея Кирилловича. Обсудив план операции, Грязнов с Климушиным решили позвонить в Астрахань, чтобы сначала решить дело в принципе. Надо сказать, что после ознакомления с соображениями Вячеслава Ивановича Володя в основном разделил его точку зрения, однако у него оставались и вопросы, которые мог разрешить только его начальник. Сам Климушин мог бы немедленно приступить к операции, если бы не требовалась скрупулезно точная предварительная подготовка. Подозреваемых в преступлениях, совершенных в станице, можно было спугнуть, и тогда в деле Калужкина окончательно исчезла бы всякая надежда на поворот его лицом к истине.

И вот, пока они судили да рядили, фортуна сама решила помочь им. Устроившись под старой яблоней так, что им были видны все подходы, а сами они оставались в тени, сыщики увидели приближающуюся к ним Дусю.

— Погоди, — Грязнов тронул локоть Володи, — чего там у нее случилось? Чем озабочена?

— Слава, — негромко заговорила она, подходя, — там Зина забежала, у нее новость для тебя.

— А что случилось?

Вчера подруга заглянула под вечер, и они уговорили ее остаться поужинать, вот она и стала невольной участницей разговора о Дарье Двужильной, которая исчезла с концами и никто не знал, где ее теперь искать.

— Ну, мы ж поминали Дашку, забыл? А сейчас Зинка сообщила, что полчаса назад видела ее на остановке, где она вышла из автобуса и отправилась к себе домой.

— Вот это номер! — обрадовался Вячеслав Иванович и задумался. Потом вдруг взглянул на Володю, и глаза его засветились хитринкой. — Слушай, не отпускай-ка ее, мы сейчас обсудим один вариант и подойдем, ладно?

— Как скажешь, — улыбнулась Дуся. — Тогда не тяните, обед скоро будет на столе. Где накроем, в доме или на веранде? Или, может, в саду?

— Пожалуй, лучше в доме, — подумав, серьезно ответил Грязнов. — Без лишних глаз. Иди, мы не задержимся…

Они и не задержались, пришли минут двадцать спустя. У Зины застыло вопросительное выражение на лице.

— Ты молодчина, — уверенно сказал ей Грязнов. — Познакомься, Володя. Он — директор известной строительной фирмы в Подмосковье. Отдохнуть приехал, рыбки вкусной поесть, с собой в Москву увезти. И не знает, где остановиться. Мы вот и подумали: а что, если у этой Дарьи? Дом большой, живет одна…

— Да ты что, Слава, лучше, что ль, не нашли? — только что не возмутилась Зина.

— Погоди, не торопись, — успокоил ее Грязнов. — Нужно о другом думать, согласится она или нет? Это куда важнее. И как бы получше это сделать? Ну, скажем, прибыл человек аж из самой Москвы, а теперь ездит, хочет на постой определиться. Мог и узнать у кого-то, что у Дарьи Степановны комната есть свободная. Не согласится пустить к себе? Или у нее свои правила?

— Да зачем это нужно? — настаивала Дуся. — Разве здесь плохо? Да я…

— Плохо, Дуся, — решительно перебил ее Грязнов. — Мы с ним, с этим молодым человеком, вообще-то говоря, даже и не знакомы. Просто он, видишь ли, проезжая мимо, остановился и спросил, можно ли где в Ивановской снять койку на недельку? У тебя занято, здесь я уже живу. У Зины — старая мать, да и дом невелик, тоже неловко незнакомого и одинокого молодого человека привечать. Опять же и ты, Зинуля, вчера вроде как с одним гуляла, а сегодня — уже как бы с другим, зачем хорошей женщине такая слава? Ведь разнесут, стыда не оберешься. А у Дарьи — никого нет. Да и не такая уж она и распутная, похоже, народ больше треплется от скуки. Да и ты, Зина, говорила вчера, что у тебя с ней отношения не натянутые, вот и порекомендовала бы, что ли? Разве ей лишние денежки помешают? Да и Володя, чай, не в логово голодной львицы отправляется. А что разговоры пойдут, так ему на это дело наплевать: сегодня приехал, завтра уедет. Наверное, и Дашке этой тоже все равно, привычное дело.

— Вон оно что! — догадалась, наконец, Дуся. — Только уж вы, Володя, все-таки поосторожней с ней будьте. Знаете, как бывает в жизни? Зин, она, не появляется у тебя?

— Зря вы, — Зина поморщилась, — здоровая она баба, действительно, одни только разговоры… Да и с кем попало Дашка тоже шашней не заводит, болтовня это. А кабы чего с ней плохое случилось, так ее давно б уже за прогон снесли…

Там, за прогоном, широким и вечно грязным проулком между усадьбами, по которому с давних пор станичники гоняли скот на водопой к протоке, слышал Грязнов, находилось станичное кладбище, где похоронили, кстати, Калужкиных Васю с Ниной, отнесли и Грибанова, и доктора Усатова, и даже калмыка Эренгенова, у которого не оказалось никаких родственников. А вот Энвера Дадаева младший брат увез куда-то под Нальчик, чтобы похоронить по своим древним обычаям. Туда же, вероятно, теперь и старший братец отправится. А кто его повезет, Рахим? И кто в доме останется за старшего, Ахмет, что ли? Вот вопрос, над которым следовало теперь задуматься и попробовать прояснить для следствия. Но как?.. Кого спрашивать?

Приятно было, разумеется, слышать, что непосредственное общение с Дашкой ничем опасным не грозит здоровью оперативника, которому Грязнов уже выложил свой план, и тот полностью с ним согласился. Но удобно ли теперь чужому в станице человеку просто так, с бухты-барахты, самому зайти к этой женщине, какая бы слава о ней ни шла, и напроситься на постой? Такой поворот дела наверняка вызвал бы и у нее законное подозрение. «Откуда, мол, знаешь, да кто прислал? Или сказал, что у меня можно остановиться?» А если, скажем, явиться по рекомендации Дуси, у которой уже имелся свой постоялец, а еще лучше — Зины, дело могло бы и прокатить. Очень серьезные надежды возлагал Вячеслав Иванович на эту женщину, которая наверняка знала много такого, на что сыщики могли рассчитывать. Поскольку известно: у этой бабы наверняка — если все-таки ее сомнительная слава ее имела под собой какие-то основания, — что на уме, то, разумеется, и на пьяном языке. Ну а умению пользоваться соответствующими «оперативными» средствами для большего укрепления сердечного, так сказать, доверия между хозяйкой и ее постояльцем — уж этому Владимира Сергеевича Климушина учить не надо было. Он улыбался, словно предвкушая веселое приключение. А чего, в самом-то деле? Если женщина здоровая, и «медицина» это подтверждает, какие могут быть сомнения? Наоборот, даже интересно! Он с юмором посмотрел на Зину, чем смутил ее.

Они еще поговорили, прикинули то да се, и сели обедать. В любом случае операцию не следовало начинать на голодный желудок. Спектакль разыграли по всем правилам высокого искусства. На площади к автобусной остановке подъехали «Жигули» девятой модели, и из машины вышел молодой человек в модной цветастой майке и джинсах. Народа на площади было мало — двое нетрезвых мужиков, сидя на ступеньках магазина с вывеской «Маркет — 24 часа», лениво тянули из горлышек бутылок явно теплое пиво. Разговаривать с ними молодой человек счел для себя делом бесполезным. Как и с краснолицей продавщицей, тупо глядевшей в магазинное окно, один вид которой ему почему-то не понравился. Солнце жарило вовсю, и заходить в горячее магазинное чрево у водителя охоты не было. Он постоял, огляделся и увидел на противоположной стороне площади симпатичную женщину в белом халате, которая вышла на крыльцо дома с синей вывеской большими золотыми буквами «Медицинское учреждение» и ниже — еще какие-то слова и цифры помельче. Женщина, очевидно, «дышала воздухом». К ней и направился молодой человек. Подошел, негромко поговорил о чем-то, показывая рукой в разные стороны, и женщина ушла в помещение, а через несколько минут вышла оттуда уже без халата, и вместе с водителем уселась в его машину на переднее сиденье. Опустив боковое стекло — в машине было тоже жарко, — она жестом показала, что ехать надо вдоль улицы. Продавщица лениво проводила машину сонным взглядом…

Остановилась машина напротив невысокой калитки Дарьи Двужильной. Водитель и пассажирка вышли, и Зина громко позвала:

— Дашка, ты дома? Выгляни на минутку, дело есть!

На крыльцо вышла крепкая внешне женщина с крутыми боками, которые подчеркивал туго завязанный на талии красный передник с большими карманами.

— Чего случилось? — крикнула она в ответ и прищурилась от яркого солнца, приложив козырьком ко лбу ладонь. — Ты, что ль, Зинка?

— М-да, — многозначительно и тихо произнес Володя, искоса взглянув на свою провожатую, и хмыкнул при этом. — Вид впечатляющий…

— Не бойся, — так же тихо ответила Зина, сдержав усмешку. — Она если и укусит, так не очень больно, потому что большой мастак совсем по другой части.

— Так ведь мне именно это и требуется… — Он неслышно засмеялся, изображая парня, которому все до фонаря, пока хозяйка дома спускалась с крыльца и шла к запертой калитке.