Третья сила - Михаил Костин

Деррек невозмутимо мотнул головой.

— Это вряд ли. Мертвяки запахов не чувствуют.

Вампир снова подошел к окнам. Площадь восторженно орала. Сейчас толпа, что собралась там внизу, готова была идти куда угодно. Хоть за море в ОТК. Мессер стоял над ними, словно изваяние. Ветерок трепал балахон на сухонькой тонкой фигуре.

Маг, не предназначенный для власти и не желавший ее, примерял на себя шкуру льва.

Резким порывом ветра дернуло капюшон. Тот скользнул на плечи, обнажая голый, выбеленный временем череп. На мгновение Дерреку показалось, что это отпугнет толпу. Но люди и нелюди на площади продолжали восторженно орать и скандировать, не обращая внимания на то, что их правитель ликом напоминает смерть.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

И горе ей — увы, двойное горе, —Той гордой силе, гордо-молодой,Вступающей с решимостью во взоре,С улыбкой на устах — в неравный бой.

1

Когда Пантор открыл глаза, светило солнце. Он лежал на дне лодки, но лодку отчего-то больше не качало. Во рту был привкус тины, на губах застыл песок. Голова гудела. Во всем теле чувствовалась слабость. Перед глазами плыло.

Что произошло?

Он попытался вспомнить. Воспоминания походили на осколки миски. Отдельные куски, о которых можно было сказать лишь, что они когда-то были посудой, но сложить из них миску казалось уже невозможным.

Пантор напрягся.

Бегство…

Старый мертвяк…

Андрусь…

Лодка…

Орландо с веслом…

Дальше провал. Вспоминать про Орландо было больно. Вспоминать все прочее не хотелось вовсе.

Пантор перевернулся на живот и попытался подняться. Удалось это лишь с третьей попытки. Слабость была дикая. Перед глазами вились мухами темные пятна. Он стоял на дне лодки, лодка зарылась носом в песок. Позади золотилось на солнце спокойное море. Будто и не было никакого шторма. Берег пустой и песчаный убегал в обе стороны. Чуть дальше, за полосой песка, зеленела трава и какие-то кусты.

Пантор собрался с силами и, стараясь удержать равновесие, переступил через борт. Маневр удался лишь отчасти. Выбраться из лодки получилось. Устоять на ногах — нет. И сил на то, чтобы снова подняться на ноги, как оказалось, тоже не было. Так, без движения, он лежал на влажном песке еще какое-то время. Несколько раз проваливался в небытие. Наконец решился и невероятным усилием заставил себя встать.

Шатаясь, словно пьяный, сделал шаг. Затем еще один. Голова кружилась, мутило. Ныли все кости. Мышцы дрожали, ослабли и отказывались нормально работать, будто тело вдруг стало весить в пять раз больше обычного. Когда пятна перед глазами превращались в сплошную темноту, он останавливался и стоял, уперев руки в колени, борясь с тошнотой и слабостью. Затем снова старательно передвигал ноги. Шаг за шагом, глядя на песок, чтобы не упасть. Он так и смотрел под ноги, все ожидая, когда же под ними появится трава. Но травы не было и не было.

Пантор поднял голову, поглядел вперед. Расстояние до вожделенных кустов было невероятно большим. Казалось, он не прошел и половины. Борясь с тошнотой, маг обернулся. По песку за ним следом вихляла зигзагами цепочка смазанных следов.

Ладно.

Он повернулся, поборол новый приступ тошноты и снова старательно зашагал вперед. Шаг за шагом, глядя в песок и с невероятным трудом переставляя ноги. Когда сквозь песок пробились первые травинки, он готов был заплакать.

— Стой, не двигайся, — потребовал незнакомый голос.

Пантор поднял голову. Впереди за кустами стоял парень лет пятнадцати.

— Э-э-э, — просипел Пантор и закашлялся.

Парень стоял и смотрел на него с интересом и настороженностью.

— Э-э-это Тосконна-а… кххх? — выцедил маг с трудом и сам не узнал своего голоса.

— Чего?

Пантор поднял ногу и перенес ее чуть вперед. Голова закружилась яростнее.

— А ну-ка стой! — потребовал парень в кустах, и в его руке мелькнул магически модифицированный пистоль.

Пантор покачнулся.

— Тосконна?

— Какая еще Тосконна! Это Дикий Север, дядя, — сказал парень.

А потом мир завертелся. Парень с ММП качнулся куда-то в сторону, и Пантор почувствовал, что летит. Земля, поросшая травой, до которой он так хотел дойти, больно ударила в челюсть. В голове что-то зазвенело, и он растворился в этом звоне.

2

Тусклый свет пробивался сквозь сомкнутые веки. Терпкий запах щекотал ноздри. Жаркий воздух застыл в неподвижности. Судя по ощущениям, Пантор находился в помещении. Лежал на кровати, укрытый какой-то легкой тряпкой. Кажется…

Можно было поднять ресницы и проверить догадки, но отчего-то не хотелось показывать, что он пришел в себя. Кому показывать?

Где он вообще?

Пантор приоткрыл глаза, сквозь тонкую щелочку смеженных век была видна небольшая комната с низким оконцем и хлипкой дверью. В стороне от окна коптила печурка, на ней исходила паром кастрюля с каким-то варевом. Видимо, терпкий запах шел именно оттуда.

Комната выглядела бедно, обстановка — скудно. Стены и потолок выцвели и потемнели. У печки спиной к нему стояла небогато, но аккуратно одетая тетка с покатыми плечами и широкой массивной задницей. Помешивала варево в кастрюльке.

Пантор скосил глаза. Он лежал на невысоком жестком ложе, Укрытый какой-то ветошью. Ощущения не обманывали, вот только увиденное понимания не добавляло. Он закрыл глаза и напряг память. В голове было пусто и гулко. Всплывали какие-то обрывки мыслей и образов. Шторм… Бегство… Дно лодки… Орландо с веслом… Волны, скрывающие макушку тонущего мертвяка… Парень с магически модифицированным пистолем… Песок на губах… Ни толстозадой тетки, ни замызганной комнатушки в этом водовороте памяти не было.

— Не напрягайся. Стась тебя притащил.

Голос прозвучал хрипловато, гортанно, как у простуженной вороны. Пантор вздрогнул, снова приоткрыл веки. Тетка все так же стояла у печки, спиной к нему, и видеть мага не могла.

— И хватит уже придуриваться, — добавила тетка, не оборачиваясь. — Я давно знаю, что сознание вернулось.

Притворяться было бессмысленно. Пантор открыл глаза. Попытался приподняться на локте, но понял, что сил нет даже на то, чтобы пошевелить рукой.

— Что со мной?

— Известно что. Опаюн-трава, она не только лечит, но и покой блюдет. Кабы не она, вас и не удержать. Уж я-то знаю. Чуть лучше себя почувствуете — и давай вприпрыжку, а телу, ему покой нужен, чтоб все силы против хвори.

— А я?.. — осторожно начал Пантор.

— Известно что, — перебила тетка. — Дурак ты.

Тетка поддела варево деревянной ложкой на длинной ручке. Подула, пригубила. Пантор ждал.

— Жар у тебя был. Лихорадка. Когда Стась тебя принес, дух из тебя вон вышел. Лежал едва живой. Трясло. Сам бледный и бредил. Сейчас-то ничего, если б не опаюн-трава, уже бы прыгал. Знаю я вас.

Тетка сдвинула кастрюлю, плеснула из нее в глиняную кружку и впервые за все время повернулась к Пантору лицом. Она была немолода, хотя выглядела молодо. Но в темных волосах пробивалась седина, а в уголках глаз притаились хитрые морщинки. Сколько ей лет, сказать наверняка Пантор бы не смог. С одинаковым успехом ей могло быть и сорок пять, и пятьдесят пять, а если посмотреть в глаза, то и того больше. Во взгляде чувствовалась глубина и тяжесть долгой, очень долгой жизни.

— Пей, — протянула она кружку.

— Что это?

— Лекарство.

— Какое именно?

— А тебе какая разница, хочешь встать поскорее — пей.

Пантор припал губами к глиняному краю. Варево горькой горячей струей потекло в глотку. Маг поперхнулся и закашлялся.

— Давай-давай, — подбодрила тетка. — До конца.

Пантор послушно проглотил жидкость. Во рту осталась противная горечь. Кроме того, саднило обожженное нёбо. Хотелось встать и ополоснуть рот холодной водой, но сил на такой подвиг не было, а просить воды у тетки он постеснялся.

— Давно я здесь?

— Как Стась притащил, так и… — Тетка прикинула что-то в уме, пошлепала губами. — Пятый день пошел, — решила она наконец.

Молодой маг снова закашлялся. Теперь уже от неожиданности. Пять дней проваляться в бреду — это ж надо. Спасибо неведомому Стаею.

— А Стась, он кто?

— Сын мой, — охотно отозвалась тетка. — Младший. Старшие-то разбежались давно.

— А вы?

— А я — Кшишта.

— Госпожа Кшишта, — вежливо произнес Пантор.

— Тю! Какая я тебе госпожа? Тетка Кшишта. Знакомые так и кличут. Ишь! Госпожа.

Она фыркнула и отвернулась, возвращаясь к своим делам.

— Но вы же магесса.

— Какая я тебе магесса, чудодей несчастный? Это у вас в ОТК всякий, кто пару неприличных слов на исконном языке знает и силой мысли может ложку сдвинуть, уже маг. А здесь Север. Так что забудь. Тетка я. Тетка Кшишта. Людям помогаю. Кому отваром, кому советом, кому ворожбой. И хватит об этом.