Сакен Сейфуллин - Турсунбек Какишев

От областного комитета на съезд поехали врач Асыл-бек Сеитов и будущий учитель поэт Магжан Жумабаев.

Перед самым съездом Сакен получил письмо от Шаймердена Альжанова. Он писал: «Сакен, я еду на съезд господ в Оренбург. Я выступлю против Букейханова и буду доказывать неправильность его позиции. Ты тоже должен раскрывать глаза народу, неустанно разоблачать подлинное лицо этих людей. До свидания! Жди моих сообщений».

Акмолинский казахский комитет, как и общество «Жас казах», выражал несогласие с решениями областных съездов по многим вопросам. В частности, он настаивал на федерации, в то время как сторонники Букейханова боролись за автономию. Чтобы его умаслить, в Акмолинск прибыли областные комиссары с сообщением, что они намерены избрать делегатами на съезд Сакена и Рахимжана Дуйсембаева. Но эта уловка не удалась. Тогда волостные хажи и муллы начали открытую травлю Сакена и его единомышленников. Они называли их «безбожниками, смутьянами».

Кончилось это тем, что комитет был переизбран. Сакен и его единомышленники в новый состав комитета не вошли. Это было поражением, но поражением временным.

Казахская беднота группировалась теперь вокруг «Жас казах» и его органа — газеты «Тиршилик». Хотя в руках «Жас казаха» не было никакой власти, те, кто хотел свободы, искал свое счастье, приходили сюда. И никак не хотели идти в казахский уездный комитет, во главе которого стояли ныне мулла Мантен, фельдшер Кусаин Кожамбердин и несколько переводчиков.

Высмеивая этих деятелей, их попытки сохранить баям их привилегии, Сакен в газете «Тиршилик» опубликовал стихотворение под названием «Сторожевые псы».

В «Тирнгалике» постоянно выступают Абдулла Асылбеков, Бакен Серикбаев.

Газета «Казах», считавшая себя вождем казахов, из номера в номер твердила, что казахам нужен свой самостоятельный муфтий. Рахимжан написал по этому поводу большую статью в газету «Тиршилик». «А почему мы должны рядиться в поношенную одежду, — спрашивал он, — и продолжать поддерживать религиозную пропаганду, становиться подвластными муфтию? Наука утверждает, что религиозный дурман ослепляет народ, уводит его в сторону от просвещения, держит в темноте и рабском заблуждении. Одурманенный народ из муллы сделает муфтия, наделит его диктаторским полновластием, а потом не сможет от него избавиться. Такое уже случалось в истории других народов. Каково будет бедняку, если муфтий при обряде бракосочетания, наречения новорожденного или похорон заберет у него последнего теленка от единственной коровы? У казахского народа сейчас много неотложных задач, ему необходимо добиваться личной свободы, а не сажать себе на шею муфтия».

По предложению Сакена было открыто русско-казахское училище. Он стал преподавать здесь вместе с Д.А. Габузовым. При помощи Уали Хангельдина, Гаяза Абдуллина, Галымжана Курмашева открыл трехмесячные краткосрочные педагогические курсы по подготовке учителей для казахских школ. За работой курсов следил лично.

Сакен установил тесную связь с Хафизом Гизатуллиным, Галымом Аубакировым, Галымжаном Курмагаевым — создателями «Союза трудящихся мусульман», объединяющего городских татар.

Сакен не знает отдыха. Утром ведет занятия в русско-казахском училище и на педагогических курсах, затем — бежит в «Жас казах». Выступает на митингах и собраниях. Вернувшись к вечеру домой, до полуночи пишет статьи для газеты «Тиршилик», редактирует материалы других.

Проходили дни. Слов много, а результатов мало. Внимательно следил Сакен за газетами. Все газеты пишут об Учредительном собрании, о выборе депутатов. Все, и русские и казахские, газеты всех направлений и ориентации, кроме большевистских, ругают на чем свет стоит большевиков Петрограда и Москвы.

Сакену известно, что эта словесная пальба началась еще до Февральской буржуазной революции, продолжалась она и в период выступления большевиков против империалистической войны, продолжается и ныне. Временное правительство и его приспешники льют грязь на большевиков и их вождя В.И. Ленина. Большевики же выдвинули лозунг: «Вся власть Советам!» Чувствуется но всему, что на свет явилась новая, созидающая сила.

В Акмолинске самые крупные силы большевиков в военном гарнизоне. Из всего множества организаций и групп они, пожалуй, становятся самой влиятельной. И народ все внимательнее прислушивается к ним, к той правде, которую они несут ему.

Трудящиеся Акмолинска часто приходят на митинги солдат. Особенно активны солдаты, вернувшиеся с фронта ранеными, инвалидами — кто без руки, кто без ноги, у кого нет глаза. Они многое повидали. Узнали о той правде, за которую борются большевики. Они заправляют в солдатских комитетах, игнорируют приказы комиссаров Керенского.

На солдатских митингах часто выступает Сакен. Его здесь знают. Ему верят.

Далеко от Питера до Акмолинска. И новости порой идут сюда долго. Но весть о том, что большевики взяли власть в свои руки, долетела со скоростью урагана.

ВЕЛИКИЙ ПЕРЕВАЛ

Грянула Октябрьская революция. «На политическом фронте старый мир схватился с новым», — так писал Сакен Сейфуллин.

Со 2 по 10 декабря проходил III Западносибирский съезд Советов, возвестивший переход всей власти Советам на всей территории Западной Сибири.

И почти в то же время (со 2 по 7 декабря) в Оренбурге состоялся Общеказахский съезд, провозгласивший образование буржуазной казахской автономии — «Алаш-Орды». Было создано свое контрреволюционное буржуазно-националистическое «правительство» во главе с главой партии «Алаш» — Алиханом Букейхановым.

В Акмолинске — несколько «властей». Комиссар Временного правительства Петров все еще пытается управлять, но он уясе только чучело. Представитель областного комитета Мухтар Саматов, приехавший проводить выборы в Учредительное собрание, еще возится с дышащим на ладан казахским уездным комитетом, пытаясь вдохнуть в него жизнь. Преданное царскому правительству и выступающее против всего нового Казачье войсковое управление злобно огрызается, но у него уже нет зубов. Земский комитет сыплет словами, думая, что привлечет народ на свою сторону обещанием всенародного съезда. Речи членов земского комитета не так злобны, как раньше, теперь они заговорили о свободе и равенстве.

Вестники новой эпохи — «Жас казах» и солдаты-большевики действуют сообща и очень энергично. Силы их растут с каждым днем. На собраниях и митингах большинство с ними. Народной массе, особенно городской бедноте и батракам, нравятся их деловые, без патетики речи. Большевики не засиживаются в кабинетах, ожидая посетителей, а сами идут в народ. Они не ищут удобств. Зал кино, базарная площадь, всюду, где собрался народ, — там и они. Трибуной, с которой они говорят о Советской власти и ее целях, служат телеги или сани-розвальни. Агитируют, но никого не заставляют силой идти за ними.