Времена и нравы (сборник) - Коллектив авторов

Утром Вэй Гунчжи позвонил Ду Мэй и спросил, есть у нее в ближайшие два дня время, он хочет с ней встретиться. Она спросила, в чем дело. Тот весело ответил:

– Я не могу без повода пригласить на обед великую журналистку? Я тут нашел новый итальянский ресторанчик, там вкусно готовят, особенно хорошо у них получается пицца. К тому же там дешево и обстановка классная.

Вэй Гунчжи помнил, что в студенческие годы она обожала пиццу. Ду Мэй спросила, кого он еще пригласил, и он ответил:

– Только тебя! Разве нельзя? Боишься, что я тебя съем?

– Неизвестно, кто кого еще съест! Только сегодня моя очередь готовить.

– А как насчет завтрашнего вечера?

– Ты и вправду решил пригласить меня? В чем дело?

Вэй Гунчжи ответил, что у него есть кое-что интересное для великой журналистки. Так разговор зашел об этом судебном процессе. Он рассказал, что уже получил уведомление о начале слушаний, и это означает, что они начнутся через десять дней. Еще он сказал, что председательствующий судья – Чэнь Цзэво, и затем добавил, что у него есть кое-что важное для нее. Ду Мэй и не подозревала, о чем он хотел поговорить.

Вэй Гунчжи был адвокатом, назначенным для торговца Чэнь Цзэво, естественно, он делал все, что могло пойти на пользу его клиенту. А Ду Мэй, будучи журналисткой, которая следит за этим делом, пару раз встречалась с торговцем – брала у него интервью, и каждый раз он производил на нее неизгладимое впечатление. Ей все время казалось, что этот человек каким-то непостижимым образом связан с ее жизнью, она никогда не брала интервью у людей, которые вызывали бы у нее такую тревогу. Ей даже казалось, что ее позиция в этом деле вызывает вопросы. Конечно, Чэнь Цзэво вызывал жалость, но если подумать о потерпевшем У Юне, то это была молодая и яркая жизнь, надежда двух пожилых родителей и невесты. Потом она подумала, что такие мысли у нее из-за того, что убийца носил то же имя, что и ее обожаемый муж, да еще и родился в одном с ним уезде. Но она отогнала эту мысль, ведь торговец Чэнь Цзэво и ее муж – это люди из разных миров, их совершенно нельзя сравнивать. В своей журналистской практике она не раз брала интервью у разных преступников и многочисленных представителей низших слоев общества, но Чэнь Цзэво производил иное впечатление. Она не могла забыть беседу с ним. Потом она общалась с родителями У Юна и с его невестой, глядя на которую непроизвольно думала о ребенке в ее животе. В душе Ду Мэй бесконечно сочувствовала ей, ведь она тоже была женщиной, но ей все равно казалось, что Чэнь Цзэво хоть и стал причиной этой трагедии, но его жизнь – еще большая трагедия.

И кто должен нести ответственность за эту трагедию? Убив плоть Чэнь Цзэво, можно ли будет восстановить справедливость по отношению к погибшему?

В этом смысле у нее и у Вэй Гунчжи сейчас одна общая цель, но она не могла заставить себя хорошо относиться к нему, ей казалось, что он слишком хитрый и расчетливый, в его словах нет ни слова правды, трудно понять, чего он хочет.

Ду Мэй и Вэй Гунчжи учились в одном университете. После окончания она уехала за границу, а он продолжил учебу, полностью сменив специальность и став юристом. В университете он ухаживал за Ду Мэй, но, получив отказ, переключился на новый объект и завоевал любовь ее соседки по комнате. Ду Мэй трудно было в это поверить, потому что ей казалось, что он делает это с расчетом на ее реакцию. Но и это не так важно, для нее важнее было то, что у него был слишком хорошо подвешен язык, а ей нравились более молчаливые молодые люди, ведь если мужчина слишком много говорит, то утрачивается весомость его слов. Естественно, это были ее стандарты, с которыми она подходила к людям в годы своей учебы в университете, и трудно сказать, верны они или нет. Позднее, когда она уже стала журналисткой и занималась политическими и юридическими темами, они начали пересекаться по работе. Вэй Гунчжи был известным в городе юристом – не потому, что он был знаменит в юридических кругах, а потому, что он умел вертеться и часто появлялся в СМИ. Например, в этот раз он первым выступил с предложением предоставить торговцу Чэнь Цзэво юридическую помощь и поэтому, конечно же, часто мелькал в газетах и на телевидении.

Периодически, когда их газета уделяла внимание какому-нибудь судебному делу и было необходимо взять интервью у кого-нибудь из юристов, Ду Мэй звонила Вэй Гунчжи. Узнав, что она вышла замуж за судью, он пригласил ее вместе с мужем на обед. На Чэнь Цзэво он произвел неприятное впечатление. Ду Мэй поинтересовалась почему:

– Вэй Гунчжи предоставляет юридическую помощь малообеспеченным клиентам, и это замечательно! Обществу нужны такие люди!

Чэнь Цзэво холодно улыбнулся, но не ответил, почему ему не понравился Вэй Гунчжи, лишь сказал:

– Лучше бы тебе поменьше общаться с такими людьми.

Ду Мэй подумала, что у мужа предвзятое отношение. Ее связь с Вэй Гунчжи – это, как говорится, «дружба благородных людей, чистая как вода».

Вспоминая эти дела минувших дней, она наконец заснула, а когда проснулась рано утром, муж уже ушел на работу, а няня отвела ребенка в школу. Умываясь, она обнаружила огромные темные круги под глазами, на ее лице, отражавшемся в зеркале, словно бы отпечатались все ее переживания. Ду Мэй хоть и не любила косметику, но сейчас без нее было не обойтись.

Вэй Гунчжи сказал, что заедет за ней в редакцию в полдень и будет ждать внизу, без двадцати двенадцать от него пришла CMC, что он уже прибыл. Ду Мэй быстро наложила макияж, но черные мешки под глазами все равно были немного заметны. Ну и ладно, подумала она. Машина Вэй Гунчжи «Гуанци хонда»[35] ждала внизу. Среди юристов мало кто ездил на машинах отечественного производства, на их взгляд, это выглядело убого, но такой автомобиль подходил к «показушному» образу Вэй Гунчжи. Увидев, что Ду Мэй спустилась, он открыл переднюю дверь и посмотрел на нее пристальным взглядом, от которого она смешалась, полагая, что он увидел ее мешки под глазами. Вэй Гунчжи сказал:

– Ты становишься все красивее!

Она прекрасно знала его манеру делать ничего не значащие комплименты, но ей все равно было приятно, вчерашние неприятности вылетели из головы.

– Знаю, как ты любишь пиццу, поэтому, обнаружив, что в новом ресторане ее вкусно готовят, сразу подумал о тебе, – произнес Вэй Гунчжи.

– Оставь эти речи для юных девушек! – ответила Ду Мэй.

Ехать было недалеко – всего десять минут на машине, место и правда было спокойное, как раз в стиле Ду Мэй. Что именно есть – это уже не самое главное, в университете она любила пиццу, а сейчас, кажется, уже нет. Она знала, что Вэй Гунчжи пригласил ее не для того, чтобы действительно насладиться вкусной едой. И в самом деле, когда они ожидали заказа, он приступил к делу. Он сказал, что накануне ходил навестить своего подопечного Чэнь Цзэво. Сказав это, он сделал глоток газировки, пристально глядя на Ду Мэй. Та ответила:

– Что с тобой сегодня? Почему ты так странно смотришь на меня?

Принесли пиццу, Вэй Гунчжи так и не ответил на ее вопрос:

– Попробуй, вкус действительно необычный!

Они сосредоточились на еде. Когда пицца была уже практически съедена, Вэй Гунчжи влажной салфеткой вытер губы. Стало очевидно, что он собирается приступить к основной теме. Ду Мэй играла ножом и вилкой, отрезая маленькие кусочки пиццы, ожидая, когда Вэй Гунчжи заговорит. Он произнес:

– Я не буду ходить вокруг да около. Вчера я встречался с моим подопечным Чэнь Цзэво и сказал ему, что суд скоро начнется. Угадай, что он ответил. Он сказал, спасибо, что я его защищаю, но он хочет, чтобы приговором была смертная казнь. Что когда он думает об убитом им полицейском, таком молодом, не намного старше его сына, то понимает, что заслуживает смерти.

– Когда я в прошлый раз разговаривала с ним, он говорил то же самое.

– Но я сказал ему, что он не умрет, точно не умрет. Потому что председательствующего судью тоже зовут Чэнь Цзэво. – Договорив, он снова многозначительно взглянул на Ду Мэй.

Она отложила нож с вилкой, подняла голову и посмотрела на него. Он продолжил:

– Я сказал ему, что судью-председателя не только зовут тем же именем, но и родом он из того же уезда.

Внезапно она почувствовала, что ее руки ослабли. Она вспомнила, как странно вел себя вчера вечером муж. Заглянув в глаза Вэй Гунчжи, она почувствовала, что он – опытный охотник, а она – его охотничий трофей, которому никуда не скрыться.

– Чэнь Цзэво, естественно, мой подзащитный Чэнь Цзэво, услышав эти мои слова, на какой-то момент сильно разволновался. Его глаза вдруг заполыхали огнем, но потом все прекратилось, пламя в его глазах потухло. И что бы я у него ни спрашивал, он не отвечал.

Вэй Гунчжи замолчал и снова отпил воды. Ду Мэй молчала. Через какое-то время Вэй сказал:

– Ты ни о чем не хочешь меня спросить?

– О чем я должна спрашивать?

– Да так, ни о чем, я так просто спросил. Как тебе пицца? Правда, необычная?