Трагедия в трех актах - Агата Кристи

– Возможно, вы это знаете? – предположила Эгг.

– Почему я должен это знать? – Дейкрс с подозрением уставился на нее. – Ничего я не знаю. Я не собирался соглашаться на его чертово лечение, что бы там ни говорила Синтия. Они оба что-то замышляли, но меня им не одурачить. – Он выпрямился. – Я сильный человек, мисс Литтон-Гор.

– Не сомневаюсь, – отозвалась Эгг. – Скажите, вам известно что-нибудь о миссис де Рашбриджер, которая лечится в этом санатории?

– Рашбриджер? Старик Стрейндж что-то говорил о ней. Но что именно, не могу вспомнить. – Дейкрс вздохнул и покачал головой. – Память слабеет с каждым днем. И у меня полно врагов. Даже сейчас они, возможно, за мной шпионят. – Он с тревогой огляделся вокруг, потом наклонился над столом к Эгг. – Что эта женщина делала в моей комнате в тот день?

– Какая женщина?

– С физиономией, как у кролика, – которая пишет пьесы. Это было утром после того… после того, как он умер. Я поднимался к себе после завтрака, а она вышла из моей комнаты и прошла через дверь в конце коридора на половину прислуги. Странно, не так ли? Что ей понадобилось у меня в комнате? Что она там искала? Или, думаете, Синтия говорит правду?

– А что говорит миссис Дейкрс?

– Что мне это показалось. Что я все воображаю. – Фредди Дейкрс с горечью усмехнулся. – Конечно, мне иногда мерещатся змеи или розовые мыши, но женщина – другое дело. Ее я видел по-настоящему. Странная бабенка. У нее дурной глаз – видит тебя как будто насквозь. – Он откинулся на спинку стула и, казалось, задремал.

Эгг встала.

– Я должна идти. Спасибо, капитан Дейкрс.

– Не за что. Для меня было удовольствием… – Он не договорил.

«Лучше уйти, пока он не отключился совсем», – подумала Эгг.

Она вышла из прокуренного помещения в вечернюю прохладу.

Служанка Битрис говорила, что мисс Уиллс все время что-то вынюхивала. А теперь это подтвердил Фредди Дейкрс. Что она искала и что нашла? Возможно ли, что мисс Уиллс что-то знает?

А эта невнятная история о сэре Бартоломью Стрейндже? Быть может, Фредди Дейкрс тайком боялся и ненавидел его?

Это казалось вероятным.

Но в его болтовне не было и намека на причастность к смерти Стивена Бэббингтона.

«Неужели он умер своей смертью?» – подумала Эгг.

Внезапно она затаила дыхание при виде заголовка в газете, которую держал мальчишка-продавец в нескольких футах от нее: «РЕЗУЛЬТАТ ЭКСГУМАЦИИ В КОРНУОЛЛЕ».

Эгг протянула пенни и схватила газету. При этом она едва не столкнулась с женщиной, делающей то же самое. Извинившись, она узнала мисс Милрей – компетентную секретаршу сэра Чарлза.

Стоя рядом, они читали заметку.

Слова плясали перед глазами Эгг. Анализ внутренних органов… Никотин…

– Значит, его тоже убили, – констатировала Эгг.

– О боже! – воскликнула мисс Милрей. – Это ужасно!

Ее грубые черты были искажены волнением. Эгг с удивлением смотрела на нее. Она всегда воспринимала мисс Милрей как бездушный автомат.

– Меня это расстроило, – объяснила мисс Милрей. – Ведь я знала его всю жизнь.

– Мистера Бэббингтона?

– Да. Моя мать живет в Джиллинге, где он раньше был викарием. Естественно, я огорчилась.

– Да, конечно.

– Не знаю, что делать. – Женщина слегка покраснела под недоуменным взглядом Эгг. – Я хотела бы написать миссис Бэббингтон, но это кажется не вполне… Не знаю, как мне поступить.

Объяснение не показалось Эгг достаточно удовлетворительным.

Глава 8

Энджела Сатклифф

– Вы друг или сыщик? Я должна это знать.

Мисс Сатклифф насмешливо блеснула глазами. Она сидела на стуле, закинув ногу на ногу. Ее седеющие волосы были аккуратно причесаны. Мистер Саттерсвейт невольно залюбовался ее изящными лодыжками. Очарование мисс Сатклифф во многом было обязано тому факту, что она редко принимала что-либо всерьез.

– По-вашему, это вежливо? – запротестовал мистер Саттерсвейт.

– Разумеется. Должна же я знать, пришли вы сюда ради моих прекрасных глаз, как выражаются французы, или расспрашивать об убийствах.

– Неужели вы можете сомневаться в правильности первой альтернативы? – с поклоном отозвался мистер Саттерсвейт.

– Могу и сомневаюсь, – энергично ответила актриса. – Вы один из тех людей, которые выглядят безобидными, а на деле жаждут крови.

– Нет-нет!

– Да-да. Правда, я еще не решила, считать ли то, что тебя подозревают в убийстве, оскорблением или комплиментом. Пожалуй, это скорее комплимент. – Она склонила голову набок и ослепительно улыбнулась.

«Восхитительное создание!» – подумал мистер Саттерсвейт.

– Должен признаться, дорогая леди, – проговорил он, – что смерть сэра Бартоломью Стрейнджа меня очень заинтересовала. Как вы, возможно, знаете, мне приходилось участвовать в таких делах и раньше…

Мистер Саттерсвейт сделал паузу, надеясь, что мисс Сатклифф проявит некоторую осведомленность о его деятельности, но она всего лишь спросила:

– Скажите мне только одно: в том, что говорит эта девушка, что-то есть?

– Какая девушка и что она говорит?

– Эгг Литтон-Гор – та, которая так увлечена Чарлзом. Что за негодник – никак не угомонится! Она думает, что того славного старика в Корнуолле тоже убили.

– А что думаете вы?

– Ну, обе смерти выглядели совершенно одинаково… Девушка далеко не глупа. Как вы считаете, у Чарлза это серьезно?

– По-моему, ваше мнение на этот счет куда ценнее моего, – отозвался мистер Саттерсвейт.

– Вы осторожны до отвращения! – воскликнула мисс Сатклифф. – Ну а я… – актриса вздохнула и бросила на него взгляд из-под полуопущенных ресниц, – чудовищно неосторожна. Я хорошо знаю Чарлза и вообще мужчин. Мне кажется, он намерен остепениться. Теперь вокруг него ореол добродетели. Помяните мое слово, Чарлз в рекордный срок обзаведется семьей. Как скучны мужчины, когда они хотят остепениться! Сразу теряют все очарование.

– Меня часто интересовало, почему сэр Чарлз никогда не был женат, – признался мистер Саттерсвейт.

– Дорогой мой, он никогда не выказывал такого желания. Чарлз не из той породы, несмотря на все свое очарование… – Она снова вздохнула. В ее глазах мелькнули искорки. – Когда-то мы с ним были близки – к чему отрицать то, что все знают? Это было очень приятно, и мы до сих пор лучшие друзья. Наверное, потому малютка Литтон-Гор смотрит на меня волком. Она подозревает, что я все еще питаю tendresse[48] к Чарлзу. Возможно, так оно и есть. Пока что я, в отличие от большинства моих друзей, еще не создала мемуары с подробнейшим описанием всех моих связей. Если бы я это сделала, маленькая Эгг была бы шокирована. Современных девушек шокировать ничего не стоит. А вот ее мамашу это нисколько не удивило бы. Таких добродетельных викторианских особ шокировать нелегко. Они мало говорят, но всегда думают худшее…

Мистер Саттерсвейт ограничился фразой:

– По-моему, вы правы, подозревая, что Эгг Литтон-Гор вам не доверяет.

Мисс Сатклифф нахмурилась:

– Я не уверена, что немножко не ревную к ней… Мы, женщины, настоящие кошки. Мурлычем, мяукаем, а потом начинаем царапаться… – Она засмеялась. – Интересно, почему Чарлз не пришел расспросить меня об этом деле? Должно быть, он считает меня виновной и ему не позволила щепетильность… А как вы думаете, мистер Саттерсвейт, я виновна? – Мисс Сатклифф встала и протянула руку. – «Никакие ароматы Аравии не отобьют этого запаха у этой маленькой ручки!..»[49] Нет, я не леди Макбет. Моя стихия – комедия.

– И у вас нет мотива, – заметил мистер Саттерсвейт.

– Верно. Мне нравился Бартоломью Стрейндж. Мы были друзьями. У меня не было причин желать ему смерти. Я хотела бы принять участие в охоте за его убийцей. Могу я чем-нибудь помочь?

– Полагаю, мисс Сатклифф, вы не видели и не слышали ничего, что могло бы иметь отношение к преступлению?

– Ничего, о чем я уже не рассказала бы полиции. Гости только что прибыли на уик-энд, когда умер сэр Бартоломью.

– А как насчет дворецкого?

– Я едва его заметила.

– Кто-нибудь из гостей вел себя странно?

– Нет. Конечно, тот юноша… как его… Мэндерс появился довольно неожиданно.

– Сэр Бартоломью казался удивленным?

– Да, пожалуй. Перед тем как мы пошли обедать, он сказал мне, что это новый способ являться незваным. «Жаль, что парень попортил мне стену», – добавил он.

– Сэр Бартоломью был в хорошем настроении?

– В очень хорошем!

– Что за потайной ход, о котором вы упомянули полиции?

– По-моему, он начинался в библиотеке. Сэр Бартоломью обещал показать его мне, но, к сожалению, не успел.

– А как была затронута эта тема?

– Мы обсуждали его недавнюю покупку – старинное бюро орехового дерева. Я спросила, есть ли в нем потайной ящик, и добавила, что такие ящики – моя тайная страсть. «Насколько я знаю, нет, – ответил сэр Бартоломью. – Зато в доме есть потайной ход».

– Он не упоминал свою пациентку – некую миссис де Рашбриджер?