Возвращенный рай - Халлдор Лакснесс

— Подумать только, этот почтенный человек один прошел такой длинный путь, — сказала старуха, на ощупь знакомясь со Стейнаром, проводя костлявыми руками по его лицу и телу. — Бог всегда ведет нас. Кажется, у меня осталось немного кофе в банке, после того как на прошлой неделе побывал у нас этот лютеранин.

— Если только пастор Руноульвур не позаботился о нем, как всегда, — сказала вторая сестра.

Такие дома, как этот, встречались раньше в Исландии один-два на округ. В других местах это было редкостью. Двери такого дома днем и ночью открыты для гостей. На столе всегда еда, человек может заглянуть сюда на время или остаться подольше: в таких домах никогда не чувствуешь тесноты. Никто никогда не высказывал недовольства малоприятным гостем — а такие попадались нередко, — хозяева никогда не ждали платы за гостеприимство, веря в то, что все странствующие — бедняки; ведь тот, кто побогаче, предпочитает сидеть дома. В доме епископа Тьоудрекура в божьем граде Сионе требовалось только одно: входить в дом без стука. Два удара прощались лютеранам, третий же считался оскорблением святого духа.

Большинство из тех, кто останавливался в доме епископа Тьоудрекура, были бездомные исландцы: или только приехавшие, или же те, кто постигли правду об обетованной земле с помощью неразумного мозга или еще более неразумного сердца, а не с помощью других, действительно надежных органов. Многие из гостей епископа оставались здесь надолго, и среди них был пастор Руноульвур, бывший священник в Хвалнесе. Повинуясь божественному призванию, он покинул свой приход в Исландии и отправился служить в самую захудалую в мире маленькую лютеранскую церквушку, воздвигнутую тремя семействами чудаков в самом сердце божьего града Сиона. Вскоре после приезда в Америку он стал мормоном и прошел обряд крещения. После этого тотчас же забил досками окна в лютеранской церкви. Никто толком не знал, почему не повезло Руноульвуру на служебном поприще в Сионе, а ведь мало кто после крещения с таким рвением ратовал за правильную веру, и еще меньше — кто так хорошо сознавал, во что он верит; будучи человеком ученым, он тщательно проштудировал «Книгу мормона», откровения пророка, древние священные книги. В то же время другие люди — и малоспособные и малознающие — поступали на службу прямо из коровника, и не проходило много времени, как они становились секретарями в Совете, как назывался их церковный Комитет, некоторые — даже епископами; а иным так везло, что они попадали прямо в верховное руководство, и не успевала корова промычать три раза, как становились старейшинами, членами совета семидесяти и даже апостолами. Пастор Руноульвур довольствовался тем, что присматривал за пятнадцатью ярками, порученными ему епископом Тьоудрекуром шесть лет тому назад, в день крещения Руноульвура. Ему пока не удалось продвинуться выше заместителя члена Совета, хотя никто другой не мог лучше, чем он, убедить сомневающегося и вести диспуты с лютеранами. Пастор Руноульвур мог уговорить кого угодно на что угодно — покинуть дом, хутор, а подчас страну; не исключено, что это его полемическое искусство и внушало страх мормонам, ибо могло оказаться обоюдоострым оружием. Но пятнадцать овец, порученные его заботам — он строго следил, чтобы число их оставалось неизменным, сколько бы для этой цели ни понадобилось заколоть, пусть хоть столько же, — видимо, любили пастора, подрастали, прибавляли в весе; отменные были у них хвосты — в отличие от хвостов исландских овец, длинные, увесистые. Епископ Тьоудрекур проявил такую терпимость в вопросах веры, что приказал сестрам сшить пастору Руноульвуру новый лютеранский сюртук, как только старый пришел в негодность; видно, он придерживался обычая, по которому пленному генералу вражеской армии предоставляется возможность носить свою форму сколько он того захочет, а также шпагу, если она не утеряна и не сломана. И вот этот-то человек небольшого роста, быстроногий, худой, с мутными глазами, перекошенным лицом, одетый в сюртук в пустыне, взялся обратить Стейнара Стейнссона в праведную веру.

Будучи человеком всезнающим и болтливым, он тут же обрисовал незнакомцу жизнь и обычаи народа в этих краях, рассказал о родственных взаимоотношениях в доме епископа. Пастор Руноульвур сообщил, что у епископа Тьоудрекура три жены; лично он думает, что любил епископ только одну-единственную — ту, которую он увез с собой из Исландии в пустыню; по дороге она умерла от жажды, он похоронил ее в песках; после смерти у него остался на руках младенец; он нес его по пустыне, пока жизнь теплилась в нем, но в конце концов угасли последние искры жизни. Епископ зарыл младенца в песчаной дюне и поставил над могилой крест из двух лучинок. Говорят, это была девочка. Епископ Тьоудрекур был одним из тех выходцев из Исландии, которые дорого заплатили за землю обетованную.

Среди путников, странствовавших по пустыне вместе с Тьоудрекуром и его подругой, которую он потерял, была одна женщина средних лет, звали ее Анной. Она носила очки в железной оправе и была на пятнадцать лет старше епископа. Она отдала матери и малютке всю свою воду — всю до последней капли. После смерти матери она сменяла Тьоудрекура по ночам, баюкая малютку. Тьоудрекур был ей признателен за это. Когда они, выжив, добрались наконец до святого места, он женился на ней, хотя душой был вечно связан с той, оставшейся в пустыне. С тех пор Анна хозяйничает в его доме: ее называют Железной Анной. Половину того, что заработали, они отдали церкви и постятся в четыре раза чаще, чем положено. Они делают кирпич, построили себе дом и немало вытащили валлийцев, датчан, а также исландцев из земляных нор, в которых те жили раньше.

Это и многое другое полезное, что сделал Тьоудрекур, выдвинуло его на важные посты: он стал главой приходского Совета, епископом, президентом Верховного руководства, старейшиной в пасторстве Мельхиседека и одним из двенадцати апостолов агнца. И такого-то человека в Исландии привязали к камню, где обычно привязывают лошадей, заткнули рот и собирались избить публично!

В то время в этих краях жила странствующая бедная женщина, как рассказывали, родом из Колорнея. Ученые англичане из Верховного руководства считали, что такой город есть где-то во Франции. Потом оказалось, что это местечко Кьяларнес в Исландии. Женщина эта была большая, дородная; в свое время ее арестовали солдаты. (Быть арестованным в этой стране означало, что человеку угрожают оружием.) В те годы правительство Америки стало посылать вооруженные войска в божий град Сион, чтобы святые поступились своими принципами, указанными им богом и пророком, и среди них самым святейшим принципом — многоженством. Эти солдаты наградили девушку ребенком. На следующий год она была арестована индейцами, которые стреляли из лука с удивительным искусством и убивали людей с такой же ловкостью, как Гуннар с Конца Склона. Из-за этих арестов несчастная девушка снискала дурную славу, в особенности среди валлийцев и датчан в Испанской Вилке — они тогда соперничали в целомудрии. Никто не хотел пускать в дом такую женщину, и ей часто доводилось ночевать в зарослях тамариска у соленых болот среди кваканья лягушек, щелканья кузнечиков и пения цикад. Тут же спали ее дети. Как-то на рождество епископ Тьоудрекур вытащил эту несчастную с ее детьми из канавы и заявил, что по учению, провозглашенному Джозефом Смитом и его верным учеником Брайямом Янгом, не дозволено, чтобы женщин арестовывали солдаты и индейцы средь бела дня. Всевышний особым откровением провозгласил многоженство, и ни одна женщина в рождественскую ночь не должна лежать в канаве со своими детьми. Святые Судного дня в своих церквах проповедуют и освятили законом право мормонов брать под защиту как можно больше женщин, вместо того чтобы выгонять их в пустыню и затем подвергать насмешкам. С этими словами епископ Тьоудрекур предложил мадам Колорней войти в его дом и стать его женой вместе с Железной Анной, чья металлическая оправа на очках к тому времени уже сильно заржавела. Он усыновил детей, появившихся у мадам Колорней после этих злосчастных арестов. Вскоре у них появились собственные дети. Тем самым он завоевал себе еще большее уважение в Испанской Вилке. Его ум и добрая воля равнялись его бесстрашию перед предрассудками валлийцев и датчан. И никто так не поддерживал его на стезе правды, как его первая жена — Железная Анна.

Нисколько не повредило репутации епископа в округе и не лишило его уважения жен и то, что он решился жениться в третий раз. На сей раз он заключил священный союз перед богом с Марией из Эмпухьядлюра, старухой, которой перевалило за семьдесят, скрюченной подагрой и слепой. Она тоже в свое время совершила переход через пустыню.

Мария была родом с островов Вестманнаэйяр, замужем никогда не была. Приехала она в Америку девочкой с одним знакомым семейством с ее родины — она присматривала у них за детьми. Мария пронесла детей через пустыню, ухаживала за их больной матерью. Мать умерла в пустыне, как это часто случалось. Когда они дошли до места, Мария не покинула детей. Она воспитывала их, шила им и стирала, штопала одежду, учила псалмам Хадлгримура Пьетурссона и рассказывала поучительные саги о святых с островов Вестманнаэйяр. Никогда она не отзывалась дурно ни о людях, ни о животных, была одной из тех жительниц Исландии, кто никогда не хулит погоду. Когда ее приемные дети выросли и разбрелись, кое-кто был даже убит на войне, — она взяла других детей, лишившихся родителей. И этот выводок тоже воспитала, обучая мудрости островов Вестманнаэйяр, стирая и латая долгими бессонными ночами, почти ослепшая, но с огромным чувством любви, не требуя ни награды, ни благодарности. Время шло, и эти дети выросли и разбрелись по свету в поисках того, о чем никогда не заботилась Мария Йоунсдоухтир. Тут-то и пошла молва об этой исландской женщине, любящей чужих детей. Марию попросили позаботиться о маленьких датчанах, родившихся в святом городе, который злые люди называют городом Соленой лужи. Уже совсем старая, полуослепшая, Мария отправилась в этот замечательный город. Датские дети не понимали исландских псалмов, но Мария довольствовалась тем, что рассказывала им о добрых людях с островов Вестманнаэйяр, о том, как они достают из горных расщелин птенцов. Но и эти дети стали взрослыми, распрощались с ней, и опять слепая, скрюченная старуха оказалась одинокой и бездомной, на этот раз — на широких улицах святого города. Когда Мария пыталась перейти улицу, ее сбил с ног проезжающий кабриолет. Полиция доставила ее в больницу. Старуха рассказала, кто она и откуда. В Испанской Вилке стало известно о том, что одинокую слепую старуху из Исландии подобрали на улице с переломанными ногами.