И.Н.Ф.Е.Р.Н.О. Ад начинается на Земле (СИ) - ДЕНИСЕНКО КИРИЛЛ

Оборотень вправил лапищами челюсть и, уничтожая эмоционально врага, окунул пальцы в кровоточащий глаз. Извлек глазное яблоко и проглотил его. Багровый язык прошелся по окровавленным клыкам. Невозмутимо пролетевший сверчок отразил мерзкий блеск глаза чудовища.

«Оно – ликует! Оно – радуется! Я не могу победить. Оно – убьет меня. Оно – победило меня. У меня внутреннее кровотечение. Агонией боль отзывается на любое мое движение. Я не могу бороться с этим. Я человек. Я просто человек. Человек беспомощный и слабый, а оно – такое сильное. Оно… Оно – божественно», – такие мысли проносились у сломленного духом Артура.

Оборотень облизался, издал грубый смешок и, медленно переступая, впившись единственным глазом в Артура, приближался.

«Борись! Борись!» – «Нет, я не могу! Не могу!», – два голоса боролись внутри Артура. – «Только ты определяешь – побеждать или сдаваться!» – «Я сделал все что мог! Я беспомощен и жалок!» – «Ты беспомощен? Или тот, кто тебе это внушает?» – «Логика не спасет! Надежды – нет!» – «Ты не слабак!» – «Я зачарован его силой; я не могу противостоять» – «Оно жаждой крови движимо, ты – благим произволением светлой жизни» – «Нет. Эра людей окончена!» – «Очнись!» – «Зачем? Мраком пронизан мир; я устал, я устал бороться! Я ничего не могу изменить. Я один. Я одинок. Я просто человек. Я… Я устал. Я хочу покоя» – «Оно убьет тебя! Очнись!» – «И пусть, я устал».

Оборотень, приблизившись вплотную, схватил Артура за шею, впиваясь когтями в нежную кожу. Струйки крови обагрили лапищу, чудовище облизалось.

Детектив терял сознание; ум умирал, сердце издавало последние сокращения, сотрясавшие тело. Взгляд, заволоченный туманом смерти, обессмысливался. Его дух воспарял. Легкость исполняла тело. Тепло, подобное пару, возносило его; лишь крик души вернул его к жизни. Душевный вопль сотряс его. Глаза обрели смысл и жизнь, он, хрипя, вдохнул и, возвращаясь к сознанию, принялся ударять себя кулаками в лицо, крича:

– Борись! Борись, мать твою! Борись! – разбив в кровь свое лицо, извернулся и, зацепившись за вытянутую лапищу ногами, с усилием переломав ее в локтевом суставе, пал на асфальт. Поднявшись, выплюнул сгусток крови и обрушил кулак в колено оборотня. Раздался треск коленной чашечки.

«Буду бороться до последнего издыхания… Буду бороться после… Я борюсь! Я существую!»

– Думал, я прост? Я разъясню тебе, что есть Великий Предел. Жизнью – изничтожать; немощью побеждать силу; мягкостью преодолевать жесткость, противостоящие силы переопределять в источник зол!

– Ты слаб, человечишка! Ничего не выйдет у тебя!

– Тонне твоих сил противопоставлю технику Туйшоу. «Одолевать силу в пятьсот килограммов усилием в один грамм». Познай грани силы Сосредоточия. А-а-а! – пальцы выпрямленной ладони Артура вонзились в пупок оборотня; чудовище издало вопль, а Артур, погрузив руку до предплечий, резко вытянул ее, таща за собой разрывающиеся кишки и внутренние органы. Оборотень замертво обрушился от пронзившей тело боли.

Ночь. Небо чистое и звездное. Далекий шум города оставался в стороне, не в силах проникнуть в парк. Зеленолиственные хранители зачарованно наблюдали за битвой человека и зверя. Светлячки – несмышленые и робкие – слетались к Артуру Джорджуа Кингу, не осознавая величия момента, а смерть, сиротливо и нетерпеливо ожидавшая душу, растворилась в тени без великого улова. Глаза Артура изучали очертания оборотня; чувство его возвышения над поверженным наполняло душу спокойствием. На окровавленную ладонь опустился светлячок. Он поднял ее перед собой и долго смотрел, но видел иное. То иное, что теперь излучали его глаза. Светлячок поднялся и скрылся в гуще листьев.

Детектив извлек нательный крест и, расположив его на ладони, смотрел на Христа Иисуса, а затем на узоры линий своей руки. «Что же меня ожидает?»

– Судьба не важна: исключительность чаще лжива. Днем брести или в ночи. В темноте… Наяву… Во сне… Безразлично! Но только мою ладонь из Твоей Ладони не выпускай, прошу. Ибо ты знаешь, как я одинок. Так будь же всепонимающим Отцом. Иначе я оступлюсь. Пойми меня, прошу… и прости. Все так сложно. И, видя ликующее зло, я не знаю, во что мне верить! Единого прошу! Только этого прошу! – он сжал нательный крест крепко в кулаке и прокричал в небо: – Избавь меня от сомнений!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 9

Сказания мертвых

Исследовательский центр.

Архив. Исторический документ.

«Свобода… Дарует Бог свободу; Дух Святой уразумевает о грядущем избранных, но если есть будущее, тогда нет свободы. И если Бог ведает прошлое, настоящее, будущее, сие грядущее во многие века, то почему людей не наделит характерами сообразно тем, кто, рождаясь, созидает… Никогда мне жизни не понять».

«Я осознал, что должен отдать себя целиком и полностью молитве и моему дару выживать и творить, искусно записывая сию историю моей жизни, складывающуюся из ряда невероятных случайностей, ибо ведь они, как вследствие известно, наполняют жизнь смыслом, даруя свободу и несравненную ни с чем легкость, или ощущение кроткой силы и крыльев, вздымающих тебя к любым вершинам и далям к…»

Запись утеряна.

«…Зло не извне, а в нас, посему его не видим мы; Свет же извне, но растворены чувства злом, поэтому и остерегаемся Света. Но мой случай иной; и те семена добра, что будут посеяны, возрастут через время».

Неполная запись.

«Цель. Неинтересно жить, стараясь постоянно преодолевать вечно встающие на пути преграды; ведь, право, занятие это весьма скучно. Незачем задавать себе вопросы и не стоит искать ответов. Пускай все идет обычным руслом, пускай годы проходят, пускай неизведанное доселе сгущается темным мраком, пускай выбор падет на пребывание в неведенье. Пусть таится в умах иногда всплывающий наружу страх пред грядущим, и мысль, выдвигающая не подлежащий оговорке вердикт: упустили время, припозднились менять тесно вписавшуюся в рамки жизни закономерность. Так и Дюриак существует подобно сей схеме. Надоедливый, ворчливый и тугодумный! Благо, команда начала раскрываться с лучшей стороны, нежели чем вначале».

Заключение.

Ипохондрия. Личность субъекта Дюриака не установлена.

«Бояться смерти не нужно; не нужно думать, что смерть граничит с концом. Она лишь начало Прекрасного или Ужасного, в первом случае пути, во втором – мучительного прозябания. Скрытый страх еще происходит из-за неимения веры и неосознания, а может, краткого осознанья неправильности прожитых годов, то есть жизни, не сопоставимой с каноническими законами, в смысле греховности, тягчайшим грузом лежащий на душе и оказывающейся причиной скорби. Скорби, посеянной мною в моей душе, как оказался я в…»

Неполное продолжение записи:

«Люди надеются снискать опору в Боге и помощь в Нем чаще всего тогда, когда считают, что пред трудностью оказались или в тех случаях, когда захватывает страх, не пытаясь понять необходимости ежесекундного ходатайства нашего Творца. Ведь неслыханное дело – опираться только на видимые затруднения, тогда как полчища врага пожирают рассудок, не укрепленный и обезоруженный, не питаемый и лишенный иммунитета противостояния. Молитва – заветное и главное звено в немыслимой связке колец; чего ради ночью, испугавшись чего-либо, творить краткие моленья в дрожаньях? И незамедлительно, пришедши в равновесие, забыть о ниспосланной помощи. То ли лень, то ли безрассудство позволяет жить в неведенье и нестаранье изменять и изменяться внутренне и округ себя. Наблюдая за Мишель, я начинал понимать, что животные и то, должно быть, осознают: «Вот это день, некое светило наконец засветило» и «Ночь настала, во мрак погрузив землю». Это прописные истины и исчерпывающие, далее о них говорить не следует. Поскольку раз и тварям ясна истина природных явлений, не стоит и мне углубляться далее. Доказав истинно превосходность человека в…»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})