Игорь Грабарь. Жизнь и творчество - Елизавета Владимировна Ефремова

религией были определены на 2-м Съезде воинствующих безбожников в июле 1929 года. Согласно их планам, к 1937 году имя Бога должно было быть забыто на всей территории Советского Союза. Повсеместно уничтожались и разграблялись храмы или, в лучшем случае, использовались под склады и гаражи. Вслед за этим начались массовые аресты священнослужителей и верующих, которые затронули и сотрудников Центральных государственных реставрационных мастерских. Автор статьи «Наследники Грабаря», художник и искусствовед Алексей Петрович Владимиров писал: «К сожалению, как раз в пору расцвета ЦГРМ – в 1930-е годы – политическая ситуация резко изменилась не только в области охраны памятников, но и по отношению к реставрационным мастерским: работу ЦГРМ признали “слишком узкой, аполитичной и не имеющей общественного уклона”. Реставраторы стали не нужны власти, борющейся с Церковью, их письма и ходатайства в защиту памятников национальной культуры раздражали. Последовали “оргвыводы”. <…> Великие деятели охраны памятников Ю. А. Олсуфьев и А. И. Анисимов пали жертвами сталинских репрессий»[99]. Игорь Эммануилович, который всю жизнь боролся за сохранение памятников, тяжело переживал уничтожение и разграбление храмов и гибель соратников по искусству. В самом начале сталинских чисток он принял решение уйти с поста директора Реставрационных мастерских. Видимо, Грабарь отчетливо сознавал, что антирелигиозная пропаганда – это долгосрочный проект, и не хотел исполнять указания партийных функционеров, которые в 1932 году торжественно провозгласили проведение в стране «безбожной пятилетки». 19 декабря 1929 года Грабарь писал хранителю художественного отдела Русского музея Петру Ивановичу Нерадовскому: «В ближайшее время надеюсь получить пенсию и уйти со службы, отдавшись только живописи и, может быть, перебравшись на постоянное жительство в деревню под Москвой»[100]. В мае 1930 года Грабарь осуществил свое намерение, а через четыре года Центральные государственные реставрационные мастерские были закрыты. Вспомнили о них только в годы Великой Отечественной войны, когда возникла серьезная проблема реставрации произведений искусства из музейных собраний. Многие из них были существенно повреждены или находились в очень плохой сохранности, так как оставались в зоне оккупации. Об этом основательно задумались уже в июле 1942 года. Когда встал вопрос о воссоздании Реставрационных мастерских, обратились к их создателю, и Игорь Эммануилович беспрекословно принял назначение на должность председателя Комиссии по учету и охране памятников искусства. Художнику уже исполнился 71 год, но он по-прежнему оставался энергичным и бодрым и, понимая всю важность порученного ему дела, был невероятно заинтересован в его благополучном завершении. В 1944 году новая Государственная центральная реставрационная мастерская, научное руководство над которой осуществлял Игорь Эммануилович Грабарь, заработала вновь с удвоенной силой.

После возникновения в 1932 году Союза советских художников Грабарь был экспонентом всех московских весенних и осенних показов этого нового творческого объединения, а также республиканских, всесоюзных и передвижных выставок. Перед войной в Москве и Ленинграде с большим успехом прошли персональные выставки художника. В эти годы он также плодотворно работал над многочисленными статьями по русскому искусству, выходившими не только в России, но и за рубежом. В 1937 году Игорь Эммануилович стал директором и профессором Московского государственного художественного института имени Василия Ивановича Сурикова. Ему удалось привлечь к преподаванию лучших мастеров живописи, скульптуры и графики, в результате чего в институте к 1939 году сложился сильный педагогический коллектив. Так, станковыми мастерскими руководили известные живописцы Сергей Васильевич Герасимов, Борис Владимирович Иогансон, Георгий Георгиевич Ряжский и сам Грабарь. По инициативе Игоря Эммануиловича был организован специальный курс теории и практики научной реставрации памятников искусства и старины, которого до этого не было ни в одном учебном заведении не только у нас в стране, но и в Европе. Заслугой Грабаря стала и организация в институте монументальной мастерской под руководством известного живописца и графика Александра Александровича Дейнеки.

Широта взглядов художника-ученого, его творческое отношение к педагогической работе способствовали привлечению к преподаванию таких известных художников, скульпторов, графиков, как Н. М. Чернышев, И. И. Чекмазов, Д. К. Мочальский, В. Н. Домогацкий, М. С. Родионов, А. А. Осмеркин, Д. С. Моор, А. Т. Матвеев, Л. В. Шервуд, П. Я. Павлинов. Перед педагогами стояла сложная задача по укреплению профессиональных знаний студентов. Овладение культурой цвета Грабарь связывал с работой на пленэре, считая, что студентам, проходящим зимой курс живописи в условиях искусственного освещения, должна быть предоставлена возможность работать на открытом воздухе, без чего, как он полагал, обучение не может быть полноценным. Для старшекурсников практика была организована в Крыму в селе Козы, которое в наши дни носит поэтичное название Солнечная долина. Расположенное у южных отрогов хребта Эчки-Даг, защищающего село от северных ветров, оно славится своими уникальными виноградниками и множеством древних археологических памятников. Студенты писали пейзажи с видами удивительных по красоте гор, виноградных плантаций и красочные южные натюрморты. Руководили практикой в Козах ведущие педагоги, в том числе и Игорь Эммануилович, который с присущим ему энтузиазмом устраивал обсуждения работ и выставки, на которых демонстрировались лучшие студенческие этюды. Грабарь курировал и летнюю практику первокурсников, которая проходила в селе Троицкое Калужской области, где находилось старинное имение княгини Екатерины Романовны Воронцовой-Дашковой, к сожалению, почти полностью разрушенное. Село Троицкое, расположенное на крутом берегу реки Протвы, с которого открывается невероятно захватывающий вид на прилегающие к нему окрестности, было прекрасным местом для работы на пленэре. От начинающих художников Грабарь настоятельно требовал внимательного отношения к натуре и прилежного освоения профессиональных навыков. Игорь Эммануилович, который сам в юности прошел строгую академическую школу, выступал за сохранение традиций классического обучения. В частности, он отмечал, что в художественной школе «надо учить только простейшим и бесхитростным вещам, только грамоте, отбрасывая все заумности, как ненужный хлам, отнимающий и без того немногие часы занятий. Надо учить азбуке рисования и живописи – все остальное учащийся постигнет сам, в процессе своего роста и на производстве. Не надо забивать голову зыбкой философией композиции, модной в некоторых “левых” кругах, учениями об “оформлении пространства”, до сих пор все еще весьма спорными и сомнительными. Ближе к делу, побольше ясности и простоты»[101] В созданных в это время произведениях Грабарь следовал выработанным в результате многолетней работы на пленэре определенным критериям эстетической ценности. Мастерски исполненный зимний пейзаж «Березовая аллея» (1940) отличается простотой композиции и тонкой цветовой разработкой, передающей красочное богатство окружающей природы.

В начале Великой Отечественной войны Игорь Эммануилович был в эвакуации в Тбилиси, где создал выразительные портретные образы деятелей искусств Грузинской СССР, а также в Нальчике. Он остро переживал свою оторванность от суриковского института, который вместе с преподавателями и студентами, не подлежащими мобилизации, был эвакуирован в Самарканд. Грабарь находился в постоянной переписке с преподавателями, особенно волнуясь за опасный в военное время перевод института из Москвы в Среднюю Азию. Узнав, что переезд