Мой вечный раб (СИ) - Дорофеева Наталья

Так, совсем скучно и обычно, прошла неделя. Ричард начал ходить, прихрамывая на больную ногу. Боль почти ушла, как и говорил доктор. На девятый день своего лечения, в самый дождливый день осени, как в тот день показалось Эли, Ричард утром уехал по какому-то очень важному делу, как передала управляющая своей госпоже.

— По какому такому очень важному делу?

— Не знаю, мадам. Так просил передать ваш муж.

— Хорошо, ступай. «Господин приедет, мне всё расскажет, что это за такое очень важное дело, которое не дождалось его полного выздоровления». Последнее Эли в слух не сказала.

XVII

«Сказать или умолчать? Изменится ли что-нибудь, если я скажу ему, что полюбила его. Полюбила, как и все женщины своих мужей в браке по договоренности, то ли от того, что не с кем сравнивать, то ли по-настоящему, по-романтичному, встретив свою судьбу сама того не ожидая. Я не понимаю Ричарда, его поведение, даже он, кажется, не в состоянии понять себя. Какое-то время он меня открыто ненавидел, потом будто смирился, молчал, украдкой смотря на меня, потом начал странно себя вести. Та попытка самоубийства до сих пор не оставляет мои мысли, но, если я спрошу об это, ответа не получу. В конце концов, начал относиться ко мне, как к жене, хоть и частично. А, что теперь? Мы вернулись к тому с чего начали. И как я должна к этому относиться? Молча любить его и жить, как прежде, совсем одинокой? Да, я свободна. Любая женщина хочет распоряжаться своим временем, как ей вздумается. Однако, любая женщина хочет быть любима. Одни жены мечтают о внимании, восхвалении и подарках; другие — о нескончаемом сексе. Я не хочу ни того, ни другого. Мне не нужны подарки и комплименты, меня устроила бы интимная близость несколько раз в неделю. Единственное, чего я хочу, так это ясности. Хочу понимать, о чем думает Ричард, каждый раз смотря на меня. Я, по-своему, полюбила наши споры и оскорбления, но я все-таки предпочла бы необидные подшучивания друг над другом. Возможен ли такой брак? Я боюсь, что даже, если мне повезет, и со временем он станет таковым, будет ли мне этого достаточно? Или же, приобретая желаемое, мне станет этого мало? Я начну мечтать о большем и опять буду несчастна, таков исход? Иногда я смотрю на Ричарда и думаю, что все что мы с ним пережили должно было уже сблизить нас, а порой, удивляюсь, как мы можем еще говорить друг с другом. Мысли запутаны. Никто мне не подскажет, что со всем этим делать. Я предоставлена сомой себе в этом мире, в этом королевстве, в этом доме. Я — дочь, которая благоразумно вышла за муж по желанию родителей. Я — жена, которая не попадается на глаза своему мужу, изредка отвечая ему взаимностью на поцелуй».

Элизабет сидела в саду, смотря на нераспустившиеся цветы и к концу своего безмолвного монолога услышала шум. Подъехал экипаж. Она поднялась с деревянной лавочки и направилась к крыльцу. Подходя, она увидела своего мужа и недавнего знакомого — Вильяма. Эли не была удивлена нисколько его появлению. «Они друзья. Вильям проездом, Ричард более не менее выздоровел и решил повидаться с ним. В этом нет ничего подозрительного. хотя можно было послать за ним, к чему было ехать самому — не понятно. Но это Ричард, разве его можно понять?»

Ричард стоял спиной к тропе, по которой шла девушка. Вильям, как только заметил Эли, сразу широко улыбнулся и покраснел. Ричард удивился такой перемене лица товарища, обернулся и увидел жену. Элизабет слегка улыбнулась.

— Вильям, добро пожаловать! Не ожидала вас увидеть, но рада встречи.

— Элизабет, я очень, очень рад увидеть вас так скоро, еще по такому поводу — мужчина сиял от восторга.

Эли немного смутилась его открытой радости.

— Прошу прощения, о каком поводе речь?

Ричард, молчавший все это время, выпрямился и, отчеканив каждое слово, произнес:

— Элизабет, познакомься, граф Вильям Де-Бо — твой будущий муж.

Как гром прозвучали эти слова. Девушка остолбенела, побледнела и онемела в миг. Она не доверчиво посмотрела сначала на мужа, потом на графа, запинаясь спросила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ч-что это значит, Ричард?

— Это значит, женушка, что мы разводимся.

Вильям перестал по-идиотски улыбаться. Он следил за двумя супругами с нескрываемым любопытством и ждал кульминации этой сцены.

— Я, что вещь? Если ты хочешь развестись, боже мой, давай! Мы с тобой ни одной минуты не были настоящими мужем и женой. Но приводить своего друга и передавать меня ему, это еще что? Новый способ унижения от Ричарда Уэнского? Ты меня ни капли не уважаешь?

— Совсем, наоборот. Отвергнутые жены, как правило, теряют свою значимость в обществе. Умирают в полном одиночестве. А я нашел себе замену, достойную замену.

— Ричард, в браке с тобой я и так умру в одиночестве. К чему этот цирк?

— Я думал, ты обрадуешься.

— Чему? Меня, как вещь, отдают в жены другому мужчине, не спросив моего мнения, а я должна радоваться?

— Ты избавишься от меня, разве это не сделает тебя счастливой? Разве ты не хочешь этого? — Ричард повысил голос, он нервничал, этот диалог его раздражал. Он ждал другой реакции Элизабет. Ему было тяжело говорить о сделке с Вильямом, который сразу согласился, но еще тяжелее было уговорить жену, которую он всем сердцем не хотел отпускать.

Эли совсем расстроилась: ком подступил к горлу, на глазах заблестели слезы. Еще минута, и она разревелась бы, поэтому девушка прокричала: — Нет, не хочу! — и убежала со двора в сторону леса.

При всем желании Ричард из-за травмы не смог бы догнать жену. Он кивнул Грегори, который все это время стоял позади Эли с недоумевающим, но понимающим видом, и тот пошел вслед за девушкой.

Элизабет больше не сдерживалась и дала волю своим слезам. Она села на сухое прогнившее бревно и закрыла лицо руками. Грегори не сложно было отыскать ее по плачу. Он тихо подошел к девушке, но так чтобы не напугать ее неожиданным шумом. Он присел рядом и ждал, когда Эли сама начнет говорить с ним. Девушка проплакала минут десять и стала понемногу успокаиваться. Наконец, она заговорила:

— Грегори, скажи, что это шутка, что это всего лишь очередная выходка Ричарда. Я так устала от его непонятного поведения. Чего он хочет? Ты его друг, скажи мне!

— Госпожа, я могу сказать только, что каждому поступку вашего мужа есть объяснение, которое он не может вам дать. Он хочет, чтобы вы были счастливы, в этом я не сомневаюсь.

— Отдав меня Вильяму, как вещь? Я так стану счастлива? Я, что игрушка, чтобы передавать меня из рук в руки?

— Разумеется, нет. Ваш супруг должен был предупредить вас заранее, спросить, хотите ли вы этого, но вы же знаете… Господин — импульсивен. Если что-то взбредет ему в голову, он от этого не отступится.

— Прекрасно! Значит, он все равно избавится от меня. Я только не понимаю зачем? Мы видимся один раз в сутки только по необходимости. Не надо было тогда соглашаться на брак, раз я так ему невыносима.

— Элизабет, вы чего хотите сами?

— Я не хочу быть женой Вильяма. Я вообще не хочу быть женой другого человека. Сначала я вышла за выгодную партию для моих родителей, а теперь должна выйти за муж за человека, которого выбрал Ричард? Я настолько безнадежна, что даже сама не могу решить свою судьбу, замечательно!

— Вы бы хотели расстаться с Ричардом?

— Нет, не хотела бы. Хотя бы потому что я не вижу для этого причины. Ни одной причины.

Грегори вздохнул. Он знал настоящую причину поступка своего хозяина, но не имел права рассказать. Он понимал своего господина и понимал свою госпожу, обоих их искренне жалел.

— Я думаю, вам нужно обсудить это с вашим мужем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Элизабет вдруг истерически засмеялась.

— С каким именно, Грегори? Ха-ха-ха. С будущим или с настоящим?

— Мадам, я знаю только одного человека, способного переубедить господина, и это вы. Если вы не хотите за муж за Вильяма, значит этого не будет.

Эли перестала смеяться, серьезно посмотрела на конюха.

— Вы, правда, так думаете?