Собаки из дикого камня - Николай Басов

— А он?

— Его я могу прикрыть, но на вас двоих сил у меня не хватит, — сказал Лотар. Не задав больше ни одного вопроса, Гергос направился к выходу. Лотар крикнул ему в спину: — И поставь кого-нибудь, чтобы сюда ненароком не ввалился какой-нибудь любопытный олух!

— Я сам буду стоять снаружи, чтобы быстрее узнать имя убийцы, — не оборачиваясь, ответил Гергос.

Дверь закрылась. В помещении остались Лотар, Рубос и Сухмет. Конечно, был еще труп — бездушная, лишенная жизни оболочка, лишь чуть-чуть отличающаяся от куклы. Отличие заключалось в том, что остатки животворной энергии еще не до конца вытекли из этого тела. Хотя сколько ее там осталось, предстояло сейчас выяснить.

— Ну что, начнем? — спросил Сухмет.

Лотар кивнул. Рубос отошел в дальний угол каземата.

— Ты правда сможешь меня защитить от его магии? — спросил он Лотара.

— Ни от чего защищать тебя не придется, — ответил Сухмет.

— Я не хотел, чтобы он тут находился во время сеанса, — ответил Лотар, слабо улыбнувшись. Рубос кивнул:

— Тогда начинайте.

Сухмет подошел к Мелету и поднял шлем над его черепом. Внезапно из его горла вырвался странный, гортанный звук, похожий на иноземное слово. Лотар подошел ближе. Череп десятника был разможжен, словно кто-то старательно пытался сокрушить мозг этого человека.

— Значит, его оглушили, а потом уже сломали шею, — прокомментировал из угла Рубос. Лотар покачал головой:

— Видишь, раны очень глубокие, но кровь из них почти не вытекла. Это значит, что его сначала убили и лишь потом старательно и очень аккуратно разбили череп. Рубос пожал плечами.

— Каким бы лопухом этот Мелет ни был при жизни, он был профессионалом и вряд ли дал бы захватить себя врасплох, чтобы ему свернули шею. Да и для нападения есть более простые способы.

— Но если ты подошел очень близко…

— Никто, даже местные стражники, не подпустят незнакомого человека к себе так близко, чтобы ты захватил шею.

— Значит, это не был незнакомец, — ответил Лотар.

Мгновение в каземате царила тишина. Потом Сухмет произнес:

— М-да, кто-то потрудился тут на славу. Вряд ли мы много узнаем.

Лотар потер ежик волос над налобной пластиной.

— Кстати, я давно хотел тебя спросить: ты специально стал рассуждать о развороченных мозгах в трапезной князя? Пытался кого-то проверить?

Сухмет растянул губы, но ухмылка быстро погасла, да и глаза его остались холодными, как пол каземата.

— Просто решил убедиться. Если присутствующие там узнают от меня про эту особенность нашей работы, а потом что-нибудь подобное случится, — Сухмет кивнул на Мелета, лежащего перед ним на столе, — значит, преступление берет начало из терема. От кого-то, кто там присутствовал.

— У тебя есть подозрения? — быстро спросил Рубос.

— К сожалению, пока ничего, что стоило бы упоминания, — ответил восточник.

— Я так и думал, — сказал Лотар и приготовился наблюдать. — Ладно, давай узнаем, что можно выжать из Мелета.

Сухмет кивнул. Затем он снял с себя роскошный халат, все оружие и остался только в рубашке и легких штанах. Сапожки с загнутыми вверх носами он тщательно протер куском ткани, которую достал из поясного кошеля. Он готовился быть магически нейтральным.

— Это так сложно? — спросил его Рубос.

— Нет, просто мера предосторожности, — ответил восточник.

Он очертил пальцем на полу широкий круг и больше не переступал прерывистый след на темных плитах. Затем он покрутил пальцами в воздухе, словно писал несколько иероглифов одновременно. Наконец издал низкий рокочущий звук, похожий на дробь далекого барабана.

В лицо Рубосу и Лотару внезапно ударил холодный, сырой порыв ветра, словно из пропасти до них долетел никогда не согреваемый солнцем вихрь.

— Ках-тце, мирулам, огадир но-цру… — запел Сухмет.

И даже Лотару, который читал об этой магии в одной из книг, стало тягостно, неуютно, почти страшно. А Рубос, отважный, никогда не теряющийся Рубос, отвернулся.

— Жжереви, Каписа, запир да но сту, вахади!

В голосе старого раба осталось так мало человеческого, что уши закладывало, как от близкого, очень мощного удара гонга. В нем появились такие звенящие нотки, что Лотару пришлось бороться с собой, чтобы не поставить ненароком слуховую блокаду. Но тогда он мог бы не расслышать слов Мелета.

Но Сухмет уже кончил. Он простер вперед руки и почти спокойно спросил на местном языке:

— Отвечай, Мелет, готов ты отозваться на мои вопросы?

Внезапно глаза мертвеца открылись. В них не было блеска, они оставались тусклыми, словно свинцовые бляшки, но могли видеть — в этом Лотар был уверен.

— Я готов, вызывающий меня.

Голос покойника был тихий, гораздо тише, чем жужжание мухи. Но в каземате с гулкими каменными стенами его все равно было слышно.

— Что ты делал в том месте, где тебя настигла смерть?

— Я стоял на часах, вызывающий.

— Ты должен был там стоять?

— Нет, была не моя очередь. Но поставили меня.

-Кто?

— Приказ передал кто-то из молодых воинов…

Пока все шло очень неплохо. В книге Сухмета говорилось, что способность отвечать на вопросы зависит только от чувства ответственности того, кого допрашивают с помощью этой магии.

— Отвечай, видел ли ты того, кто убил тебя?

— Не помню, господин. Сухмет вытер капли пота со лба. Допрос при всей его простоте стоил старику немало сил.

— Что ты делал вчера днем?

— Я не знаю, какой день ты имеешь в виду, вызывающий. Здесь нет времени…

— Что ты делал в предшествующий смерти день?

— Под командованием Гергоса мы ходили в замок Кибата.

— Потом ты вернулся в Мирам?

— Не сразу. На развалинах мне дали коня, и я отвез в замок воеводы Бугошита какой-то сверток.

— Какой сверток?

— Не знаю, туман перед глазами… Помню, он был твердый. Но я не открывал его.

— С кем ты ездил в замок Бугошита?

— Один.

— Чей приказ ты исполнял?

— На свертке был герб Сошура…

Голос Мелета стал тягучим, хриплым, неуверенным. Теперь, чтобы расслышать его, Лотару приходилось напрягать слух.

А Сухмет вообще едва стоял на ногах. Лотар и без магии видел, что мокрая от пота рубашка прилипла к его спине, словно старик только что вылез из воды.

— Попробуй вспомнить вот что. Тебя поставили на этот пост, потом наступила ночь. Ты был один. Потом кто-то к тебе подошел… Кто это был?

— Оставь меня, вызывающий. Я ухожу туда, где это не имеет значения. Там жизнь не кажется необходимой…

Голос десятника замер. Лотар шагнул вперед. Он и не заметил, что едва ли не с самого начала сеанса вливает в старика все больше и больше собственных сил.