Собаки из дикого камня - Николай Басов

Старый раб отвесил очень низкий поклон. Он мог показаться униженным, но Лотар, знавший восточный этикет, понял, что этим движением Сухмет выразил презрение к человеку, своими неловкими действиями проигравшему в ситуации, которую мог спасти.

— Я свободно читаю на шестнадцати языках, господин. А с раритетами обращаюсь особенно бережно. Надеюсь, ты скоро в этом убедишься.

— Если это может помочь… — Князь даже не пытался договорить начатую фразу, он обмяк и просто дал себя унести слугам.

Все участники совета поднялись и стали расходиться. Рубос подошел к капитану мирамской стражи:

— Гергос, придется тебе проводить нас в библиотеку.

— Это вполне может сделать и Кванет, — сказал княжич, подходя к чужеземцам.

Кванет, который следовал за юношей, сдержанно, но с привычной готовностью поклонился.

— Вот и хорошо, — радостно ответил Лотар.

— Я бы с удовольствием сам показал тебе, где это находится, но… — Прачис произнес эту фразу, совершенно определенным образом давая понять, что стоит Лотару только поблагодарить его, как он останется с ними до конца.

Лотар мгновенно взвесил эту возможность. Нет, это слишком опасно для княжича.

— Благодарю тебя, но я понимаю, что государственные дела неизмеримо важнее нашего мелкого расследования, — сказал Лотар. — Мы с удовольствием воспользуемся помощью господина Кванета.

Лицо княжеского дядьки осталось неподвижным, но Лотар уловил, как он начал оттаивать, потому что его назвали так, как требовали правила сословия.

— В таком случае… — Гергос не стал продолжать, просто поклонился и вышел.

— Да, пожалуй, ты прав. — Княжич тоже повернулся, чтобы уйти.

— Прошу следовать за мной, — тут же торжественно проговорил Кванет.

Выходя из Навигаторского зала, Лотар снова почувствовал, как княжичу интересно было бы остаться с чужеземцами, узнать, что они теперь станут делать, и даже, может быть, подружиться.

— Что же, может быть, — прошептал Лотар.

— Что ты сказал? — спросил Кванет, шагающий впереди журавлиным шагом.

— Нет, я просто подумал вслух.

Они пошли по коридору терема. Вернее, это были не коридоры, а анфилады маленьких комнат, соединенных низкими, тесными дверьми. В таких дверях один толковый мечник мог бы задержать целую армию. Но идти вереницей здесь было удобно.

В окошки прорывался уже тусклый вечерний свет. Его едва хватало, чтобы отличать лица нарисованных на стенах фигур от сероватого фона. Лотару на миг показалось, что эти лица следят за ними. Он едва удержался от того, чтобы проверить магическим видением, нет ли потайных ходов и наблюдательных отверстий в этих стенах. Но магия, какой бы невинной она ни была, могла вызвать настороженность и недоверие. А это было ни к чему.

Неожиданно они оказались перед винтовой лестницей с высокими скрипучими ступенями. Лестница была сложена из крепких и довольно толстых брусьев, но за несколько веков они рассохлись в местах креплений, и, пока Кванет и его спутники поднимались, треск от тяжелых шагов стоял ужасный.

Кванет толкнул высокую и широкую дверь, не похожую на другие двери в этом тереме, и она со скрипом распахнулась. Что-то слишком просто, подумал Лотар. Комната, в которой они очутились, была не очень велика, не больше ниши, в которой накрывали стол для поздних ужинов князя Тизуна.

Лотару и особенно Сухмету, которые привыкли к огромным библиотекам Гурхора, она показалась просто крошечной. Но книг здесь было немало. Они громоздились до самого потолка — очень высокого, гораздо выше, чем в обычной комнате.

— Господин Кванет, это помещение мало похоже на библиотеки, которые я видел раньше, — подал голос Сухмет.

Кванет, поколебавшись — стоит ли отвечать рабу, — все же ответил:

— Это не библиотека. Это помещение башни, которое решили использовать под библиотеку.

— Но тогда на верху этой башни должно быть еще какое-нибудь помещение?

— Там и есть помещение. Но его занимает Капис, а он протестовал…

— Проводите нас туда, — мягко попросил Рубос.

— Но… — Больше не найдя слов и повода для отказа, Кванет пожал плечами и пошел в самый дальний угол помещения, более всего заваленный фолиантами. Один из солидных темных шкафов был на колесиках, и когда Кванет не без помощи Рубоса отодвинул его в сторону, за ним оказалась дверь. Конечно, она была заперта.

Лотар оттолкнул Рубоса, который собрался выбить ее ногой, и пропустил вперед Сухмета. Старик молча обнюхал замок, ручку, петли и громко вздохнул:

— Заперта совсем недавно. Но замок хлипкий, пожалуй, его можно даже не ломать. — Он оглянулся на Лотара: — Не угодно ли моему господину дать мне кинжал?

Лотар, усмехнувшись, протянул ему клинок, и старый восточник легко, как фокусник, кончиком лезвия отжал щеколду. Это оказалось настолько просто, что даже Рубос хмыкнул.

По винтовой лестнице они поднимались довольно долго. Кванет дважды останавливался, чтобы отдышаться и унять сердцебиение. Наконец они вышли на площадку, забранную темноватым толстым стеклом. Здесь было светлее, потому что последние лучи солнца еще золотили западные тучи, отбрасывающие на башенку свои блики.

Комнатка была так мала, что они едва умещались в ней. К тому же книг тут оказалось не меньше, чем внизу, только это были не просто кодексы и своды летописей, а старые, чуждые Мираму книги, привезенные из-за морей с других континентов.

Посередине стоял шаткий, поцарапанный стол, на котором вперемежку с книгами валялись навигационные инструменты причудливой конструкции. Для чего они, Лотар не знал, но Сухмет, который выразительно поцокал языком перед этими приборами, мысленно ответил ему, что с таким набором при правильном обращении можно определить все, что угодно.

Пока притихшие Кванет и Рубос ждали, что будет дальше, Лотар подошел к одному из западных окошек и поднял тяжелую раму. Свежий ветер с моря ударил ему в лицо. Послышались ровные звуки далекого прибоя. Свет в окнах домов он заметил только ближе к морю, в стороне порта. Но огней было мало — город затаился.

Зато равнина с западной стороны предстала перед ним как на ладони. Однако и там было темно, и даже Лотару не удалось разглядеть все детали. Но он отчетливо видел горы, где они прошлой ночью искали Кнебергиша, и сеть дорог, опутавшую неубранные в этом году поля. В трех-четырех местах за городской стеной горели костры. Это были мародеры, они ждали чего-то,

как шакалы.

Лотар повернулся к Сухмету:

— Ну, что скажешь?

Сухмет положил на стол старинный инструмент, отдаленно напоминавший секстант.

— Я бы сказал, что это целая обсерватория. И место выбрано удачно.