Собаки из дикого камня - Николай Басов

Голос десятника замер. Лотар шагнул вперед. Он и не заметил, что едва ли не с самого начала сеанса вливает в старика все больше и больше собственных сил.

— Спроси его, — сказал Лотар, — не окликал ли его кто-нибудь из-за калитки?

На мгновение в каземате воцарилась тишина. Вероятно, для трупа было не важно, кто именно задавал вопрос, поэтому Сухмет не стал повторять слова Лотара. Он лишь сузил и сделал чуть более ярким поток энергии, вливающейся в десятника. Теперь в нем засверкали крошечные искры, словно пузырьки в пенящейся воде.

— Нет, никто не звал меня… Я ухожу… совсем…

Да, теперь даже Рубос понял, что десятника больше не оживить.

Сухмет отошел к стене, в которой было окошко, и сел прямо на пол. Потом спрятал лицо в ладони. Лотар подошел и положил руку ему на плечо.

— Ты здорово поработал, Сухмет.

— Он ведь видел, — проговорил старик пересохшими губами, — видел того, кто подошел к нему. Даже разговаривал с ним. Но лицо, фигуру, голос передать не мог. Слишком сильно разбит затылок.

— А может, он не хотел говорить? — подал голос Рубос.

Лотар с удивлением посмотрел на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, если они были друзьями и убийца все еще кажется Мелету своим… Хотя он и стал причиной смерти, но десятник простил его, потому что там, как я понял, это не имеет значения.

— Кажется, понимаю, — ответил Лотар. — Но это нелогично. Если там наши проблемы не имеют значения, тогда, наоборот, можно выдать даже друга, потому что это уже не важно.

Рубос махнул рукой:

— Ну, как знаешь. Я просто предположил, что…

— Нет, — подал голос Сухмет. — Мне кажется, все дело в том, что затылок разбит. И позвоночник сломан. Слишком много энергии из-за этого вытекло. Если бы тут был маг посильнее…

— Нет, большего не добился бы и сам Харисмус, — сказал Лотар. Сухмет поднял голову.

— Ты не знаешь его силы, господин мой. Если бы он был тут, он бы заставил не только труп, но даже камни свидетельствовать и повествовать.

Лотар вспомнил, что это была цитата из жизнеописания великого колдуна и мудреца, прозванного на Востоке Учителем Учителей.

— Ну ладно, мы и так узнали немало.

— А именно? — спросил Рубос.

— Мы узнали, — сказал Желтоголовый, — что убийца находится в городе. И у него как минимум есть осведомитель во дворце. И что, скорее всего, Мелета убили за то, что он возил что-то в замок Бугошита.

— Нужно было спросить, кому он передал сверток, — сказал Рубос.

— Это важно, конечно, но гораздо интереснее то, что события, если не ошибаюсь, не могли развиваться до тех пор, пока кто-то не оказался на развалинах замка Кибата. Вот это настоящее открытие.

— А что это может означать? — спросил Рубос.

— Еще не знаю, — ответил Лотар. — Но возможно, это ключевой момент всего дела.

ГЛАВА 12

Хотя каждый думал о своем и все подустали, поздний завтрак проходил активно. Аппетит у всех был на диво, и Шув только крякнул, отдавая служанкам команду в третий раз накрыть на стол. Лотар хмыкнул, увидев его волнение.

Когда все более или менее наелись, пришла пора наконец поговорить. Рубос хлопнул ладонью по стулу рядом с собой, приглашая трактирщика сесть. Шув с готовностью пристроился на кончике стула. Тогда Рубос откинулся на спинку, уже почти без аппетита кусая ломоть темного козьего сыра, и спросил:

— А помнишь, Шув, как мы галок стреляли в оврагах, а потом жарили их на костерке? Признайся, ты себе всегда самые лучшие куски урывал.

Казалось, Шув покраснел каждой своей морщиной.

— Ничего я не урывал, Рубос. Просто я готовить умел, а вы кидались на мясо слишком рано, когда оно и не поспело еще.

— Верно, ты уже тогда умел кухарить лучше всех.

Они минуту помолчали, потом Шув с чувством сказал:

— Да, хорошее было время. И все были еще живы.

— Кого ты имеешь в виду, любезный Шув? — спросил Сухмет.

— Да всех. Всех, кто из Мирама.

— Костолома, например? — спросил Лотар.

— Конечно, — ответил трактирщик. — В те времена он был совсем другим человеком. На удивление добрым и великодушным. Он женился на совсем маленькой девчонке, и у них детей не получилось. Вот он и носил, почитай, всей детворе с нашей улицы гостинцы. — Шув расплылся в улыбке. — Очень любил какие-нибудь заморские редкости. То сушеный кокосовый орех принесет, то восточную халву — пальчики оближешь.

— А не было в нем… — Сухмет замялся, — жестокости, например?

— Дрался люто, — сказал Шув, чуть прищурив глаза. — На ярмарках его специально нанимали с заезжих знаменитостей спесь сбивать. И он ни разу не подкачал. Не помню я, чтобы он проиграл кулачный бой, когда ставки были уже сделаны.

— Как же получилось, что он так изменился? — спросил Лотар. Шув пожал плечами:

— Сам не пойму.

Лотар мельком взглянул на Сухмета. Тот поймал его взгляд и чуть прикрыл веки. Лотар давно усвоил, что такая уклончивость по восточному кодексу означает непонимание. На их общем внутреннем языке это означало, что Сухмет не чувствует собеседника.

— Может быть, — решился Шув, — все дело в том, что люди слышат этот “шепот”?

— Какой шепот? — спросил Сухмет.

— Ну, “шепотом” его называют старухи. На самом деле это, конечно, не шепот, а… — он чуть наклонил голову, как будто прислушивался к далекому звуку, — что-то непонятное. От него так тяжело, так плохо делается. И кажется, что все можно, что ничто потом тебя не будет грызть, не нужно сдерживаться или о чем-то жалеть.

— О чем жалеть? — не понял Рубос.

— Например, о прошлом. Вот как мы с тобой сейчас вспомнили былые дела.

— Понятно, — сказал Лотар. — И как этот “шепот” люди слышат? И где? И когда?

— Никто не знает, где и когда. Но когда он раздается, все сразу понимают, что это “шепот”.

— Ты сам-то его слышал хоть раз? — спросил трактирщика Рубос.

— Дважды слышал, но…

— Продолжай.

— Это такое неприятное ощущение, что…

— Вот и расскажи нам, каково это — слышать “шепот”? — попросил Сухмет.

Он тихонько прихлебывал бледный отвар каких-то трав, и его прищуренные глаза блестели, как влажные темные рубины.

— Ну, как если бы тебя вдруг понесло, куда ты не хочешь. Или ты разучился понимать все, что происходит вокруг, и приходится жить в незнакомом мире. — Шув озабоченно посмотрел на восточника: — Понятно?

— Похоже на звуковое внушение, — пояснил Сухмет Лотару. — Только этот “шепот” еще снимает запреты, а вот это для меня новое.

— Да, — решил Лотар, — это уже кое-что.

— Кое-что? — Рубос хмыкнул, скептически глядя на Сухмета и Лотара. — Я скажу вам, что это такое. Это — бабские россказни для слабаков. Развели тут поганцев, вот и решили объяснить бездействие начальничков тем, что, мол, “шепот” приказывал Костолому убивать и грабить. Не верю. — Мирамец гордо выпрямился на стуле. — Каждый человек сам в ответе за свои поступки. И никакого тебе “шепота”.