Спальни имеют окна - Эрл Гарднер

– Что они там пытаются провернуть?

– Пусть пытаются.

– Не на того напали… Я им… Я им…

– Но ведь деньги у тебя, не так ли?

– Были у меня.

– А что же случилось?

– Они пытаются списать эти деньги с моего счета в нашем банке на том основании, что деньги были просто сданы в банк на хранение. Ну что ты на это скажешь?

– А куда ты внесла чек? Ты сама ходила в банк, на который был выписан чек?

– Еще чего? Стану я туда ходить! Я пошла в наш банк и оттуда позвонила в их банк, чтобы проверить, действителен ли чек. Они проверили и сказали, что да, все в порядке. Ну и я внесла его в банк, который на основании этого телефонного звонка дал мне кредит.

– Ну а дальше что?

– Ну а сегодня утром, когда они начали производить расчет по чекам, выяснилось, что чек, внесенный Клэр Бушнелл, недействителен. Дональд, дружок, не могут они с нами так поступать!

– Если ты внесла чек в наш банк, то они совершенно правы. Они не обязаны платить, если чек ничем не обеспечен.

– Но ведь они меня заверили по телефону, что чек действителен.

– Это было в субботу, – сказал я. – А сегодня понедельник. Ситуация изменилась.

– Черт побери! Ведь мы почти закончили это дело. И надо же – работать на такую сомнительную личность.

– Я постараюсь что-нибудь сделать. Никому не говори, над чем я работаю. Смотри не проболтайся, где меня можно найти. Дело пахнет порохом, и я намерен быть крайне осторожным.

– Я никому ничего не скажу, – пообещала Берта. – Но ты должен найти эту Бушнелл. Должны же у нее быть хоть какие-нибудь деньги. Пусть заложит кольцо, в конце концов. Или попросит у своей богатой тетушки.

Я улыбнулся:

– Ты хочешь сказать, пусть тетушка раскошеливается за слежку за своим дружком?..

– Мне наплевать, что для этого придется сделать. Мне нужен действительный чек на двести долларов. Не можем же мы упустить такую сумму.

– Мне нужно предварительно все обдумать, прежде чем я смогу что-то сделать. Говори всем, что я занят обычной работой и вернусь с минуты на минуту.

– Что ты так суетишься с утра?

– Ничего подобного, – сказал я, – я просто пытался совместить пулевые отверстия, прежде чем…

– Прежде чем что? – спросила Берта.

– Прежде чем полиция додумается проследить траекторию полета пули через сумку.

– Ты что, спятил? Дело уже закрыто. Не вздумай за него браться, ты потерпишь неудачу. Невыясненным остался только вопрос о страховке. Не забывай – это восемьдесят тысяч!

– Сосредоточься на восьмидесяти тысячах, Берта, и не отвлекайся. Это иногда помогает. И помни главное – это страховка.

– Я не хочу, чтобы эта кофта отвлекала тебя от чека в двести долларов, – сказала она. – Мы же не позволим, чтобы банк обошел нас в этом деле, дружок. Как только подумаю об этом, так и хочется задушить их голыми руками. Не позволяй этой стерве совращать себя.

– Не позволять? – спросил я улыбаясь.

– Нет! – завопила Берта. – И не шути с этим, Дональд. Ты прекрасно знаешь, что нет такой женщины в мире, которая бы стоила двести долларов. – И Берта вышла, хлопнув дверью.

– У Клэр Бушнелл и у Берты могут быть разные понятия о совращении, – сказал я.

Элси Бранд потупила глаза.

– А у тебя?

– Я не специалист в этом деле.

Элси по-прежнему не поднимала глаз. Через некоторое время она спросила:

– Ты читал утренние газеты?

Я кивнул.

– Об убийстве красивой блондинки. Ее задушили при помощи чулка.

– Да, читал.

– Ты знаешь, меня всегда интересовало, как можно найти преступника по описанию, которое дает полиция.

– Что ты имеешь в виду?

– Полиция дала описание человека, которого они разыскивают в связи с убийством. Тебе следовало бы прочесть.

– Зачем?

Она засмеялась:

– Ты не поверишь, но описание точь-в-точь твой портрет. Боже мой! Когда я его читала, я думала: кого-то оно мне смутно напоминает. Потом прочла вторично и поняла: да это же вылитый ты. И это меня ужасно рассмешило. Это же еще раз доказывает, как поверхностны и ненадежны подобные описания.

– Очень даже надежны, черт бы меня побрал, – сказал я и направился к выходу.

– Ты вернешься?

– Конечно, я вернусь, – сказал я через плечо.

Я поймал такси и вышел у аптеки на Вероника-Вэй, потом вернулся и пошел пешком до дома 1624. Я нажал кнопку звонка и сыграл на нем ту же мелодию, что и вчера.

В переговорной трубке раздался голос Клэр Бушнелл:

– Кто там?

– Лэм.

– О, я никак не могу принять вас сейчас.

– Почему?

– Я только что проснулась.

– Наденьте халат и впустите меня. Это очень важно.

После небольшой паузы зажужжало электрическое устройство, и дверь отворилась.

Я вошел и поднялся наверх. Дверь в комнату Клэр была приоткрыта. Я открыл ее и вошел.

Из спальни раздался ее голос:

– Усаживайтесь и располагайтесь как дома. Я выйду через несколько минут.

– Не стесняйтесь, черт подери, – сказал я. – Надевайте халат и выходите. Мне нужно поговорить с вами.

Она чуточку приоткрыла дверь.

– Кто стесняется? – спросила она. – Я просто хочу выглядеть прилично. Разве вы не знаете, как выглядит женщина утром, когда встает с постели?

– Откуда мне знать?

– А вы пройдите курс заочного обучения, – сказала она и захлопнула дверь спальни.

Я сидел и ждал.

Прошло не меньше четверти часа, прежде чем она появилась. На ней были домашние тапочки и пушистый халатик, но волосы были убраны, лицо загримировано: губы аккуратно накрашены.

– Вы пришли в самый неудачный момент, – сказала она.

Я посмотрел на нее и сказал:

– Зачем лилии позолота?

– Что вы имеете в виду?

– Вам не нужна эта боевая раскраска. Вы могли бы выскочить из постели и тут же получить приз за красоту.

– Много вы знаете об этом. Хотите кофе?

– Хочу.

Она открыла дверь, за которой скрывалась крошечная кухонька, встроенная в кладовку. В ней стояли маленькая газовая плита, крошечный холодильник и висело несколько полок.

– Больше ничего не дам. Я сама почти ничего не ем на завтрак.

– Спасибо. Я уже завтракал. Я так, просто чтобы поддержать компанию.

– Что вас заставило прийти сюда в такую рань?

– Чек, который вы нам дали.

– Чек на двести долларов?

– Да.

– Ну и что с чеком?

– Он был возвращен ввиду отсутствия средств на счету плательщика.

Она насыпала кофе в кофеварку. Услышав это, она быстро обернулась, все еще держа банку с кофе в руке.

– О чем вы говорите?

– Он был возвращен.

– Как? Он же совершенно безупречный.

– Мне кажется, здесь есть небольшое расхождение во мнениях, – сказал я. – Банк думает иначе. По-видимому, вы внесли в свой банк чек на какую-то сумму и примерно на ту же сумму выписали чек нам. Так вот: чек, который вы внесли в свой банк, недействителен.

– Дональд, но это же нелепо! Тот чек был абсолютно безупречным.

– Тогда позвоните в свой банк, если вы мне не верите.

Она оцепенела от изумления. Потом медленно поставила банку кофе и сказала:

– Боже мой! Никогда бы не подумала!

– Берта Кул уже навела справки, – сказал я.

– Еще бы!

– Что можно сделать? – спросил я.

Она посмотрела на меня задумчиво:

– Думаю, что ничего. Не сейчас.

– Вы можете достать денег?

– Ни цента.

– Должно быть, у вас есть какие-то деньги в банке?

– Допустим, есть. Ну и что?

– Вы можете заложить кое-что.

– И не подумаю.

– Ваша дорогая тетушка, оказывается, не так уж и дорога вам сегодня. А ведь еще недавно, в субботу, вы…

– Замолчите. Сидите и ждите, когда вам подадут кофе.

– Кто дал вам чек, – спросил я, – тот, который возвратили?

– Что вы предпочитаете? – спросила она. – Остаться и выпить чашку кофе или выйти вон?

– Остаться и выпить кофе, – сказал я.

Она налила воду в кофеварку, зажгла газ, приготовила электротостер, нарезала хлеб и вынула из холодильника пакетик с сыром.

– Видели газету? – спросил я.

– Нет.

Я передал ей утреннюю газету и сказал:

– Кстати, вы можете почитать новости, пока варится кофе.

– Я лучше поговорю с вами, а газету почитаю потом. Вы… вы забавный тип… и все время пытаетесь что-то у меня выпытать, не так ли?

– Я уже выпытал.

Она развернула газету, пробежала глазами заголовки и первую страницу, немного задержалась на сообщении об убийстве, потом обратилась к последней странице, где были напечатаны фотографии убитой в трусиках и лифчике.

– Как это страшно! – сказала она.

– Что?

– Быть задушенной подобным образом.

Я промолчал.

– Вероятно, какой-нибудь сексуальный маньяк, – сказала она; ее передернуло. – Мне даже противно думать об этом.

Я вытащил портсигар из кармана.

– Хотите сигарету?

– Да.

Она взяла сигарету. Я дал ей прикурить. Закурил сам и отошел к окну. Постоял немного и резко обернулся. Она открыла газету на спортивной странице и изучала расписание скачек.

Я отвернулся и стал смотреть в окно. Я услышал, как зашуршала бумага, она складывала газету.