Время больших побед - Борис Царегородцев

– Товарищ народный комиссар Военно-морского флота! Подводный крейсер К-119 «Морской волк» вернулся из пятидесятивосьмисуточного боевого похода на коммуникации противника. Во время похода нами осуществлялась координация боевых действий подводных и надводных сил флота по уничтожению боевых кораблей и судов противника. Непосредственно нашей подводной лодкой было потоплено три боевых корабля, два эсминца и тральщик. А также две подводные лодки противника. Кроме того, было повреждено девять боевых кораблей, из них три добиты нашими подлодками, шесть взяты в качестве призов. В их числе линкор «Шарнхорст», крейсер «Нюрнберг», два эсминца, миноносец и одна подводная лодка. Во время конвоирования данных кораблей один эсминец был потерян. Его потопила немецкая авиация. Командир К-119 «Морской волк» капитан первого ранга Лазарев.

– Благодарю за службу.

– Служу Советскому Союзу! – гаркнул я, понял, что надо было сказать как-то по-другому, но у меня от волнения все слова вылетели. Однако никто не поправляет, значит, сойдет и так.

– Вот и встретились, товарищ Лазарев, а то скоро год, как вы и экипаж «Морского волка» появились в этих водах и помогли нам почти полностью очистить северные воды от немецких военно-морских сил. Скоро семь месяцев, как подводная лодка К-119 зачислена в состав Северного флота. А мне только сейчас довелось увидеть этот боевой корабль и познакомиться с его командиром. Столько раз порывался приехать и познакомиться поближе, но все дело в секретности объекта, который находится в ведении НКВД, а потом выяснилось, кто вы и откуда прибыли. – Кузнецов обернулся в сторону Берии, стоявшего в окружении людей из своего ведомства. – А без их разрешения даже поглядеть на подводную лодку было нельзя, не то что побывать на ее борту.

Тут я увидел, что к нам направляется Берия, за ним следовали Ручкин, Кочетков и, чуть поотстав, еще пара знакомых лиц – Гаврилов с Большаковым.

– Товарищ маршал… – начал я.

– Товарищ Лазарев, полковник Кочетков мне уже доложил о походе, так что можем это пропустить. Вы лучше нам с товарищем наркомом покажите подводную лодку. А то наши подчиненные уже побывали на ней и даже в поход сходили, а нам с товарищем Кузнецовым приходилось только довольствоваться слухами о боевых возможностях этого боевого корабля.

– Товарищ маршал, прошу подняться на борт подводного крейсера К-119.

– Пойдемте, товарищ Кузнецов, посмотрим на чудо военной техники, – обратился Берия к адмиралу.

Он первым поднялся по трапу на борт подлодки, следом Кузнецов, отдавая честь флагу. За ним остальные во главе с Головко. Петрович скомандовал «смирно», строй офицеров и матросов замер. Берия прошелся вдоль него, вглядываясь в лица членов экипажа, будто запоминал каждого в строю. Или искал знакомое лицо.

– Здравствуйте, товарищи матросы, – поприветствовал Берия не слишком громко, но слышно.

– Здравия желаем, товарищ маршал, – взревел экипаж.

– Поздравляю вас с успешным выполнением боевого задания.

– УРА! УРА! УРА!

Потом вперед вышел адмирал Кузнецов.

– За боевые заслуги, – начал он, – подводному крейсеру К-119 «Морской волк» присвоено звание гвардейского.

И опять троекратное «ура».

Итак, де-факто наш корабль уже был гвардейским. Но это в нашем времени. Там он унаследовал флаг от подводной лодки Щ-422, которая не успела его поднять.

Теперь именно наша подводная лодка получила гвардейский флаг, что юридически подтверждено указом о присвоении К-119 гвардейского звания.

– Приказом советского правительства весь экипаж награжден высокими правительскими наградами. Звание Героя Советского Союза присвоено командиру подводного крейсера К-119 «Морской волк» контр-адмиралу Лазареву Михаилу Петровичу, указ и приказ о производстве подписан. Также звание Героя Советского Союза присвоено командиру диверсионно-разведывательной группы капитану второго ранга Большакову, лейтенанту Низинькову (это он поставил радиомаяк на штабной корабль адмирала Шмундта), младшему лейтенанту Ведерникову. Все они из группы Большакова, и всем – за выполнение ответственных заданий в тылу врага, как говорилось в приказе. Капитану второго ранга Бурову и капитану второго ранга Скворцову – по совокупности за их боевые действия на борту подводной лодки и в помощи в создании новых образцов вооружения. Капитану третьего ранга Гаврилову это звание присуждено полтора месяца назад за выполнение диверсионно-разведывательных рейдов в глубокий тыл противника. Награждение экипажа состоится через два часа.

Два часа пролетело незаметно. Пока мой старпом с комиссаром готовились к торжеству, я сопровождал высоких гостей по отсекам подводного крейсера. Берия и Кузнецов хотели знать все и обо всем. Они побывали во всех отсеках подлодки, посмотрели, как работают операторы ГАКа и РЛС, глянули на реактор сквозь иллюминатор, прошлись по турбинному отсеку. Адмирал Кузнецов был в восторге от всего увиденного. Берия держался сдержанней, но, видно, и его заинтересовало оснащение и вооружение лодки. Прошлись по лодке, побывали в торпедном отсеке, глянули на ракеты «Гранат».

– Что-то они не внушают доверия своим размером, что это, мощное оружие? – посетовал Берия, разглядывая лежащие на стеллажах ракеты.

– Товарищ маршал, вы не смотрите, что они размером с торпеду, их начинка может отправить на дно любой корабль и стереть маленький город с лица земли.

– Вот это да! А какая дальность полета у этой ракеты?

– Товарищ маршал, эта ракета может пролететь до двух с половиной тысяч километров.

– Тогда покажите, как выглядит ваша основная ракета, на фотографиях и в кадрах кинохроники она выглядит не так устрашающе. Вот, например, те большие, которые стартуют из шахт. Сразу чувствуется мощь и разрушительная сила. Как нам не хватало их в сорок первом. Зная их разрушительную силу, нам для окончания войны с фашистами хватило бы пары штук.

Мы поднялись на верхнюю палубу, я дал команду открыть пусковую установку «Гранит» и показать ракеты.

– Вот она более подходит для вооружения нашей армии, хотя тоже не впечатляет размерами. Даже первые немецкие ракеты имеют солидный размер, и, глядя на них, начинаешь проникаться уважением.

– Зато наша летит почти в два раза дальше, и с обычной боеголовкой мы не уступаем, а если спецбоеприпас на ракете, и говорить нечего. Боеголовка в несколько раз мощнее той, что американцы сбросили на Японию. Эх, – выдохнул я, – теперь эти шахты годны только в качестве грузовых отсеков.

– Почему вы так сказали, товарищ Лазарев? – спросил Берия.

– Так нам нечем их загрузить, нового боекомплекта ракет у нас нет и в ближайшие десять лет такие вряд ли появятся.

– Такие, может, и не появятся в ближайшие время. Но со временем обязательно будут. Сейчас у наших конструкторов что-то похожее уже появляется и даже летает. Да и ваш специалист по ракетам Скворцов в качестве консультанта очень большую помощь оказывает.

Я промолчал. Кроме ракет нужны еще приборы наведения, а на создание приборов и комплектующих для них нашей радиопромышленности надо пройти долгий путь в освоении новых технологий.

Тут меня обрадовал адмирал Кузнецов:

– Товарищ Лазарев, в Архангельск прибыла первая партия новых торпед, построенных на основе предоставленных вами документов и образца самонаводящейся торпеды. Все технические характеристики вам расскажет капитан второго ранга Буров, который принимал непосредственное участие в ее конструировании.

– Это хорошая новость, товарищ адмирал, у нас не осталось ни одной такой торпеды. Хотя мы и обычными торпедами уже научились обходиться. Нам более всего подходит торпеда 53–39. За два похода, в которых мы применяли торпеды 53–38 и 53–39, выпустили их шестнадцать, а потопили лишь один транспорт, два тральщика и подводную лодку, и один тральщик поврежден. Значит, мы потратили на каждый пораженный корабль более трех торпед.

– Отличный результат.

– Да, хороший результат. Но ему способствовала наша БИУС, без нее было бы гораздо скромнее. У американцев есть неплохие автоматы торпедной стрельбы TDC. Вот бы закупить для нашего флота такие, и расход торпед понизится, и боевых побед прибавилось бы.

– Они не хотят поставлять по ленд-лизу, мы уже просили об этом.

– По ленд-лизу, может, и не поставят, а за наличные – возможно. Они за деньги могут всё продать.

– Но и цену тоже могут заломить.

– Тогда надо будет действовать через подставные фирмы. Мы еще вернемся к этому вопросу, как только прибудем в Москву, – пообещал Кузнецов.

Пока я рассказывал об устройстве подлодки, пролетело больше двух часов. На пирсе под руководством старпома и комиссара все уже было готово. Экипаж с орденами и медалями на форменной одежде выстроился перед лодкой и теперь ожидал, когда мы сойдем на пирс. Я заметил, как Петрович подает мне знак готовности. А я что мог сделать, если высокие гости еще не закончили ознакомительную экскурсию по лодке. Сам не мог намекнуть на это обстоятельство Берии, решил действовать через Головко.