Девять с половиной - Марина Рыбицкая

   Фиолетовая поднесла ей с глубоким почтительным поклоном резной ящичек. Сирейла благоговейно всучила его мне, присовокупив:

   – Это тебе вместо тела господина. Пользуйся и наслаждайся. Когда ты еще согреешь его постель!..

   И процессия удалилась, перешептываясь и на ходу перемывая мне косточки.

   Я не стала задергивать драную занавеску, заменявшую здесь дверь. Так все же светлее, чем прозябать во тьме. Усевшись на матрасик, я открыла ящичек и с недоумением уставилась на гладкую палку с небольшим утолщением на одном конце, рукояткой на другом и снизу еще что-то было подвешено. Типа мешочка.

   – Это головоломка? – потыкала я в деревяшку пальцем. – А где подсказка?

   Я покрутила ящичек, но так и не додумалась до назначения этого странного предмета. Взяв подарок под мышку, я направилась на поиски того, кто сможет пролить свет на сей неопознанный предмет.

   Третья справа клетушка оказалась обитаемой. Так я решила из-за стоптанных шлепанцев рядом с входом.

   – Тут-тук! – подергала я за занавеску. – Тут есть кто-нибудь?

   – Вам что-то нужно? – послышался испуганный голос.

   – Да, – ответила я, раздумывая, можно ли меня бояться заочно, если я пока еще не сделала ничего дурного. – Вы не подскажете, что это за предмет? А то я прямо-таки затрудняюсь с определением.

   – А вы кто? – все так же дрожал голос.

   – Ваша новая соседка, – представилась я. – Амариллис. Проживаю в трех дворцах от вас! Так поможете?

   – Ты еще можешь шутить? – Наружу показалась симпатичная конопатая мордашка с зелеными круглыми глазенками и носиком-кнопкой. Ярко-рыжие пряди не скрывало даже туго затянутое головное покрывало. – Попав сюда?

   – А что здесь? – удивилась я, осматривая местность на предмет врагов и съестного.

   – Отсюда никто не выходит, – грустно сказала мордашка, вылезая полностью. И оказываясь невысокой худенькой девушкой в заплатанном кафтане. – Только через мешок.

   – Через что? – не поняла я пути наружу.

   – Через мешок, – повторила рыжая. – Завяжут тебя живую или мертвую в мешок, набитый камнями, и сбросят со стены в море.

   – Печально, – кивнула я. Воспрянула: – Зато освежительно. Камни какие кладут?

   – Не знаю, – пожала худенькими плечиками девушка. – Меня еще туда не пихали. Я – Ширин. Смотрительнице гарема показалось смешным назвать меня сладкой.

   – Ты очень сладкая, – заверила я девушку, ощущая ее непередаваемый запах свежести и невинности. И еще чего-то…

   – Ты издеваешься?.. – нахмурилась Ширин. – Сама сюда попала и издеваешься? Давай уже придерживаться хороших отношений, если нам тут жить. А то остальные или сидят тихо и плачут, или орут и плачут. Скука смертная.

   – М-да, – кивнула я, протягивая девушке ящичек. – Не знаешь, что это такое?

   Ширин открыла, рассмотрела предмет со всех сторон, даже поковыряла зачем-то, затем поднесла к тускло горевшему факелу и робко сказала:

   – Мне кажется, это мужской орган…

   – Правда? Это?!! – Мои глаза, казалось, заглянули в ящик, хотя я стояла в паре шагов. Вот что изумление с людьми делает. – Тебя обманули.

   – Ну-у-у, – засомневалась Ширин. – Если смотреть фигурально и сделать скидку на фантазию художника… И темноту… То наверное…

   – То есть ты точно не знаешь? – уточнила я на всякий случай.

   Тут мимо нас галопом проскакала лохматая женщина в бурнусе. Она выхватила предмет, прижала к себе и заорала:

   – Здравствуй, господин! Я так счастлива тебя видеть!

   – Местная юродивая, – тихонько сообщила Ширин, отбирая предмет и укладывая в ящик.

   – Тогда я не буду воспринимать ее слова буквально, – сделала я вывод, поглаживая плачущую женщину по колтунам. – Ты не переживай… Я выясню, что это такое, и если оно мне не пригодится, то обязательно тебе отдам!

   – Мне отдадут господина! – ускакала юродивая, счастливо вопя во все горло. – Когда он станет не нужен!

   – У вас так всегда весело? – полюбопытствовала я, запихивая ящичек под мышку. – И как тут кормят?

   – Не всегда, – с готовностью ответила рыженькая. Неохотно признала: – Нас тут все забыли. Мы здесь никому не нужны. Если я за два года не привлеку внимание господина, то меня отправят на кухню. А как его привлечь? Он что, здесь ходит?

   – Нет? – подняла я брови. – Никогда? – Получила подтверждающий кивок. И добавила с полной уверенностью: – Значит, будет ходить.

   – Надеяться никому не вредно, – пробурчала Ширин, отдергивая свою занавеску и доставая глиняную чашку с отбитым краем, наполненную нечищеными грецкими орехами. – Это все, что есть. В следующий раз еду принесут завтра утром. Будешь?

   – Буду, – улыбнулась я, давя орех в пальцах. Он рассыпался в пыль. Кажется, я немного пережала.

   – Осторожней, – предупредила Ширин. – Не переводи продукт. У Зулейки есть камень для колки орехов, но она сейчас спит, и будить ее нельзя. Иначе от воплей Зулейки не будут спать остальные, и нас побьют.

   – Ладно, – согласилась я, переваривая информацию. – Не будем будить лихо, пока оно тихо.

   Поправив ящичек, я еще немного подумала и додумалась. Все гениальное – просто!

   Я достала то, что мы так коллективно и не опознали, и долбанула этим по ореху. Все прекрасно сработало!

   – Вот! – радостно сказала я. – Смотри, у нас получилась отличная колотилка для орехов. Пользуйся на здоровье!

   – Спасибо, – искренне поблагодарила Ширин. – Только почему она мне так напоминает мужское естество?

   – Это от неискушенности, – заверила я ее, и мы вместе раскололи все имеющиеся у нее орехи.

   А когда проснулись остальные обитательницы нашего райского спокойного местечка, то им мы помогли разбить орехи тоже, приобретая бешеную популярность. Даже надутая Зулейка признала, что нашим предметом колоть орехи гораздо, гораздо удобнее! И я подарила каждой по шарику. Знакомство состоялось!

   Утром меня разбудил галдеж за занавеской. Я потянулась и поползла смотреть, что у нас с утра на завтрак.

   На завтрак нам давали сухие лепешки, чистую воду, нечищеные грецкие орехи и толстого евнуха в полосатом халате с подносом в руках, накрытом салфеткой.

   – Саид! – вспомнила я имя евнуха. – Ты нашел недостающие части?

   – Здравствуйте, госпожа Амариллис, – поклонился Саид, распространяя вокруг себя дивные волны темной энергии желания. Я тут же пришла в благодушное настроение. – Мы можем где-то поговорить?

   – Конечно, – отдернула я занавеску. – Немного тесно, но уют я еще не успела навести!