Самородок - Бернард Маламуд

В дороге Поуп был в отвратительном настроении. Говорил о привилегиях для команды: никаких жен в поездках на матчи, никаких счетов за питание — каждое утро перед завтраком Ред выдавал деньги на еду, — комендантский час в одиннадцать вечера и проверка по комнатам каждую ночь. Но Рой обнаружил, что старик пригласил Мемо поехать с ними. Он принял за чистую монету слова о том, что Рой прислушался к его совету держаться подальше от нее, и теперь терзался из-за этого. Мемо не приняла приглашение, и Поуп ругал себя за то, что пригласил ее.

Рой думал о ней в то утро, когда они прибыли в Чикаго и втроем (Поуп, Ред и он) ехали в такси в гостиницу. Ему удалось на какое-то время забыть о Мемо, но теперь, вместе с новым разочарованием, она вернулась в его мысли. Рою хотелось понять, прав ли был Поуп, говоря, что, возможно, это Мемо сглазила его и привела к спаду. Если это так, не будет ли лучше здесь, на таком большом расстоянии от нее?

Такси свернуло на Мичиган-авеню, откуда открывалась панорама озера. Рой молчал. Ред обернулся и посмотрел в заднее стекло.

— Никто из вас, ребята, не заметил черный «кадиллак», который все время преследует нас? Я видел эту чертову машину почти всюду, куда мы ехали.

Рой тоже обернулся. У него екнуло сердце. Машина походила на ту, что следовала за ними через Лонг-Айленд.

— Черт бы их побрал, — сказал Поуп. — Я уволил этих ребят уже неделю назад. Наверное, не получили моей почтовой открытки.

Ред спросил, что это за люди.

— Частный детектив с партнером, — объяснил Поуп. — Я нанял их месяц назад последить за Великим Человеком и уберечь его от неприятностей, но теперь это деньги, выброшенные псу под хвост. — Он обернулся и со злостью бросил: — Эти мне олухи!

Рой посмотрел на Поупа таким тяжелым взглядом, что тот смешался.

Когда такси подъехало к гостинице, к ним кинулся возбужденный человек.

— Ребята, нет среди вас Роя Хоббса?

— Вот он, — мрачно буркнул Поуп, направляясь с Редом к гостинице. Он указал на Роя, вылезшего из такси.

— Никаких автографов. — Рой шарахнулся от мужчины.

— Ради Бога, Рой, — взмолился тот. Он поймал Роя за руку и не отпускал. — Не откажи мне, ради Господа!

— Что тебе надо? — Рой настороженно уставился на него.

— Рой, ты не знаешь меня, — со слезами проговорил мужчина. — Меня зовут Майк Барни, и я вожу грузовик у Кадахи. Мне самому не нужно ничего, только для моего мальчика Пита. Он попал под машину, когда играл на улице. Ему сделали операцию пару дней назад, у него проломлен череп, и он в плохом состоянии. Доктор говорит, что он сам не очень сильно борется.

Майк Барни заплакал.

— А какое отношение это имеет ко мне? — спросил побледневший Рой.

Водитель грузовика вытер глаза рукавом.

— Пит — твой фанат, Рой. У него целый альбом с газетными вырезками о тебе, вот такой толстый. Вчера меня пустили к нему, и я сказал Питу, что ты сделаешь для него хоумер во время сегодняшней вечерней игры. После этого он даже улыбнулся и стал лучше выглядеть. Ему дадут немного послушать радио сегодня вечером, и я знаю, что если ты сделаешь хит, то спасешь его.

— Для чего ты говоришь мне это? — желчно спросил Рой. — В таком состоянии я не попаду и в стенку амбара.

Не отпуская рукав Роя, Майк Барни упал на колени.

— Пожалуйста. Ты должен это сделать!

— Да встань ты, — сказал Рой. Ему было жалко парня, он хотел помочь ему, но боялся того, что может произойти, если у него не получится. Ему не хотелось брать на себя ответственность.

Майк Барни стоял на коленях и рыдал. Вокруг собралась толпа и наблюдала за ними.

— Я сделаю все, что смогу, если у меня будет шанс. — Рой высвободил рукав и побежал в отель.

— Прими отцовское благословение, — прокричал ему вслед водитель дрожащим голосом.

Одеваясь к игре этим вечером в гостевой раздевалке, Рой думал о мальчишке в больнице. Он думал о нем неотвязно, и ему очень хотелось сделать что-нибудь для него. Рой видел себя выходящим к пластине и отбивающим мяч далеко-далеко, в самые трибуны, а потом представил, как выздоровевший мальчик благодарит его за то, что он спас ему жизнь. Картинка получалась очень живой, и, полируя Вундеркинда, Рой чувствовал, как его пальцам не терпится выйти с ним на пластину и сделать классный удар.

Но Поуп имел свои планы.

— Рой, ты останешься на скамейке до тех пор, пока не откажешься от Вундеркинда и не начнешь пользоваться обычной битой.

Рой покачал головой, и Поуп подал судье расстановку игроков на поле без Роя. Когда Майк Барни, сидевший на несколько рядов позади пластины бэттера над третьей базой, услышал объявленный на стадионе состав «Рыцарей» без Роя, лицо его покрылось испариной.

Игра началась, а Рой сидел на дальнем конце скамьи, держа Вундеркинда между коленями. В этот погожий и теплый вечер на трибунах почти не было свободных мест. Прожектора на крышах освещали стадион ярче, чем дневной свет. Над сферой света висела темная ночь, и высоко в небе мерцали звезды. Хотя огорчение из-за того, что он не играет, не проходило, Рой без всякой на то причины был увереннее в себе, чем всю неделю до этого. У него появилось предчувствие, что в этот вечер все может получиться, вот почему он особенно жалел, что не в игре. Больше того, Майк Барни находился в поле зрения Роя и время от времени посматривал на него. Взгляд Роя скользил мимо Майка, дальше, к трибунам, туда, где слева от него на месте у прохода сидела молодая черноволосая женщина в красном платье. Он отчетливо видел белый цветок у нее на груди и то, что она больше смотрела, вытянув шею, на дагаут «Рыцарей», на него — он мог в этом поклясться, — чем на поле. Она заинтересовала его, и ему хотелось бы поближе рассмотреть ее, но выйти туда было нельзя, не привлекая к себе внимания.

Поуп поставил питчером Фаулера, который неплохо показал себя за две эти жуткие недели спада у Роя. Он только вечно накидывался на всех, особенно на Роя, за то, что ему не дают заработать очки и продули две игры, хотя он подавал безукоризненно. Поуп не спускал с Фаулера глаз в последних иннингах, поскольку, когда тот начинал злиться, у него пропадало стремление взять верх над бэттерами противника.

Вплоть до окончания пятого он не давал «Волчатам» поднять голову, но в следующем иннинге расслабился, и они заработали два очка при одном ауте. Поуп посмотрел на него испепеляющим взглядом, Фаулер собрался и завершил партию одной свечой и страйкаутом[56]. В половине седьмого иннинга, когда нападали «Рыцари», Кэл Бейкер сделал потрясающий трипл, дав забежать Снабсу, и затем сам забежал с одного удара Флореса. Они свели счет к ничейному, но утратили позиции, когда в своей части иннинга «Волчата» запустили две пары игроков друг за другом, что и принесло им еще одно очко.

По мере того как на поле развивались события, Рой испытывал все большее напряжение. Он начал подумывать о том, чтобы рассказать Поупу про мальчика и попросить его дать ему возможность пробить. Но, зная упрямство Поупа, Рой понимал: тот будет стоять на своем и требовать, чтобы он отказался от Вундеркинда. Этого Рой и боялся. Как ни хотел он помочь мальчику, теперь его забрало всерьез, он не мог рисковать и бить чужой битой. Если он хоть раз откажется от Вундеркинда, кто знает, что с ним случится. Возможно, он расстанется со своей карьерой навсегда, потому что с того момента, как Рой вырезал биту, он ни разу не пробил какой-нибудь другой.

В восьмом иннинге при дабле и сакрифисе[57] Поуп отправил раннера[58] на третью базу. Сквиз[59] не удался, и он озабоченно шарил глазами вокруг, чтобы найти замену бэттеру. Поймав взгляд Роя, Поуп сказал, как тот и предполагал:

— Возьми порядочную биту и отправляйся на место.

Рой не шелохнулся, хотя ему стоило огромных усилий не подняться. Он видел, как страдает на своем месте Майк Барни, как он вытирает лицо и вздыхает. Рой отвел от него взгляд.

Левая нижняя часть трибун заволновалась. Леди в красном платье поднялась и, возвышаясь над морем голов, казалось, искала кого-то. Потом она перевела взгляд на дагаут «Рыцарей» и наклонила голову. По толпе пробежал шумок. Кое-кто объяснял, что она не разобралась со счетом в седьмом, но другие говорили, что этого не может быть, так как счет показывали на табло после окончания иннинга. Она стояла в свете прожекторов и, видимо, пыталась что-то сказать, но у нее не получалось, и некоторые фанаты стали злиться. Сидевший рядом с ней незнакомец, охваченный желанием, старался скрыть это, нетерпеливо теребя сигарету. Рой не замечал ее, потому что им овладело беспокойство и он серьезно подумывал, не отказаться ли от Вундеркинда.

Поуп, конечно, не имел ни малейшего представления о переживаниях Роя, поэтому он кивнул Эдду Симмонсу, запасному полевому игроку. Эд взял биту из стойки, и, когда он приблизился к пластине, стоявшая леди медленно опустилась на свое место. Но к этому моменту все, кажется, уже забыли о ней. Эд отправил мяч в аут. Поуп презрительно глянул на Роя и сплюнул в пыль струю табака.