Империя Тигвердов. Танго в пустоте - Тереза Тур

Где-то на середине лекции я поняла, что Ричард здесь. В аудитории, среди ста пятидесяти человек первого курса. Но его самого не было видно. А самое главное, не наблюдалось того ажиотажа, который наверняка был бы, если бы высоченный имперец с длинными серебристыми волосами нас посетил.

Но я чувствовала его. Его искреннее любопытство, с которым он слушал меня, наблюдая за студентами. Его нежный взгляд, которым он касался меня. Его недовольство, каким он окинул мои распущенные волосы и юбку, которая, конечно, закрывала колени, но не больше.

В конце лекции я обратилась к аудитории:

– Господа студенты, минуточку внимания. Я нашла на парте забытую тетрадь. Я оставлю ее на столе. Заберите, пожалуйста. И еще. С владельцем мне хотелось бы поговорить. Это личное, к занятиям не относится. Так что, если не трудно, – можно будет подойти в любое удобное время после занятий. Расписание висит внизу. Спасибо, всего доброго всем.

Потом была еще одна лекция. И два семинара.

Когда я собиралась, в аудитории уже никого не было, на столе передо мной оказался листок бумаги. На нем было написано:

«Ты бесподобный лектор. Не сердись на мое появление. Я хочу тебя понять».

Фыркнула. Так, можно ехать домой. Позаниматься с учеником. Поговорить с Пашей. А потом можно лечь спать. Из этого всего идея про «спать!» нравилась мне больше всего.

Я села в любимую красненькую машинку и отправилась домой, размышляя на тему: «Ричард хочет меня понять. Паша хочет в Академию. Фредерик – чтобы я помирилась с Ричардом… А чего хочу я?»

Дочку, пожалуй, я хочу. Такое количество мужских персон на одну мою нежную, трепетную женскую душу… напрягает. Наверное, хочу, чтобы отношения с Ричардом были прежние. Хотя… В империю – не хочу, замуж – тоже не хочу. Так, как прежде, уже не получится. Ничего у нас от тех отношений не осталось. Жаль… Жаль…

Пустота, поселившаяся внутри меня, не желала отступать. Как кошка, которая устраивается спать – скребла лапой, крутилась на одном месте… Принюхивалась, привыкала – обживалась.

Припарковала машину. Посмотрела на себя в зеркало заднего вида. А что? Я практически блондинка – мне можно. Обнаружила заплаканные глаза. Как это я умудрилась… Вот что это за размазня! Не сметь!

На этой оптимистической ноте, шипя на себя с негодованием, я выбралась из машины.

– Ника, – кто-то окликнул меня.

– Что еще? – пробурчала я, обернулась и обреченно проговорила: – Виктор?

Вот чего мне сейчас только не хватало для бодрости духа – так это встречи с бывшим мужем.

– Мама сказала, что вы встречались, – подошел он ко мне, – привет.

– Привет.

– Чего ты такая хмурая? – широко улыбнулся он. – Мне все уши прожужжали, что ты удачно замуж вышла.

– А про то, как всех взбодрили, притащив Пашу в гости не предупредив меня, тебе уши не прожужжали?

– Слушай, чего ты такая паникерша?

Да… Люди не меняются. Подумаешь, ребенок пропал, чего тут паниковать.

– Уж какая есть, – отрезала я. – Вить, ты что-то хотел? А то я устала…

– На чай, значит, приглашать не будешь?

– Слушай, ты лет двенадцать не стремился… Чего вдруг сейчас?

– Ника… Мать сказала, что Пашка хочет в какую-то элитную заграничную Академию.

– И что?

– А то, что я – отец. Не тот мужик, что тебя имеет, а я. Его отец.

– Чего же ты хочешь, отец?

– Я подпишу бумаги только после того, как ты дашь мне денег.

– Какие документы ты собираешься подписывать за деньги? – изумилась я.

– Доверенность на выезд за границу, разрешение… – Я улыбнулась про себя. Нет, все-таки надо быть благодарной судьбе и не гневить ее своей тоской и обидами… Сложившаяся ситуация отрезвила вмиг! Это у меня «заграница с элитной Академией» открывается с помощью артефакта и выглядит как радуга-дуга… Это мне достаточно пригласить императора на пирожки и попросить…

Я подумала о том, сколько женщин мучаются этой проблемой по-настоящему. «Отцы» их детей таким вот изощренным образом шантажируют, вымогают, просто мстят… Мне повезло. Очень.

Я смотрела на Виктора. Худой, грязный, небритый. Измученный какой-то. Что же с ним случилось – пьет? Глаза, когда-то живые, веселые, с классической гангстерской поволокой «бэд боя», теперь смотрели пусто и безжизненно. Смотрели даже не на меня, а как-то мимо, сквозь. Он ведь не видел Пашку… Столько лет не видел! Не то что не разговаривал – не ви-дел!

– А ты не обалдел ли? – вырвалось у меня.

– Не жмоться. Мне сказали, что ты мужика какого-то отхватила – богатства неимоверного. Значит, за свое спокойствие и со мной поделишься – не обеднеешь.

– У родителей возьмешь. – Я захлопнула, наконец, дверь машины, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

– Отец видеть меня не хочет. Из дома выгнал. А мать… Она больше стонет, чем помогает.

– Вить… Да что случилось-то?

Чтобы любимого Витеньку, да который всегда прав и безгрешен – да из дома выгнать… М-да. Становилось понятным поведение свекрови и ее внезапно появившееся стремление забрать у меня Пашу.

– Ничего не случилось.

Я посмотрела на него внимательно. Перевозбужден. Бледен. Руки трясутся… И что-то еще… Что-то с первого взгляда на него не давало покоя. От внезапной догадки внутри все похолодело. Зрачки! Ну конечно, как же я сразу не сообразила.

– Наркотики? – спросила я.

– Денег я совсем немного у отца взял. Ребятам торчал – а они серьезные… Кто ж знал, что отец так психанет. А ты… Ты каждую неделю по пятнахе подкидывать будешь. Не обеднеет хахаль твой. Иначе я ничего не подпишу!

– Нет, Виктор. Денег тебе не будет. А с документами что-нибудь и без тебя придумаем.

– Ника, – заступил он мне дорогу, и я испугалась, увидев голодный блеск сумасшедших глаз и узкие-узкие зрачки. – Не надо так со мной…

– Я поговорю с Ричардом, – быстро сказала я.

– Конечно, поговоришь, – алчно улыбнулся он, – но это слишком долго. А мне нужно быстро. Сейчас.

– У меня наличкой – рублей семьсот, – честно сказала я.

– Ты издеваешься?! – схватил он меня за плечи, но тут же отлетел.

«Сработала защита», – сообразила я. А через секунду бросилась бежать.

Виктор догнал меня около ступенек, ведущих в парадную.

– Попалась, – попытался он схватить меня за плечо, но тут я почувствовала, как меня резко, но аккуратно отодвигают от этих загребущих рук.

– И почему, когда я говорю, что при нападении надо звать на помощь, ты меня не слушаешь? – раздался надо мной недовольный голос Ричарда.

– Ты меня бросил, – возмутилась я. – И оскорбил. И я тебя видеть не хочу!

– А что это меняет? – удивился он. – Когда речь идет о безопасности.

Тут я осознала, что мой бывший муж лежит на подмерзшем асфальте в позе эмбриона, а Ричард опять стоит передо мной. Только в форме. И волосы заплетены аккуратно. С бантиком.

– Слушай, мне не нравится твой мир, – недовольно протянул Ричард. – Холодно, плохо пахнет и опасно. Может, тебе стоит вернуться в поместье?

– В твое поместье? – уточнила я.

– Да все равно уже, в чье! – рассвирепел он. – Хоть в Императорский дворец, лишь бы ты была в безопасности.

– Нет, – отрезала я.

– А о безопасности Пауля ты подумала?

– Как тебе известно, ничего моему манипулятору-сыну не грозило.

– Мне не нравится его метод, но мне нравится цель, которую он преследовал.

Я подозрительно посмотрела на Ричарда. Мне показалось – или он с трудом сдерживает довольную улыбку?

– Не беси меня! – рыкнула.

– Прости. Но, честно говоря, я ждал от него вызова на дуэль.

– Не печалься, – улыбнулась я. – Для этого есть Рэм.

– Ладно, давай вернемся к делам. Это кто? – Он брезгливо указал перстом в перстнях на недостойную его очей, валяющуюся под ногами гадость – Виктора. – И что ему от тебя надо?

От лежащего на земле мужчины не раздалось ни звука. Видимо, милорд Верд по педагогической привычке отключил еще и звук.

– Это – отец Павла. А хотел он денег.

– Я так понял, что он из обеспеченной семьи, – удивился Ричард. – С какой стати он пришел к тебе?

– Денег на наркотики не хватило, видимо. От бывшей свекрови узнал, что я удачно вышла замуж.

– Удачно? – спросил он у меня.

– Вот не уверена.

– А что делать с твоим бывшим мужем? – задал вопрос Ричард.

– Отпусти его. Я думаю, он пришел в себя.

– Ты смеешься? Он совершил нападение. И поскольку отец признал тебя членом семьи, то это смертный приговор. Даже не рудники.

– Что? – развернулась я. – Ричард, не вздумай даже! Каково Паше будет знать, что его отца казнили?

– А ему было бы легче, если бы этот… наркоман тебя бы покалечил?

– Слушай, а его можно как-то вылечить? От наркотической зависимости?

– Можно попробовать… – Он как-то издевательски рассмеялся.

На несколько мгновений замер.

– Командующий Тигверд! – вытянулись перед ним трое мужчин в черных мундирах, таких же, как были на тех военных, что разыскивали Пашу.