Неспящая красавица - Тэффи Нотт

– Кузина Владимира Александровича была с дочерью, больше вроде никого.

– А когда вы в последний раз видели самого Владимира Александровича?

– Как и князя, они выпили кофею и изволили отдохнуть.

Надя тихо вздохнула. Ничего нового. И тиски беспокойства, сдавливающие грудь, снова сжались.

– Как долго вы планировали здесь пробыть?

– Почем мне знать? У господ дела были какие-то нерешенные. Ну да и мы долго сидеть не могли… – Илья осекся, по всей видимости, сболтнув лишнего.

– И почему же? – Надя оговорку не пропустила.

– Да, видите ли, Петр Борисович с некоторых пор стал нежелательной персоной в столице, он полагал, что его преследуют, – в этот момент оба мага взглянули на камердинера с большим интересом. Илья неловко оправил воротничок испорченной рубашки, понимая, что вынужден выдать тайны своего хозяина. – И он хотел поскорее уехать за границу.

– Кто его преследует?

Илья красноречиво покосился на стоящих поодаль магов. Но Андрей этого уже не видел. Он неотрывно смотрел за тем, как на стуле рядом с Надей появляется силуэт.

Однажды Андрей попал в заднюю комнату к фотографу, где впервые увидел таинство создания фотокарточек. Негатив будущей фотографии помещался в специальный алхимический раствор, и постепенно на бумаге проявлялась картинка. Сначала самые яркие части изображения – кожа, белые части наряда, если таковые были. Например, платье или белый воротничок рубашки. Потом проявлялся силуэт изображения, темные провалы глаз, губ. И только потом можно было увидеть детали.

Но такое он видел впервые: будто на бумаге реальности проявлялось изображение. Сначала неясный силуэт, потом контуры стали четче, пока не начали приобретать черты человека.

– Ты тоже это видишь? – едва слышно спросил он у Баума. Филипп кивнул, неотрывно следя за неведомой доселе магией.

– Надежда Ивановна, – Андрей привлек внимание барышни. – Только не пугайтесь. – И кивнул на соседний стул. Предупреждение было нелишним. Потому что Надя вздрогнула, но хотя бы не закричала. Она шарахнулась в сторону, за ней Илья. Оба подскочили, оказываясь на середине кухни.

Человек за столом тем временем становился все более материален. Это был грузный мужчина с пышными усами и в поварском кителе. По его позе можно было предположить, что повар, а это было именно он, присел на минутку отдохнуть и задремал прямо так. Голова его была склонена к груди, поза расслаблена.

Андрей покосился на Илью. Тот, как ни странно, держался. Но глаза у него были огромными. Да уж, он сам подобные чудеса видит впервые, что уж говорить о камердинере.

Фигура окончательно вырисовалась в пространстве. Повар всхрапнул громко, отчего разбудил сам себя, вздрогнул, едва не падая со стула.

– Кто здесь?!

Филипп тихо фыркнул. Несмотря на всю серьезность ситуации, Надя тоже едва удержалась от смешка. Это наверняка было нервное: вокруг происходил полный абсурд, люди вокруг чуть ли не из могил поднимались, а она, если верить Андрею, вообще погибла получасом ранее.

– Карл Арнольдович. – Капитан-дознаватель первой сделала шаг вперед, привлекая внимание повара. Она его хорошо помнила, правда, не могла ручаться, что он вспомнит ее.

– Кто вы и что забыли на моей кухне? – загремел повар, шумно поднимаясь со своего места. Взгляд его метнулся к магам, потом к камердинеру. – Илья, опять ты! Это ты их привел?

– Карл Арнольдович, это дознаватели, – попытался оправдаться рыжий камердинер, но повар его, кажется, не слышал.

– Какие еще дознаватели? – Повар вскочил со своего места, заозирался в поисках чего-то. – Не надо нам тут никаких дознавателей… – Взгляд его наткнулся на искомое. Карл Арнольдович в два счета достиг своей цели и уже через пару мгновений двинулся на них с кочергой наперевес.

– А ну, пошли с моей кухни! И ты, охламон!

Кочерга просвистела в опасной близи от носа Ильи. Тот поспешил нырнуть за спину Нади, что оказалось тактической ошибкой.

– Только и горазд, что за женской юбкой прятаться!

– Карл Арнольдович! – Надя примирительно выставила ладони вперед, пытаясь избежать кровопролития. Крепко же рыжий камердинер насолил повару. Неизвестно, чем бы закончился этот конфликт, если бы сзади не послышался всхлип. Очнулись (пока другого глагола к этому действу Надя подобрать не могла) мальчишка-поваренок и кухарка.

Дознавателям пришлось по десятому кругу рассказывать одну и ту же историю. Причем Надя поймала себя на неприятной мысли, которая была совсем уж непозволительна для той, кто должен был оберегать и защищать: что ей это уже порядком надоело. А странные события, происходящие вокруг, начинают восприниматься как само собой разумеющееся. Так недолго привыкнуть и потерять всякую бдительность.

Взгляд метнулся к Филиппу, который пытался умаслить Карла Арнольдовича. Услышав, что о самом Владимире Александровиче до сих пор нет вестей, повар и вовсе заявил, что пока не станет известна судьба хозяина, он и пальцем не пошевелит.

– Если все вокруг превратились в скотов, не помня, кто дал им кров и еду, то я не таков! Нет-нет, милостивый государь, Бог не Тимошка, видит немножко! – И повар сложил могучие ручища на груди, показывая, что и с места не сдвинется.

Надя же смотрела на мага, который пытался найти ключик к сердцу упрямого Карла Арнольдовича. Мог бы он приказать повару? Мог. Мог бы заставить его работать силой? С помощью магии – легче легкого. Баум был в силах не то что заставить повара готовить, а танцевать гопака и варить щи одновременно. Но Филипп был хоть и настойчив, но вежлив и тактичен.

Взгляд невольно метнулся к Андрею. Смог бы, в случае чего, удалой штабс-фельдфебель так же? Не решать все силой и нахрапом, как они привыкли, а дипломатией. Увы, в столице таких, как Андрей, она видела много.

Когда молодые фельдфебели входили в бальный зал, все кругом меркло от их сияния. Мундиры с иголочки, начищенные до блеска сапоги, безупречные манеры, очаровательные улыбки, обольстительные речи. Каждый из них был завидным женихом. Если по рождению маг не обладал титулом или имуществом, то всем этим его обеспечивали врожденные способности к магии. Платили за такую опасную службу хорошо. К тому же многие из них не брезговали прибегать к алхимикам, чтобы улучшить здоровье и внешний вид. Кто не хотел бы такого в мужья или зятья?

Избалованные почетом и вниманием, они зачастую пренебрегали простыми человеческими качествами и даже законом. Что и подтвердили сведения, которые Надя услышала из уст своего начальника: Голицын не первый раз стрелялся на дуэли, соперника убил, обычного человека, не мага, между прочим, а теперь сослан сюда, отсидеться, так сказать, пока на него снова не обрушится милость начальства.

Таким, как он, убить человека – что прихлопнуть комара. Что ему сделал тот гвардеец?