Братство. Крест и клинок - Александр Нежинский

Звонил опер своему старому другу – судьба свела их еще в милицейской академии, протащила по множеству ухабов и колдобин, но от любых испытаний дружба становилась только крепче. Карьера друга пошла в гору круче, и сейчас он служил на немаленькой должности в столице, все в той же, экономической службе. Вот ему-то опер и рассказал обо всем. Выслушав молча, лишь пару раз перебив говорившего наводящими вопросами, друг сказал: «Угу. Понял. Буду». И повесил трубку. На следующее утро он стоял на пороге квартиры опера с цветами для его жены, огромным пакетом каких-то жутко редких и дорогих лекарств и направлением в немецкую клинику, где «лечат от всего». Ни в какую клинику опер, конечно, не поехал, а затащил вместо этого друга к себе в кабинет. Там они долго перебирали материалы того самого дела, которое, кажется, могло стоить оперу жизни. Среди фотографий, отснятых службой наружного наблюдения, в глаза приехавшему бросился снимок, на котором фигурантка была запечатлена с особой, к которой так и напрашивалось определение «холеная стерва». На заднем плане, вполне, впрочем, четко, просматривалась молоденькая девчушка, пожиравшая стерву прямо-таки восторженным взглядом. На то, чтобы вспомнить, где он видел эту девушку, другу опера потребовалось меньше минуты – феноменальная память была у него всегда. А звали друга Егор Павлович…

Так получилось, что отнесшийся более чем серьезно к Лешиной просьбе Женя начал обходить буквально всех, кто мог помочь. Естественно, в первую очередь – отдел по розыску без вести пропавших граждан. Служба по борьбе с торговлей людьми – вдруг все-таки втянули в проституцию? Ребята, блюдущие порядок на транспортных магистралях – а ну, как «засветится» пропажа при покупке авиабилетов или где-нибудь на вокзале? Среди вороха прочей информации и сведений, абсолютно, на взгляд Жени, бесполезных, с раскуроченного «системника» удалось выудить данные по банковской платежной карточке Маши. Непонятно, кстати, откуда бы это вдруг у нее, вчерашней школьницы, взялась «кредитка» такого класса, но это уже было дело третье. Главное – появилась еще одна ниточка. Кредитками и прочими электронными платежами у нас занимается кто? Правильно, служба по борьбе с экономической преступностью. Вот Женя и отправился к своему знакомому, классному дядьке, которому меньше года назад помогал «разрулить» проблемы его дальних родственников, которых попытались тупо «кинуть» при продаже машины. Причем помогал совершенно бескорыстно – попинать зарвавшихся жуликов Жеке всегда было за счастье, а пара бутылок хорошего вискаря – это ж даже не благодарность, а так… Вроде молочка за вредность.

К Егору Павловичу он пришел, как каждый уважающий себя мент, вооружившись солидной папкой, где были собраны все «материалы дела». Имелась среди них и фотография девушки. Палыч, будучи мужиком нормальным, не обратить на нее внимания просто не мог. Кстати, о Леше и его истории он был наслышан, как и все сотрудники главка. А потому, узнав, от кого именно исходит просьба о помощи изначально, принялся задавать вопросы о бывшем коллеге: как он, где он да что поделывает. Понятное дело, что процентов на пятьдесят интерес этот был вызван искренним участием, а еще наполовину – извечным милицейским страхом вляпаться в криминал, делая вроде бы доброе дело или просто оказывая кому-то услугу. Мало ли на кого сейчас этот ненормальный опер-стрелок работает? Мало ли зачем девочку ищут? Может, с целью выбить из ее родни долги путем шантажа… Именно поэтому Жене пришлось довольно подробно рассказать о последней встрече с Алексеем, а уж то, что при этом он снабдил то невеликое количество информации о друге, которым обладал сам, собственными домыслами, а заодно кое-что не то чтоб переврал, а присочинил… Тут уж можно сказать только одно – натура есть натура и никуда от нее не денешься…

Так все и сложилось воедино. Увидев в кабинете старого друга фотографию, Егор Павлович вспомнил о Жене. И тут же в памяти всплыл рассказ об Алексее и инциденте в кафе, который Женька разболтал, не жалея красок. Аналитические способности у Павловича были развиты не хуже памяти, и он чутьем уловил, что это – шанс. Возможно, единственный в данной ситуации. Взяв с друга «честное милицейское» держаться и не умирать, он оставил его на попечение жены, купив вдобавок к лекарствам в ближайшей церкви Молитвослов, а сам помчался в Киев. Набирать телефон Жени он принялся раньше, чем машина сорвалась с места.

Теперь этот человек, употребивший за время рассказа полбутылки коньяку и пакет сока, которым не запивал спиртное, а смачивал пересыхающее горло, сидел перед Алексеем и ждал реакции на услышанное. Не надо было быть великим психологом, чтобы в его взгляде, абсолютно, кстати, трезвом, увидеть неподдельную душевную боль и тревогу за друга. И никуда не девшийся страх того, что его сейчас высмеют или начнут отвечать пустыми фразами вроде: «Ну, вы понимаете, все это, конечно, интересно, но мы же все знаем, что так не бывает…» Вместо этого Алексей просто спросил: «Когда можем выехать?» В реакции отца Михаила, которому он собирался звонить вот прямо сейчас, Леша ни на минуту не сомневался. Жирные карпы и караси, отловом которых он нацелился заняться в ближайшие пару выдавшихся свободными деньков, уже «забив» себе место на ставке у хорошего знакомого и наготовив прорву прикорма и приманок, уплывали далеко-далеко, глумливо пуская крупные пузыри.

Отправиться в Днепр вот прямо сразу, как этого ни жаждал Егор Павлович, не получилось. Выяснилось это сразу, как только они, заскочив к бэповцу домой за так и оставшейся нераспакованной с приезда дорожной сумкой, отправились в Братство. Уже дожидавшийся их после Лешиного звонка отец Михаил быстренько остудил пыл чуть ли не бьющих копытом от желания пуститься вскачь двух ментов – бывшего и ныне действующего. Прежде всего, необходимо было собрать достаточно мощную группу братьев, а не все еще вернулись из «купальских» командировок. Да и бросаться в дорогу вымотанными и невыспавшимися тоже не стоило. Егор Петрович тут же выразил готовность сесть за руль и заявил, что может легко гнать до самого Днепропетровска, а всех «гайцов» – побоку! Однако священник, легко уловив исходящий от потенциального «гонщика» коньячный аромат, мягко заметил, что Господь, конечно, хранит всех, стремящихся к добрым делам, но не до такой же степени. И если в общении с сотрудниками ГАИ служебное удостоверение Палыча, безусловно, поможет, то на святого Петра, шансы на встречу с которым при такой езде увеличиваются резко, оно вряд ли произведет должное впечатление.

Выехали с утра, отдохнув, отоспавшись и нормально позавтракав. В салоне головного джипа, который вел Алексей, кроме него и отца Михаила расположились Егор Павлович и отец Киприан. Этот сухонький старичок, страдавший ужасной близорукостью, был непревзойденным мастером в делах целительства, особенно в тех случаях, когда речь шла именно о колдовской порче. Без его помощи в данном случае было, пожалуй, никак не обойтись. Два других внедорожника, ехавших следом, были битком набиты братьями. Причем отбирали в эту поездку тех, кто имел опыт захватов и штурмов. Исходили при выборе из того, что дело, скорее всего, придется иметь не столько с нечистью, сколько с самыми обычными бандюками. На сей счет надоумил Егор Павлович, вспомнивший, помимо всего остального, о том, что «банкирша» Аллочка, по словам его днепропетровского коллеги, выделила своей подруге целый штат охранников. Так что вооружались и экипировались тоже соответственно – Алексей лично видел укладываемые в одну из машин бронежилеты, дробовики и ящики со светошумовыми гранатами.

До места добрались быстро и без происшествий – благо хорошая дорога (ну, хорошая насколько, насколько вообще автомобильная дорога может быть хорошей в этой стране!) позволяла. Первые же новости, полученные по приезду от жены опера по мобильному телефону, были не просто плохими, а очень плохими. Друг Егор Палыча со вчерашнего дня находился в реанимации местного госпиталя, в бессознательном состоянии. Со следователем дело обстояло и того хуже – он вообще исчез неизвестно куда, на службе не появлялся уже два дня, и встревоженные коллеги сбились с ног, разыскивая его своими силами и средствами. При этом они, в силу полной безрезультатности собственных усилий, подумывали уже всерьез о том, чтобы дать делу официальный ход. Выслушав это все, отец Михаил нахмурился, глубоко задумался на несколько минут и объявил: «Со следователем пока все нормально, Но может быть худо. Надо торопиться, можем не успеть. Пока что первым делом – бегом в госпиталь».

Благо, что визиты священнослужителей в местную цитадель милицейского здравоохранения в последние годы стали делом вполне обычным. В госпиталь их пропустили без особых проблем, не устраивая нередкую в подобных случаях тягомотную нервотрепку с проверкой документов и получением разрешений «свыше». Определенные проблемы возникли разве что с проникновением в отделение реанимации – ведавшая там пропускным режимом старушка-санитарка оказалась сущим цербером. Однако вид батюшек укротил и ее. Тем временем Егор Павлович связался по телефону с кем-то в столице, этот кто-то умудрился вызвонить местного начальника областной милиции, пошла команда начальнику госпиталя… Короче говоря, был получен полный карт-бланш.