КиберШторм - Мэттью Мэтер

Он упорно пытался удержать сломанной рукой телефон и нажимал на кнопки на экране другой. Левая рука распухла и приобрела багровый цвет.

Я встряхнул головой и вспомнил кое-что.

— Ты заходил к Ирине и Александру?

— Нет, проведай их, если хочешь, — ответил Чак и качнул головой в сторону их двери. — А, и ещё кое-что. Ты умеешь кататься на лыжах?

— Да. Только мне понадобится твоя куртка.

Начинало темнеть, и снова шёл снег.

На этот раз эвакуация не была такой драматичной, как вчера в Пресвитерианской больнице.

Закрытие «Бет-Изрэйел» и больницы ветеранов проходило организованно, насколько это было возможно в таких условиях. Администрация знала, что топливо для генераторов скоро закончится, и заранее готовилась к транспортировке. Только тяжелобольных отправляли в Белвью, остальных — в эвакуационные центры.

Все ресурсы и топливо теперь находились в нескольких, самых крупных больницах города.

Наши грабители оставили в подвале лыжи, и мы с Чаком позаимствовали их, чтобы добраться до этого конца Манхэттена. Мы не были первыми, кому пришла в голову такая идея, — улицы испещряли следы лыж. Ньюйоркцы быстро приспосабливались к изменениям. Кто шёл на лыжах, кто на снегоступах. На Шестой авеню мы даже видели велосипедистов.

Машины были погребены под толстым слоем снега, но некоторые авантюристы выкопали свои автомобили и даже вытащили их на дорогу. Там же они и остались.

На сообщение по радио откликнулись сотни людей. Первая авеню гудела от возбуждения.

Если вчера Нью-Йорк казался безжизненной пустыней, то сегодня его жителей объединил дух товарищества и общая цель.

Город и не думал сдаваться.

Перед уходом я зашёл к Бородиным. У них в квартире казалось, что ничего и не произошло.

Всё было как всегда: Александр дремал на диване, рядом с ним спал Горби, а Ирина вязала ещё одну пару носков.

Ирина даже предложила мне сосиски, которые готовила на завтрак, и кружку горячего чая.

Естественно, я не мог отказаться. Но они моё встречное предложение — выйти в коридор и посидеть с нами — отвергли. Ирина объяснила, что им не впервой оставаться одним, и они ничего не имеют против этого и сейчас.

На эвакуации я снова увидел сержанта Уильямса. Он ехал навстречу по Первой авеню и помахал мне из салона полицейского автомобиля.

И даже посигналил.

— Ну что, по домам? — спросил Чак как раз, когда начался снег.

Мы сделали семь ходок туда и обратно, и я едва переставлял ноги.

— Однозначно.

По Первой авеню по-прежнему ездили снегоуборочные машины, и мы прошли по ней до Стайвесант-тауна. Дома нависали над нами огромными кирпичными башнями. На медной табличке над входом было написано, что комплекс состоит из полусотни зданий, в которых проживают двадцать пять тысяч человек.

Я ужасно хотел пить. Красный крест раздавал одеяла и еду, но питьевой воды у них было мало. У нас было по бутылке на каждого, но этого оказалось мало. Днём температура поднялась до минус девяти, не сказать, чтобы жарко, но я сильно вспотел. А с заходом солнца температура снова начала резко падать.

Мы забрали лыжи из пункта охраны в больнице для ветеранов, надели их на перекрёстке с Двадцать третьей и покатили через город на запад. Среди добровольцев ходили разнообразные слухи, и я ознакомился с десятками теорий.

— Ну, что ты слышал? — спросил Чак.

Нам предстояло преодолеть три километра пути до дома. Снег становился гуще. В тысячный раз я подавил желание достать телефон, чтобы проверить почту.

— Самолёт президента потерпел крушение, а русские и китайцы объединились, чтобы напасть на нас, — почти прокричал я. По свежему снегу лыжи скользили легко, и Чак впереди меня набирал приличную скорость. — Всех интересует, почему до сих пор нет вестей из Вашингтона, и где же наши военные.

— Я, в целом, слышал то же самое, моя любимая версия — пришельцы, — проорал Чак в ответ через плечо. — Я оказался в компании ребят из Гринвич-Виллид, они, того и гляди, скоро начнут носить шапочки из фольги, чтобы инопланетяне не прочитали их мысли.

— Они хотя бы знают, что делать.

— Никто не в курсе, сколько ещё ждать гуманитарной помощи, и все в страхе перед предстоящим штормом.

Мы молча посмотрели на небо. Снегопад становился всё сильнее.

— У меня у самого мурашки от страха.

Двадцать третья улица превратилась в снежный каньон. По центру дороги, исчезая вдали, тянулись полозья двух пар лыж и цепочки следов. По краям высились снежные склоны. Снег покрывал машины, окна первых этажей, навесы над ними и строительные леса.

В тех местах, где находились двери, сугробы пронизывали тоннели. Люди рыли норы, словно животные, борясь за своё выживание.

На перекрёстке со Второй авеню мы услышали звон разбитого стекла и увидели в темноте группу людей. Они разбили витрину продуктового магазина и ждали снаружи, пока несколько человек отбивали осколки по краям.

Я ещё не видел грабежей в городе, не считая магазина «Apple», но, рано или поздно, у людей должны были закончиться припасы. Хотя некоторые и решили воспользоваться ситуацией, большинство горожан сохраняли благоразумие.

Но вот, прошло всего четыре дня, помощи до сих пор не предвиделось, и страх и голод пересилили уважение к закону. Это было неизбежно. У меня в голове возникли ужасные картины — ожившие истории Ирины о Ленинграде, о бандах, которые нападали на улицах города на прохожих и ели людей. Полиция даже организовала тогда отдельное подразделение для борьбы с каннибализмом.

Мы остановились и осторожно наблюдали за ними с расстояния.

Грабители, однако, не громили всё подряд, а напротив, действовали аккуратно, словно им было совестно перед владельцем магазина за то, что им пришлось так поступить. Двое мужчин помогли пожилой женщине перешагнуть через осколки стекла, чтобы войти внутрь. Один из них заметил нас и сделал жест рукой в нашу сторону.

— Ну и что вы сделаете? — прокричал он. Плотный снегопад заглушал его голос. — Мне нужно кормить семью. Я потом заплачу за всё.

Чак посмотрел на меня.

— Твои предложения?

— Что? Предлагаешь остановить их?

Он засмеялся и покачал головой.

— Не хочешь сходить за продуктами?

Я вздохнул и посмотрел вдаль, сквозь снежную пургу, в сторону дома и своей семьи.

— Я полностью за.

Чак кивнул, и мы отстегнули лыжи.

Мы прикрепили их к его рюкзаку и присоединились к возникшей очереди. Чак достал из рюкзака налобные фонарики, мы надели их и влезли через разбитую витрину в магазин. Мы взяли пакеты и пошли в дальний конец, где было темнее и менее людно.

— Бери любые калорийные продукты, только не бери какие-нибудь чипсы и прочую ерунду, — посоветовал Чак.

Даже с фонариками было сложно понять, что где находится, и я хватал, всё, что попадалось под руку. Я хотел скорее выйти. Через несколько минут мы были снаружи, загруженные под завязку.

У нас было столько пакетов, что у меня ныли пальцы.

— Мне кажется, мы перестарались, — заметил я. На улице поднялся ветер, и нам в лицо летел снег. — Я боюсь, не донесу столько пакетов на другой конец города.

— Да, на лыжи мы с таким весом не встанем, — согласился Чак. — Придётся идти. Если совсем станет невмоготу, бросим пару пакетов, так и быть.

Мне пришла в голову идея. Я опустил на снег пакеты, стянул зубами перчатку и полез в недра одежды, пытаясь добраться до телефона.

Чак молча наблюдал за моими действиями. Я запустил приложение для геокешинга — поиска тайников на местности. Мы использовали его прошлым летом, когда вместе с группой Люка из детсада ездили на природу. Я подышал на руки, чтобы согреть пальцы и стал вводить данные.

— Прямо по Двадцать третьей, если ты заблудился, — нахмурившись сказал Чак. — Я могу потом показать тебе, как пользоваться компасом, но, по-моему, нам пора…

Я покачал головой и поднял на него взгляд.

— Бросай пакеты.

Он кивнул.

— И что ты задумал?

— Потом объясню, иди обратно, пока магазин полностью не обчистили.

Он с любопытством посмотрел на меня, пожал плечами и опустил пакеты. Без слов повернулся и пошёл назад.

Я убрал телефон в карман и подобрал свои и его пакеты. Пробираясь по колено в снегу я дотащил их до центра улицы. Оттуда я дошёл до Второй авеню, где меня никто не видел, и отошёл к краю дороги.

Я остановился около вывески магазина, ещё не погребённой под снегом, вытоптал ногой яму в сугробе и огляделся, не наблюдает ли кто за мной. После этого я положил в яму пару пакетов, засыпал снегом, снова открыл приложение для геокешинга и сфотографировал вывеску. Я медленно шёл обратно, проделывая те же манипуляции, пока не захоронил все пакеты.

Чак уже ждал меня с пакетами в руке.