Границы сред - Ася Михеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женщина, увидев, что Майя успокоилась, кивнула, улыбнулась и протянула руку. Вставай, типа.
Приводя себя в порядок и потихоньку адаптируяськ манере разговора сотрудницы зоны разморозки, Майя поняла, что задержка подключения новоприбывших пассажиров связана даже не с их собственными физиологическими помятостями после долгого холодного сна, а какими-то сложностями на станции — но самое большее полчаса и все будет восстановлено, мы очень сожалеем, все возможные компенсации будут оказаны, вы можете изучить насколько вы соответствующе выглядите, перед этими проекторами, если что-то еще нужно, вы можете сообщить мне устно, пассажиры из вашей группы собираются в релакс-зоне, когда вы почувствуете, что готовы, дайте мне любой удобный вам сигнал...Уже совершенно успокоившись, Майя выпорхнула из зоны разморозки всяиз себявымытая и причесанная, в предвкушении четыре часа офлайн дуракаваляния с самыми хулиганистыми людьми этой вселенной, которым тоже, как и ей, будет совершенно нечем заняться.В огроменном, заросшем густым ельником между светящимися дорожками, релакс помещении, на наваленных вокруг костра засаленных предыдущими транзитниками бревнах сидели уже больше половины их команды, и хохотали — потому что на одном из бревен стоял Камю, размахивал руками и что-то рассказывал.
— Привет, Флоренсан, — заорала Майя.Он замахал ей руками, чуть не свалился, и заорал сам:
— Стефанько, Густаво, ловите ее!Стефания Макитрюк — о, она тоже вернулась? — отлично! — встала из толпы и подошла обнять Майю, за ней, улыбаясь, шли двое долговязых парней. Оба вежливо подождали, пока Стефания поставит Майю наземь, переглянулись, и один из них отдал второму здоровенный кейс? Ящик? — да когда ж меня подключит, что это у них?
— Положите уже контрабас! — рявкнул сверху Флоренсан Камю. Тот из парней, который был без эээ... контрабаса... что это? — парень протянул ей ладонь.
— Я Остап Камю. Тебя зовут?
— Я Майя Циклаури.
— Отец говорил, что ты крутая.
Второй парень избавился от ящика и пропихнулся поближе.
— Я Тарас Камю, и я лучше танцую, чем вот он!
— Мне предлагается сравнить? — лукаво улыбнулась Майя.
— О да, я надеюсь, ты будешь дотошной!
Рядом с ними происходили какие-то разговоры, которые улетали прочь, не успевала Майя обратить на них внимание, никакой возможности перемотки, что же это за дурацкий чат, или это я так ощущаю лички, хотя какие же это лички, Камю спрыгнул с с бревна и распаковывал ящик, в котором оказалось что-то деревянное, полированное, дивное, помесь докосмического корабля с... с чем?... да как же тебя пошерстить, не помню, не помню, к Майе подошел с каким-то вопросом, которого она вообще не уловила, Фу И, Тарас и Остап отпихивали друг друга с направления ее взгляда, от костра пахло горящей смолой, и тут она почувствовала как внутри у нее завозился зашевелился распустился как цветок из света и льда, немного смущенный, но счастливый тем, что наконец, наконец они вместе, аккаунт.Ну как же я рада... На лицах вокруг нее разливалось то же облегчение, только семья начальника группы — они, видимо, ждали группу тут уже какое-то время и были нормально подключены — улыбались спокойно, ожидая, пока у всей честной компании схлынет эффект от возвращения в привычный симбиоз.Майя покачнулась.ПИНГНе может быть.Автоматически, на лишенном всякой вербальности запросе, сингулярность проложила расстояние. Лифт на двенадцать этажей вверх, километр по радиусу, двести метров по окружности.В эту дверь.
— Ты куда? — Поймал ее в групповом чате Камю.
— Я вернусь к отбытию, — пробормотала она, перепрыгнула лежащее прямо на ее пути бревно и побежала в ту дверь, куда подсказывал ей аккаунт.
— Интрига, — философски заключила Стефания и пожала плечами.
Глава 12, В которой живописуются весьма разнообразные эффекты включенного наблюдения, а также несколько раз разными способами выражается сожаление.
Бряк!
Только тем фактом, что алкоголь уже очень, очень давно перестали разливать в бьющуюся тару, можно объяснить то, что бутылка не разбилась. В пабе еще несколько секунд стоял шум, но постепенно свидетели осознали, насколько редкостную картину им довелось наблюдать и примолкли — как вслух, так и в групповых чатах.Так что вискарь, вытекавший из бутылки, хлюпал ну прям очень громко. Человек, выронивший бухло, наклоняться не спешил, а белел на глазах — и веснушки на вдруг заострившемся носу сталигораздо, гораздо контрастнее.
— Димка, с тобой все хорошо? — совершенно всерьез стпросили и вслух и в личку сразу несколько человек. Ну, реально, хрен бы с ним с бухлом. Но качегары, если содержание бухла у них внутри не превышает смертельных доз, вообще никогда ничего не роняют.Тем более бутылку, уже занесенную в позу горниста.
Димка продолжал стоять неподвижно, только щеки вдруг начали обратно краснеть, и вдруг явным для всех,зарегистрированных хоть в одном из местных рабочих чатов,образом сингулярность объявила о записи всех желающих на шанти через плюс-минус полчаса, где-то плюс-минус на этом этаже, но варьирует в зависимости от количества записавшихся.
Коппер не выдержал, подскочил и поднял бутылку. Хоть треть-то осталась, чего добру пропадать.
Шанти! — Йоха, будет шанти? Откуда? Кто сказал? —Глаза-то разуй!Ну! Ты еще трезвый? Жена, жена, тыващеслышала? — Да бросай ты, Лима допечет, давай, давай, адрес видишь.Реально, я этого шеннахи знаю! — Мама, мама, посмотри, что там объявили, да оставь ты потом уже это всё!
Вся динамика чатов в верхних, портовых этажах полетела кувырком. Люди, спокойно ехавшие со смены домой, выскакивали из лифтов, чтобы идти на пересадку в обратную сторону, другие сворачивали предоставление услуг, третьих будили, стуча в дверь
