Конец всех песен - Майкл Муркок

Снова на ее лице отразилась борьба чувств.

- Почему, мистер Корнелиан, вы всегда стремились запутать разговор вопросами личных интересов?

- Разве эти вопросы менее важны?

- Они имеют свое место. Наша беседа, я думала, была несколько более абстрактной. Мы обсудили мораль и ее полезность в жизни. Это был предмет, дорогой сердцу моего отца, и существо многих его проповедей.

- Хотя ваша цивилизация, если вы простите меня за эти слова, не выжила сколько нибудь значительный период времени. Через пару сотен лет она была полностью уничтожена.

Ей это не понравилось, но вскоре она нашла ответ.

- Мораль не имеет ничего общего с выживанием цивилизации, как таковая, а служит для персонального удовлетворения. Если человек ведет моральную жизнь, полезную жизнь, он счастлив.

Джерек почесал голову под кепи.

- Мне кажется, тем не менее, что почти любой в Конце Времени, счастливее, чем те, которых я встречал в вашей Эпохе Рассвета. А мораль тайна для нас, как вы знаете.

- Это бездумное счастье, как она может выжить в катастрофе, о которой предупреждает нас Лорд Монгров?

- Катастрофой считается только то, во что человек верит. Сколько людей здесь, как выдумаете, верит в катастрофу Монгрова?

- Но они поверят.

- Вы уверены?

Она бросила взгляд вокруг себя и не смогла сказать что уверена. - Но вы не боитесь, даже чуть-чуть? - спросила она его.

- Боюсь? Ну мне жалко, если все это великолепие исчезнет. Но оно существовало. Без сомнения, что-нибудь вроде этого будет существовать снова.

Она засмеялась и взяла его за руку.

- Если бы я хорошо не знала вас, мистер Корнелиан, я бы ошибочно приняла вас за самого мудрого и самого глубокого из философов.

- Вы льстите мне, Амелия.

Голос Монгрова продолжал громыхать в шуме болтовни, но слова были неразличимы.

- Если вы не спасете себя, подумайте о знаниях, которые можете спасти - знания унаследованные от миллионов поколений!

Железная Орхидея в платье из зеленого бархата скользила рядом с Браннартом Морфейлом, рассуждения которого были очень похожи на то, что говорил Монгров, хотя он явно не слышал главного, мрачного гиганта. С некоторой тревогой Джерек услышал ее слова:

- Конечно, вы полностью правы, Браннарт. Фактически, я намерена совершить путешествие сквозь время сама. Я знаю, вы одобрите это, я буду полезна вам...

Джерек не слышал дальнейших слов матери. Он пожал плечами, выбросив их из головы, как выражение мимолетного каприза.

Сладкое мускатное Око занимался любовью с госпожой Кристией, Вечной Содержанкой, в довольно оригинальной манере. Их переплетенные тела плыли среди других гостей. В другом месте Орландо Чемби, Кимик Рентбрейн и О'Кала Инкардинал сцепились за руки в сложном воздушном танце, в то время как Графиня Монте Карло растягивала свое тело, пока не оказалась тридцати футов высотой и почти невидимой. Все это как оказалось для развлечения детей из Убежища, собравшихся вокруг нее и смеявшихся от восхищения.

- У нас есть долг перед нашими предками! - стонал Монгров, на некоторое время загороженный от взглядов слушавших его. Джерек подумал, что тот похоронен где-то под неожиданной лавиной из голубых и зеленых роз, свалившихся с влекомой Пегасом платформы доктора Велоспиона.

- И для тех, кто (скр-р-р) последует за нами... - добавил пронзительный, но чем-то заглушенный голосок.

Джерек вздохнул.

- Если бы только вернулся Джеггет. Тогда, я уверен, вся суматоха кончится.

- Он должно быть мертв, - сказала она.

- Трудно было бы перенести эту потерю. Он был моим лучшим другом. Я прежде никого не знал, кого нельзя было бы воскресить.

- Смысл слов Монгрова в том, что никто не будет воскрешен после апокалипсиса.

- Тогда никто не будет чувствовать себя в проигрыше, - они плыли вниз, к полу, все еще полному слабыми трепыхающимися птенцами ястреба, но многие уже сдохли, так как Вакака Накоока забыл накормить их. Джерек рассеянно уничтожил всех птиц, чтобы они могли опуститься и встать там, глядя вверх, на гостей, становившихся все менее спокойными в своем веселии.

- Я думал, вы считаете, что мы будем жить вечно, Амелия? - сказал он, все еще глядя вверх.

- Это мое убеждение, а не мнение.

Он не смог заметить разницу.

- В посмертной жизни, - сказала она, пытаясь говорить с убеждением, но ее голос дрогнул. - Ладно, возможно, существует Посмертная Жизнь, хотя и трудно вообразимая. О, так нелегко сохранить обычную веру...

- Это конец Всего! - Продолжал Монгров откуда-то из-за горы роз. - Вы проиграли! Вы не слушаете! Вы не понимаете! Остерегайтесь! О, остерегайтесь!

- Мистер Корнелиан, мы должны попытаться заставить их выслушать Лорда Монгрова!

Джерек покачал головой.

- У него нет ничего интересного сказать, Амелия, чего он не говорил прежде. Разве информация Юшариспа не идентична той, которую он принес в первый раз во время вечеринки Герцога Африканского. Она мало значит...

- Для меня она значит много.

- Каким образом?

- Лорд Монгров подобен пророку, которого никто не слушает. Библия полна таких историй.

- Тогда нам не нужно новых.

- Вы намеренно бестолковы.

- Уверяю вас, что нет.

- Тогда помогите Монгрову.

- Его темперамент и мой слишком различны. Браннарт утешил бы его вместе с Вертером де Гете. у него много друзей, которых он будет слушать. Они соберутся вместе и договорятся, что все, кроме них, дураки, что только они знают правду, имеют право контролировать события и так далее. Это подбодрит их и не испортит никому удовольствия. Насколько мы знаем, их выходки всегда забавны.

- "Забавны" - это ваш единственный критерий?

- Амелия, если это заставит вас удовлетвориться, я пойду сейчас к Монгрову и буду стонать вместе с ним, но мое сердце будет против этого, любовь моей жизни, радость моего существования.

Она вздохнула.

- Я не хочу заставлять вас лгать, мистер Корнелиан, подталкивать вас к лицемерию было бы грехом.

- Вы стали чуточку рассудительней, дорогая Амелия.

- Я извиняюсь. Здесь явно нельзя ничего сделать. Вы считаете Монгров позирует?

- Как делаем мы все. Не то, чтобы он был неискренен, просто он выбрал эту роль, хотя знает, что много других мнений также интересных и так же ценных как и его собственное.

- За несколько коротких лет, которые остались... - донесся голос Монгрова сейчас более отдаленный.

- Он не верит полностью в том, что говорит?

- И да, и нет. Но он склонен верить полностью. Это сознательное решение. Завтра он примет совершенно другое решение, если ему наскучит эта роль (а я подозреваю, что она ему наскучит, насколько он скучен другим).

- Но Юшарисп искренен.

- Да? Бедняга.

- Значит для мира нет надежды?

- Юшарисп верит этому.