Дорога на Торхольм - Варди Соларстейн

— Хорошо, хорошо! — замахала руками в попытке отбиться от настойчивого конунга принцесса. — Сделайте что нужно, Вальдур Арвенстарский! Вот вам мое дозволение!

Продолжая заламывать руки, принц Нюкаэль воскликнул:

— И оставьте меня все в покое, как я устала… — конец фразы потонул в реве Влада, который буквально интуитивно отследил ошибку в речи переодетой принцессы и перекрыл окончание ором.

— Да!!! Ингвар! Ты слышал приказ принца! Копье и кинжал! Выполняй немедленно! Останки закопать!

— Есть, сэр!!! — рявкнул Ингвар так, что всколыхнулись занавески. Он споро отстегнул кинжал от пояса ничего не понимающего принца Нюкаэля, подхватил тубус с копьем и помчался вниз, скликая своих земляков на подмогу. Ингвар больше всего на свете хотел сейчас реабилитироваться за свою промашку с Катериной. На высокие слова о том, что все люди — братья, ему было наплевать. Братья не приходят толпой в полтысячи человек, чтоб тебя убить. Это даже маловероятно просто по биологическим причинам — иметь столько братьев.

Начальник охраны проделал все настолько тонко и профессионально, ловко исполнив приказ в быстро отрытых могилах, что никто из гарнизона крепости даже не понял, что произошло. Однако Влад "прикрыл сковородкой задницу" себе и своим людям, переложив ответственность на совсем непричастного человека, вернее, эльфийку. Это принцесса, а не он, отдала приказ о ликвидации нескольких людей, сделав это в присутствии свидетелей. И конунг цинично и банально навсегда ее привязал к себе, "повязав кровью".

Питерское подполье и не таким фокусам учило людей. Организация, которая в чисто русском стиле давила всякую инициативу у подчиненных, иногда была, казалось, направлена больше против собственных членов, чем против оккупантов. Но только таким способом достигалась железная дисциплина и выковывались стальные характеры, мерцающие в ночи оккупации бриллиантовыми гранями воли, интеллекта и мужества. Именно поэтому никто и никогда не смог победить ни русского человека, ни его страну. Какой бы ни был беспредельный гнет — он только делал характеры сильнее, а борьбу беспощадней. Процесс был сходен с образованием алмазов — чем страшнее давление и дольше непереносимые условия — тем более чистый углеродный кристалл создавался в таких условиях.

Влада однажды заставили застрелить Жэку. Без дураков. Вызвал к себе его как-то камрад Комок и, пристально всмотревшись в лицо Влада на несколько долгих секунд, а затем отведя взгляд в сторону, сказал: — "А Жэка ссучился, продался пиндосам. Начал с аниме, а закончил пайком. Иди и убей гада. Пристрели в живот, чтоб мучался!" И ласково толкнул ко Владу по столу "вальтер". Влад, помнится, постоял секунды три, взял пистоль и пошел в комнату, где оставил Жэку. Камрада Комка, которого бы Влад, вероятно, пристрелил вместо Жэки, и его самого спасло только то, что он напарника уже ощущал, как вторую кожу. Дошло до того, что, когда они на двоих раскидывали карты в игру "1000" — то даже не кидали карты отбивая взятки, а сразу объявляли набор или недобор. Интуиция ему внятно и уверенно шепнула: "делай, что должно, и будь, что будет".

Тогда, перед столом с пистолетом, у Влада все сложилось в единую картину. И странный приказ не стрелять в голову, и непонятное поведение Жэки последнее время. А особенно — небольшое, но заметное его наметанному глазу "потолстение" Жэки, произошедшее в это утро. Будто под обычным свитером у друга поддет еще один. Поэтому он стрелять начал с ходу и целясь в живот. Выпустил всю обойму. Три синяка у Жэки на животе держались еще две недели, а обида на Комка, который обещал всего одну пулю — месяц, зато у него в итоге появился новенький "вальтер". Комок просто отдал оружие Жэке, чтоб тот перестал ныть. А над Владом долго еще смеялись "боевики" подполья, самозванная каста доморощенных кшатриев, что он с расстояния в три метра сумел в два раза больше промахнуться, чем попасть. Начальство зато поставило широкую надпись в личном деле Влада — "предельно исполнителен, верен подполью, к боевым операциям не привлекать — мазила". Смеяться через полгода, правда, перестали — к тому времени на заданиях и от облав погибли даже самые удачливые из самых метких, а Комок был хорошим руководителем и пальцем бревна в чужом глазу ворочать не любил. Самым забавным в этой истории было то, что в действительности Влад с бедра мог отстрелить комару яйца, так как тренировался на адаптированной пневматике в своей канализации каждый день,

по ставшему бестселлером самодельному и рукописному "Руководству по стрельбе в условиях скоротечного боя", авторство которого часто приписывали некоему "Дяде Саше", вообще легендарной личности для всей сети подполья…

Влад дождался возвращения Ингвара с задания. Было бы идеально еще и Эльнуриэль с ее сильмариллом затащить к месту подзарядки "лезвий судьбы", но Влад решил пока не рисковать. Такое беспардонное "использование" — слишком явно даже для наивной принцессы. Он удовлетворенно осмотрел мерцающие желтым огнем безумия магические кристаллы, вделанные в рукоятки оружия, и вновь вернулся к тяжелым мыслям о тактике и стратегии. Да, он поступил предельно подло и некрасиво. Но тяжелораненым все равно до вечера было бы не дожить, а ресурс артефактов был истощен. Использовать "лесного вана", взятого с собой из Пандоры в кольчуге с углями, Влад пока не решился. Это был его магический НЗ.

Следовало еще как-то грамотно распорядиться оставшимися боеприпасами. Обычных стрел почти не осталось. Конунг неосмотрительно истратил весь боезапас на какую-то толпу почти бездоспешных разбойников. Отойдя после драки, он осознал, что хватило бы не то что половины из истраченного в бою — тридцати стрел уже было бы достаточно, чтоб нападающие развернулись и понеслись в обратную сторону, но в три раза уже быстрей. Вместо этого он устроил буквально кровавую бойню с брызгами, залив кровью и завалив кусками тел немаленькое поле. Немногочисленные выжившие все поголовно были ранены и большей частью сошли с ума. Владу было подобное непонятно. Он сначала думал, что его дурят, но конунг совсем забыл сделать поправку на свою психику и мировоззрение. Люди средневековья смерти, конечно, боялись, но воспринимали ее фаталистически. Именно поэтому средневековым государям приходилось устраивать не просто казни, а настоящие шоу с отрубанием конечностей, вырыванием органов и прочими жутиками, как это хорошо показано в "Храбром сердце". Все эти запредельные пытки делались исключительно для того, чтобы народ проникся и перестал желать глупости. Обычная смерть никого особо не пугала. Влад же был продуктом своей эпохи, воспитанным на фильмах-ужастиках и вдобавок прошедшим суровую школу оккупации. Массовая гибель, связанная с разрыванием на куски, свистом шрапнели, взрывами, была, естественно, оглушающим ударом для его тренированной психики, но с ума бы не свела. Не сходят же люди с ума после посещения кинотеатра? Потерять зрение из-за всех этих "3-4-5D эффектов" — легко, но вот потерять психику, в переполненной стрессами жизни в мегаполисе, выросшему там человеку уже сложнее. Он просто с детства психологически натренирован, и ситуация "слета с катушек" для большинства — маловероятна.

Владу, по собственной бухгалтерии, которую вела главбух-жаба, да, та самая, что, бывало, и душит насмерть хозяина, расход стрел пришлось списать по статье "усушка, усыпка, утруска". Но ведь и любой человек, убивая комара, обычно наносит такой удар, который способен убить не то что десяток насекомых, а и гораздо более крупное животное вроде мыши или хомяка. Подумаешь — перестарался. Зато получил победу.

Через час в большой зале на втором этаже вновь состоялось заседание штаба. Там были озвучены следующие данные, полученные от пленных.

Оказалось, весь этот сброд, что сегодня полег под стенами замка, барон Трант нанял на свои собственные деньги. Барон Ногт лишь выделил пятерых наблюдателей и советников из опытных воинов. Сам Трант угодил в почетные гости, вернее, пленники, барона Ногта, до выяснения трагической судьбы каравана, полностью уничтоженного неизвестными. Были подозрения у старика Ногта, что это молодой Трант рубит сук, на котором все они сидят. Ведь если не будет караванов, тогда не будет не то что доходов, но и еды и, страшно подумать, вина, так как даже они доставляются с этими проклятыми караванами.

Первым делом, после получения вводных, Влад озадачил всех необычным требованием предоставить в его распоряжение фальшивомонетчика или любого другого жулика с красивым почерком. Следом он стал буквально пытать генерала Вита, каким способом в этих местах возможно почтовое сообщение.

Кроме гонцов, оказалось, активно применялись почтовые голуби. И голубятня в замке тоже наличествовала. Конунг сделал себе заметку наделать красивых писем, с абсолютно правдивой информацией о том, что именно Трант вырезал тот злосчастный караван. Понятно, что "анонимки" тут не прокатят и надо или подписываться своим титулом или титулом и именем принца Нюкаэля. Легенда была железобетонной — узнав об уничтожении торгового каравана, конунг/принц (ненужное зачеркнуть) сам решил покарать преступника и взял приступом замок. По его прикидкам — это должно было задержать выступление баронов Дирна и Кирна, если вообще подобная новость не заставит их сменить мечи на орала. Те, в любом случае, получив такое письмо, пошлют запрос старому Ногту и будут ждать ответа. Влад хотел мира, а не полномасштабной войны в этом эльфийскими богами проклятом лесу, чтобы продолжить путешествие в Торхольм, который и был его целью. А вот привлечь к этому вопросу свидетельство живого очевидца, единственной выжившей жертвы нападения, темноэльфийского принца Трейва, конунг не решился. Не факт что бароны-люди поверят сведениям поступившим от всем известных своим коварством "дроу", если не воспримут их вообще, в этом случае, в противоположном ключе.