Самолёт до Луны и почти нормальная жизнь - Елизавета Лещенко

кофе со сливками. Опустошив её несколькими крупными глотками, не садясь за стол, он исчез в душевой. Через три минуты он в том же виде, но красный как рак, снова ненадолго появился в кухне вместе с огромным облаком горячего пара.

Далия и Нина тоже пришли позавтракать.

— Я издал указ, — подбоченившись, изрёк Том с начальственным видом.

— Да что ты! — сонно отозвалась Далия, протирая глаза и подкалывая волосы.

— Именно так, без возражений: в эту субботу все идём на пляж. Все вместе. И точка.

Нина удивлённо подняла брови и поставила чайник. Далия протирала кружку, как будто пропустив слова Тома мимо ушей.

— Сегодня в полчетвёртого, — вполголоса о чём-то напомнила Далия.

— Я помню, — тихо и почти яростно ответил Том, так, как будто само по себе напоминание нанесло ему чуть ли не личное оскорбление.

Эрни предложил Доминге отдохнуть и сам поджарил гренки для Нины и Далии.

Доминга вылезла в окно и отправилась кормить питомцев своей птицефермы и наводить порядок в сарае. Быстро управившись с этим, она стала сажать под окном цветы, разбив между домом и сараем целый палисадник.

Нина осторожно взяла с тарелки гренку, обернув её бумажной салфеткой. Откусывая по маленькому кусочку и тщательно жуя, она смотрела очередной видеоурок. Нахмурив брови, она водила пальцами свободной руки по воздуху, повторяя какие-то тонкие замысловатые движения.

Рядом с ней на столе лежали тонкий крючок для вязания и моток ярко-красных нитей. Допив кофе, она тщательно вытерла руки, хотя совсем их не запачкала, и тут же принялась очень быстро что-то вывязывать.

Через пять минут она держала в руках крошечный цветок, разглядывая его так, как будто он представлял собой объект мирового культурного наследия. Немного повертев его в руках, она снова взяла крючок и продела кусочек нити сквозь несколько петелек, придав живую форму чашечке цветка.

Эрни понюхал цветок:

— Мм… пахнет как настоящий!

Нина легко щёлкнула его по носу пальцами.

Цветы Доминги тем временем стремительно подрастали, выпуская соцветия, на глазах превращавшиеся в распускающиеся бутоны. Это были очень красивые цветы, похожие на миниатюрные розы, но без шипов. Они имели такие яркие и разнообразные расцветки, что казалось, на них расплескалась радуга.

— Эй, хватит уже их растить, а то будем жить без света, как в дремучем лесу! — Эрни высунулся в окно и раздвинул руками высоченные кусты, пытаясь разглядеть Домингу, копошившуюся внизу. Домингу разглядеть не получилось, но кусты стали ниже: она его услышала.

Далия молча позавтракала, о чём-то напряжённо размышляя, и удалилась в душевую.

— Давай сюда свой костюм, который наденешь завтра: мне нужно успеть всё постирать и погладить. Свою одежду и костюм Тома я уже загрузила в машину.

— Есть, мэм! — Эрни в шутку приложил ладонь ко лбу. Он провёл рукой по волосам подруги, слегка касаясь её скулы. Она строго посмотрела на него, но не отстранилась. — Наденешь свою терракотовую шёлковую блузку, которая шикарно подчеркивает твои волосы и плечи?

— Нет, просто белую рубашку. Том сказал, там будет местное телевидение, не хочу выглядеть вульгарно.

— Не буду спорить с вами, леди, — вставая со стула, Эрни чмокнул Нину в нос.

— Давай скорее: белое нужно постирать отдельно, — поторопила его Нина.

Стиральная машина зашумела, наливая воду в барабан.

— Ты не забыла купальник и крем для загара?

— Вроде не забыла. А что?

— Схожу домой за сланцами Тома, заодно проверю, всё ли там в порядке.

— У нас же там сигнализация.

— Я имел в виду хранилище.

— Думаешь, кто-то проник в святая святых и выкрал свежие сны? — рассмеялась Нина.

— Не то что бы. Но, знаешь, с ними надо как бы… немного пообщаться, чтобы они не тревожились, — попытался объяснить Эрни то, что словами объяснить было почти невозможно.

— Ну, тебе видней, — согласилась Нина. — Вспомнила! Я забыла пляжное полотенце. Такое… с пальмами. Я его даже не распаковала — на кресле оставила.

— Хорошо, захвачу и твоё полотенце, не скучай. — Эрни поцеловал разделённые на пробор волосы Нины и отправился в спальню — переодеваться.

Ведя себя как ни в чем не бывало, Эрни повернул кривоватый старый ключ в замке давно не крашенной, почти ветхой двери. Открывая дверь, он представлял себе дом, в котором они жили, который внутри выглядел наполовину как загородный коттедж из дерева, наполовину — как опрятная современная квартирка в хорошем городском доме. Эрни хорошо знал и чувствовал магические порталы, соединявшие квартиру Тома с лесом и Испанией, а порталы, в свою очередь, «узнавали» его.

Чтобы построить портал в Испанию, Том когда-то купил дешёвый крошечный флигель, пристроенный к пустовавшему, полуразвалившемуся заброшенному домишке, зажатому между другими домами переулка, по которому не ходил почти никто, кроме почтальонов и бездомных собак.

Порыв испанского ветра, обещавшего скорую перемену погоды, успел навести в комнате лёгкий беспорядок, пока Эрни ещё не прикрыл дверь. Эрни поднял с коврика, подсунутого под ножки кресла, полотенце с пальмами и яркое парео Нины, о котором она совсем забыла в спешке и заботах, и, аккуратно сложив, убрал их в рюкзак.

Когда Эрни вошёл в хранилище, сферы-сны, как огромные резиновые мячи, подкатились к нему и стали теснить. Содержимое каждой сферы будто шумело и брыкалось, стремясь прорвать тонкую прозрачную оболочку шара. Чей-то кошмар в виде дикого волка со светящимися глазами скалил зубы, подступая к Эрни. Упругое тело зверя сжалось, готовясь к прыжку. Голодные глаза сфокусировались на мишени. Эрни встретился глазами с волком. Не отводя твёрдого взгляда от глаз животного, Эрни шагнул вперёд. Волк оскалился и притих, задрожав. Задрожала и тонкая сфера, едва сдерживавшая огромный кошмар. Остальные сферы уменьшились и притихли, напоминая сейчас толпу зевак, следящую за поединком гладиаторов.

Эрни сделал последний решающий шаг и коснулся ладонями грани опасной сферы. Шар покрылся коркой льда. Волк, словно доисторический мамонт, окаменел, успокоившись.

Эрни потёр ладони друг о друга и согрел их дыханием.

Когда Эрни положил ладони на лёд, шар рассыпался, как разбитое стекло. На полу лежала твёрдая прозрачная сфера, похожая на крупную бисерину из стекла. Внутри бисерины мирно, как домашний пёс, спал крошечный волк, накрывший мокрый нос хвостом. Положив волка в банку с надписью «Кошмары», Эрни принялся успокаивать остальные тревожные сны. Оловянное дерево, на котором росли золотые яблоки, тянуло к нему свои ветви. Тяжёлые металлические плоды то и дело падали вниз, а острые ветви пытались проколоть оболочку-шар. Уменьшив драгоценное дерево до размеров бисерины, Эрни принялся за парочку мультяшных акул с голливудскими улыбками, игравших в мяч в бассейне. Мяч то и дело пытался прорвать грань сна, оттягивая её, как футбольный мяч —